Воин и маг

А пока что он обнялся с Вагиром, которого сам же и рекомендовал в свое время Учителю, сухо кивнул Элтону, которого недолюбливал, пожал руку Сельгуну, широкоплечему потомку северного ярла, осевшего в Багванне. Яреку шутливо сунул под нос кулак — зажилил, гад, попойку. Тот с шутовской виноватостью развел руками — денег, мол, нет, но как только — так сразу. Анне, единственной среди них девушке, полненькой и некрасивой, подарил браслет, специально прихваченный с собой как раз для такого случая. Девушка заулыбалась, чмокнула Корбина в щеку.

Ну а потом Корбин пошел за кофе и блинами с ветчиной — проголодался. Шлепнул по пути молоденькую служаночку по аппетитной попке (интересно, где Учитель таких набирает?), набрал, что хотел, вернулся к товарищам, и в этом момент распахнулась дверь, стремительным шагом вошел Учитель…

Глава 14

Джурайя

А утром, как слон в посудной лавке, в лаборатории порезвился незабвенный друг Корбин, эксперимент сорван, теперь все по новой начинать. Когда лабораторию восстановят…

Джурайя смотрела на сидящих по обе руки от Корнелиуса магов и невольно сравнивала их. С первого взгляда их можно было принять за братьев — сухощавые, русоволосые, высокие, оба отлично развиты. Но стоило начать приглядываться, как обманчивое сходство пропадало. Прим был тоньше в кости, руки с длинными изящными пальцами, однако не производившие впечатления изнеженности. В них чувствовалась сила и точность. Тонкие черты лица, нос с горбинкой, каре-зеленые глаза за стеклами очков мерцали загадочно и одухотворенно. Вечно взлохмаченные русые волосы, на заботу о которых у Прима никогда не хватало времени, быстро отрастали и придавали молодому ученому немного сумасшедший вид. Он вызывал у Джурайи ту теплоту, что испытывает любая девчонка к младшему братишке, который очень увлеченно строил замок и прибежал домой весь грязный, взлохмаченный, но счастливый до безобразия. Она часто ловила себя на том, что рука сама тянулась вытереть лицо великовозрастного «младшенького» от копоти, причесать патлы, утереть нос, поправить очки… А «младшенький» был почти на тридцать лет старше Корбина, которого она искренне посчитала «похотливым старикашкой».

Другое дело — граф. Один его титул навевал суеверный страх и почтение. А вот вид… Вид граф имел здоровый, радостный и наглый. Пристальный взгляд серых глаз сверлил насквозь, заставляя ежиться, как от сквозняка, и вызывая желание закутаться, спрятаться под стол, а еще лучше — бочком пробраться вон из трапезной и спрятаться во дворе. От него просто веяло силой. Магической, мужской, всякой, какая только могла присутствовать в человеке, если он боевой маг высшего ранга. Он выглядел старше Прима лет на пять по человеческим меркам, имел развитую мускулатуру, здоровый румянец. По его рукам можно было сказать одно — ему совсем не обязательно брать в руки оружие, чтобы отделить голову врага от его же тела. Но если возьмет… Нет, об этом лучше не думать.

«И надо же было при аристократическом телосложении нарастить на себе все эти бугры, — думала Джурайя, зачарованно разглядывая, как перекатываются мускулы бицепса под тонкой тканью рубахи, как играют желваки, как перекатывается кадык… — И это он всего лишь ест. Не хотела бы я его увидеть, когда он будет рубиться не на жизнь, а на смерть…»

Много в своей жизни она повидала здоровяков, многих из них она способна была кинуть через бедро или попросту свалить ударом ноги в голову. Но ЭТОТ не производил впечатления простака, который пропустит удар. Это была не гора мышц, нет. Это был хищник, умный, расчетливый, опасный… Грациозный даже в своей расслабленности и умиротворении за дружеской трапезой. Подмечающий все нюансы, способный вычислить и отразить даже самый неожиданный удар… И чем больше его разглядывала девушка, тем чаще натыкалась на его холодный взгляд.

«На фиг, — подумала Джурайя, утыкаясь носом в тарелку. — Если долго смотреть в бездну, бездна тоже может посмотреть на тебя. Не буду дергать тигра за усы. Зачем мне его пугающее внимание? Смотрит-то как недобро. Аж мурашки бегают».

Корбин беседовал с Учителем и его первенцем, шутил, смеялся, бросая взгляды то на Джурайю, то на Эльку. В какой-то момент ей почудилось в его глазах недоверчивое недоумение, потом он пристально посмотрел ей в лицо и расхохотался раскатистым, резким смехом. Джурайя вздрогнула и поежилась, еще больше сползая под стол.

— Ты сегодня будешь есть или так и будешь зачаровывать полную тарелку? — Элькин голос прозвучал так неожиданно, что Джу чуть не упала со стула. — Что-то ты, подруга, совсем скисла… Давай, что ли, на десерт наляжем, мне не страшно, а тебе жизненно необходимо! Неужели граф так настроение испортил? На вид вроде ничего… Гм, очень даже ничего. Я бы сказала — о-го-го! Адрис, нечего пихаться сапожищами грязными по атласным туфлям. — Адрис мрачнел все больше с каждым хвалебным эпитетом, а теперь и вовсе угрожающе постукивал вилкой по столу, глядя на раскрасневшуюся Эльку.

— И чего такого о-го-го в этом шкафу? Как навалится, как юбки задерет, мяу сказать не успеешь, как уже будешь бастарда носить… Эх, девки, учи вас и учи… Мужик нужен такой, с которым сама справиться можешь!

— Это как ты, что ли? — заносчиво спросила Элька.

— Ну да. Я добрый, еще ни одну бабу не убил! Берите меня голыми руками, даже сопротивляться не стану.

Джурайя смотрела на уже привычную перепалку друзей, когда почувствовала холодок на коже. Она подняла взгляд и увидела, что граф пристально смотрит на нее. Он угрожающе приподнялся за столом, уперевшись на обе руки.

— И что прикажете теперь с ней делать? — пророкотал де'Карри. — Выпороть или все-таки повесить?!

«Ну вот, — подумалось Джурайе. — Учитель все-таки переоценил степень своего влияния на своего, пусть и бывшего, птенца… Жалко конечно, но сматываться все же придется…»

Она вскочила, опрокинув стул, никто не успел опомниться, как перед грудью графа возник огненный шар.

— Прошу вас, не делайте резких движений, — бесцветным голосом обратилась к нему Джурайя. — Я очень плохо контролирую дар и очень пуглива от природы… А когда я пугаюсь, у меня сильно повышается температура… — Вид у нее и впрямь был не совсем здоровый — на сером осунувшемся лице источали неземное сияние широко раскрытые глаза. То же сияние лилось с пальцев вытянутой руки, и всем было понятно, что ей очень трудно удерживать шаровую молнию, по кончикам волос пробегали бело-голубые искры… Сейчас Джурайя совсем не производила впечатления хилого подростка, напротив, в ней чувствовалась сила, ее тонкое тело было натянутой струной, и только усилием воли она удерживала бушевавшую в ней энергию, чтобы не хлестнуть выплеском по всей зале, по всем присутствующим…

— Кори, несносный мальчишка! — гневный окрик Учителя заставил Корбина недоуменно обернуться.

— Учитель, я же просил…

— И я просил не пугать мне птенцов! Ну-ка прекратите оба, только ремонт в трапезной закончили, а теперь что — заново флигель отстраивать?! — ворчал старый маг. — Как дети малые, честное слово! Ну ладно девочка — молодая еще, а ты-то, старый хрен, все в игрушки играешь? Слава Единому, седьмой десяток катит, пора бы и ума набраться, кого можно пугать, а кого и опасно для жизни…

— Так все же старый хрен или несносный мальчишка? — иронично усмехаясь, поинтересовался Корбин, уже снявший маску рассерженного господина и скалящийся теперь во все тридцать два с половиной зуба, как бы абсолютно не замечая висящей возле груди смерти.

— Недоразумение ты, ошибка природы… Старый несносный мальчишка с телом мужика и мозгами курицы… Это ж надо было огневицу стихийную дразнить. Чуть все обучение насмарку не пустил. Джуня, девочка моя, убери ты шарик от греха подальше. Ведь рванет, не ровен час, а если Прима зацепит — кто потом нас по кусочкам собирать будет, я тебя спрашиваю?

Джурайя приложила все силы, чтобы не орать, не драться, а выйти спокойно и с достоинством, так ей показалось. Однако от звука захлопнувшейся двери со стены посыпалась штукатурка и сорвался один из подсвечников.