Расколотый рай

Она вздохнула.

— Поздравляю, презентация вам удалась на славу. Он многозначительно посмотрел на статую.

— Меня ваши слова удивляют. Я полагал, что если вы занялись здесь перестановкой статуй, то, должно быть, сильно заскучали.

Она тоже посмотрела на «Танцующего сатира».

— Ну, это долго объяснять.

— Почему бы вам не изложить это вкратце?

«Черта с два я позволю ему меня запугать», — поклялась себе Алекса.

— Понимаете, я вовсе не пыталась его украсть.

— Пожалуйста, давайте сразу договоримся: не считайте меня дураком. Ладно?

— Я только хотела убрать скульптуру куда-нибудь. — Она махнула рукой в сторону чулана. — Чтобы она постояла там некоторое время.

Он на несколько секунд вроде как задумался, а затем спросил:

— Зачем?

На долгие размышления времени не было. Взявшись за составление этой коллекции, она знала, на что идет. Придется говорить правду. А что делать?

— Потому что произошла ошибка. «Танцующего сатира» не следовало включать в экспозицию. Это не подлинный Икарус Иве.

— Вы хотите сказать, что я заплатил большие бабки за фальшивую статую?

— Это просто недоразумение, — ответила она по возможности спокойно.

— Мне не нравятся недоразумения, которые стоят денег.

— Я уверена, что все очень быстро разъяснится. Но пока не нужно, чтобы она присутствовала в экспозиции моей… хм… я имею в виду коллекции отеля. По крайней мере на сегодняшний вечер, когда здесь так много специалистов из мира искусства.

— Вы не хотите, чтобы эта вещь была в коллекции? — Траск рассматривал ее с грустным интересом. — Мисс Чемберс, почему вас волнует, что люди из мира искусства подумают о моей коллекции?

«Эх, была не была, — решила Алекса. — Играть в прятки больше нет смысла».

— Потому что ее составляла я, — ответила она, глядя ему в глаза. — Да, я участвовала в этом проекте в качестве специального консультанта Эдварда Вэйла по экспонатам ар-деко. «Танцующего сатира»я не одобрила. Очевидно, произошло недоразумение.

— Такое же, какое произошло два года назад в «Галерее Макклелланд»?

Алекса застыла. Она уже открыла было рот, пытаясь что-то сказать, но так и не сообразила что. Все было гораздо хуже. Совсем плохо. Он знал о скандале с «Галереей Макклелланд».

Траск продолжал сверлить ее холодными глазами.

— Итак, мисс Чемберс, должен или нет я подвергать сомнению подлинность всех остальных вещей в моей коллекции ар-деко, обошедшейся, кстати сказать, мне в немалую сумму?

Она вспыхнула:

— Черт возьми, Траск, откуда мне знать! Может быть, надо, а может и нет. Так же, как и мне сомневаться, действительно ли вы приехали в Авалон только на открытие курортного отеля, или затем, чтобы мстить ни в чем не повинному Ллойду Кеньону.

Он удивленно вскинул брови:

— Выходит, вы меня помните. Когда мы встретились у обрыва, я был уверен, что нет. Вы прекрасно сыграли роль.

— Вы тоже.

— Полагаю, здесь мы оба не оплошали. Давайте все же возвратимся к вашей репутации искусствоведа, которая стала не такой уж безупречной после того, как два года назад вы оказались замешаны в скандале, разразившемся в Скоттсдейле. Он, кажется, был связан с торговлей фальшивыми произведениями искусства.

Она смело выдержала его взгляд.

— С подделками в «Галерее Макклелланд»я не имею ничего общего. Если хотите знать, то фактически я это все и разоблачила.

— У вас есть какие-то доказательства?

— Наверное, не те, которые вы примете. Никакого уголовного расследования не было, потому что ни один из клиентов Гарриет Макклелланд не заявил претензий.

— Странно.

— В мире искусства это обычное дело.

Его лицо изобразило вежливое недоверие.

— Черт возьми, что же это за клиенты такие? Дают себя облапошить и даже не жалуются.

— А такие, — поддела она, — которым дороже своя репутация.

— Не понял.

— А что тут понимать? Ситуация в этом случае не очень сильно отличается от той, какая возникает в большом бизнесе. Когда обнаруживается, что один из сотрудников банка, грубо говоря, проворовался, или когда хакер взломал банковскую компьютерную систему и снял со счета какую-то сумму денег. Вы же знаете, что в подобных случаях никто не хочет шума и тем более громкого судебного разбирательства. Клиенты начнут сомневаться в способности фирмы или банка защитить их вклады.

Траск молча кивнул.

— Так вот, — продолжила Алекса, — в мире искусства примерно то же самое. Макклелланд продавала свои подделки не непосредственно коллекционерам, а посредникам, которыми были высококвалифицированные эксперты. Именно они потом продавали эти предметы искусства и антиквариат своим клиентам.

— Кажется, я уловил, — сказал Траск. — Никто из этих так называемых экспертов не захотел признаться, что был одурачен. Подделки наверняка были качественные?

— Конечно. Вот эти эксперты и набрали в рот воды. Иначе бы рухнул весь их бизнес. Слишком многое было поставлено на карту. Макклелланд, конечно, рассчитывала именно на такую реакцию. Поэтому не было никакого расследования, суда и всего прочего. Только слухи и инсинуации…

— …в которых довольно заметно фигурировала ваша фамилия.

— Мою фамилию, — устало проговорила она, — начали трепать только после очень гаденькой статейки, которую опубликовал влиятельный журнал «Памятники культуры двадцатого века». У этого идиота, автора статейки, не было никаких фактов. Согласно его домыслам, в этой истории с продажей подделок в «Галерее Макклелланд»я была чуть ли не самой главной участницей.

— А что же хозяйка?

— Макклелланд? — Алекса угрюмо посмотрела на «Танцующего сатира». — Исчезла, оставив меня один на один с обстоятельствами.

Некоторое время Траск молчал. По выражению его лица Алекса понимала, что он обдумывает полученную информацию.

Наконец Траск шевельнулся и рассеянно погладил лакированную поверхность стенда.

— Намекните, как можно проверить все, что вы рассказали?

Алекса безразлично пожала плечами, хотя это движение потребовало у нее немалых волевых усилий.

— Есть несколько клиентов «Галереи Макклелланд», правда, не очень много, которые в знак благодарности, что я отговорила их от покупки большого количества очень дорогих и необратимо фальшивых предметов искусства и антиквариата начала двадцатого века, возможно, согласятся поговорить с вами, но только не для записи.

— И сколько таких клиентов?

— Как я уже сказала, немного. Те, кто прислушался к моим советам не доверять Макклелланд. В их числе был и Эдвард Вэйл. Вот почему он…

Договорить Алекса не успела. В конце коридора со стороны лестницы возникла фигура Гленды Блан. Издали она показалась Алексе похожей на Валькирию.

— Наконец-то я вас нашла, сэр, — торопливо проговорила Гленда. — Внизу ждет телевизионная съемочная группа из Финикса. Я договорилась насчет интервью с вами, которое должно начаться через пять минут. Вы будете стоять у подножия лестницы в вестибюле рядом с большой мраморной птицей.

Траск не отводил взгляда от Алексы.

— Гленда, понимаете, я сейчас немного занят.

— Сэр, мне стоило большого труда организовать это интервью, — смущенно проговорила Гленда. — Вы сказали, что нужно привлечь все средства массовой информации, какие возможно.

Траск поиграл желваками, но взял себя в руки.

— Я буду внизу через несколько минут.

— Сэр, вы нужны там сейчас.

К удивлению Алексы, Траск понимающе кивнул.

— Хорошо, Гленда. Я иду.

По-видимому удовлетворенная, Гленда развернулась и зашагала к лестнице.

Траск посмотрел на Алексу.

— Мы с вами не кончили этот разговор. После презентации я отвезу вас домой. Нам нужно поговорить.

Не ожидая ответа, Траск направился вслед за Глендой.

Ответ Алекса прошептала, только когда осталась в коридоре одна:

— Я еще не совсем потеряла голову, чтобы садиться в машину к незнакомым мужчинам.

Затем она повернулась, зло ухватилась за «Танцующего сатира», затащила его в чулан и захлопнула дверь.