Ночь напролет

– Не люблю, когда беспокоят по вечерам, – объяснил Люк. – Когда тебя целый день дергают без конца, спрашивая номер, это очень утомляет. Просто с ума сойти можно.

– Ясно. – Айрин откашлялась. – Вы, видно, в гостиничном бизнесе новичок?

– Я отель с точки зрения прибыльности не рассматриваю, – ответил Люк. – Для меня это скорее неизбежность. Нужен человеку ночлег – отлично, я сдам ему номер. Но если клиент не дает себе труда прибыть в приемлемое время, то он запросто может объехать вокруг озера, добраться до Кирбивилла и устроиться там в мотель.

– Что ж, это тоже способ управлять заведением для временного проживания, – сказала Айрин. – Правда, большой выгоды от подобного подхода ждать нечего. Когда вы стали владельцем гостиницы?

– Около пяти месяцев назад.

– А что случилось с человеком, который держал это заведение до вас?

Айрин сразу почувствовала, что ее вопрос возбудил в Люке любопытство.

– Вы что, знали Чарли Гиббса? – спросил он подчеркнуто равнодушно.

И Айрин пожалела, что спросила. Да, сегодня вечером ее тянуло поговорить, но только не о своей прошлой жизни в этом городе. Впрочем, она ведь сама втянула его в этот разговор.

– Да, я знала Чарли, – отозвалась Айрин. – Но в последний раз виделась с ним уже давно, несколько лет назад. Как он, кстати?

– Он умер в прошлом году. Так сказал мне агент по операциям с недвижимостью, который продал мне эту гостиницу.

– Как жаль.

Айрин почувствовала, что ей действительно жаль. Еще в те времена, когда она жила в этом городе, Чарли уже бог знает сколько работал здесь. Чему же тут удивляться, что его не стало? Однако новость эта вновь пронзила ее сердце острым ощущением потери, которое она впервые почувствовала несколько часов назад, как только приехала сюда.

Она плохо знала Чарли Гиббса, но он, как памятник перед библиотекой и как этот старый ветхий отель, составлял неотъемлемую деталь ландшафта ее юности.

– Мне сказали, что бизнес здесь оживает сразу после Дня поминовения, – без всякого воодушевления сказал Люк. – Особенно горячо здесь, говорят, бывает в День труда.

– Такова уж особенность курортных мест, – сказала Айрин и после паузы добавила: – Перспектива оживленного бизнеса вас, кажется, в восторг не приводит.

Люк пожал плечами:

– Я люблю тишину и покой. Это главная причина, по которой я приобрел это заведение. А еще потому, что недвижимость в прибрежной зоне – беспроигрышный вариант.

– Не сложновато ли с вашим отношением к делу зарабатывать на жизнь?

– Как-то свожу концы с концами. Приходит лето – я поднимаю цены, и потери за предыдущие месяцы таким образом окупаются.

Айрин вспомнила джип, припаркованный перед его коттеджем, – большой новый и, как видно, дорогущий автомобиль. Чарли Гиббс никогда не мог себе позволить такое шикарное средство передвижения. И часов таких, как у Люка, Чарли тоже никогда не носил, рассуждала про себя она. Часы Люка представляли собой титановый хронограф. Такой погрузи в воду на глубину в триста футов, и все равно можно будет безошибочно отслеживать время сразу в нескольких временных зонах.

Любопытство Айрин возрастало с каждой секундой, но она догадывалась, что Люк ее пристальный интерес к своим финансовым делам не одобрит. И она попробовала зайти с другого конца.

– А чем вы занимались до того, как стали хозяином гостиницы? – поинтересовалась она.

– Примерно шесть месяцев назад уволился из морской пехоты, – ответил Люк. – Пробовал прижиться в корпоративном мире – не вышло.

Да, это вполне может быть, по нему видно, что он из военных, подумала Айрин. И дело не только в выправке (он держится так, словно на нем военный мундир), дело в окружающей его ауре уверенности в себе, силы и собранности. Самый настоящий «альфа», то есть лидер. Такой тип мужчин был Айрин хорошо знаком: ее собственный отец, прежде чем поступить на службу в полицию, был морпехом.

Люк – из тех парней, которые ни при каких обстоятельствах не теряют голову. Когда все кругом будут метаться, не помня себя от паники, он вынесет тебя из дыма и пламени и доставит в надежное место. У таких мужчин, безусловно, есть свои преимущества, но жить с ними трудно. Мама не раз повторяла ей это тоном, полным негодования.

– Должно быть, этот отель, когда вы его приобрели, находился в плачевном состоянии, – сказала Айрин. – Когда я его в последний раз видела, он буквально разваливался на части, а было это довольно давно.

– Пришлось немножко поработать над инфраструктурой. – Люк устремил взгляд в направлении ее домика, который находился у самого озера в окружении высоких деревьев. – Вы, судя по всему, не заметили в комнате маленькой карточки с просьбой руководства гостиницы «Восход над озером» более бережно и экономно расходовать природные ресурсы – например, перед выходом из дома выключать свет.

Айрин проследила за его взглядом на коттедж номер пять. Дом сиял и переливался огнями, как спортивный стадион во время ночного матча.

– Карточку я видела, – кивнула она. – Но также заметила и то, что руководство гостиницы ездит на огромных джипах, которые, наверное, менее чем за пять миль съедают галлон бензина. Вот я и предположила, что просьба экономить энергию не более чем формальный и неискренний ход, цель которого пробудить в постояльцах чувство вины, если они не помогут сэкономить несколько баксов на счете за электричество.

– Вот черт! Говорил же я Максин, что карточка эта – пустое дело. Деликатностью никогда и ничего не добиться. Хочешь, чтобы люди подчинялись правилам, озвучь их громко и четко. Двух мнений быть не может.

– Кто такая Максин?

– Максин Бокселл. Моя помощница. Она мать-одиночка. Ее сын Брэди летом будет катать постояльцев по озеру на гостиничном катере. У нас, как я понимаю, летом ожидается большой наплыв клиентов, которые обожают подобные прогулки, особенно в это время года. Максин говорит, что трехчасовая прогулка с рыбалкой может довольно дорого стоить. Она меня все уговаривает купить еще один катер, помощнее, на котором можно тянуть любителей покататься на водных лыжах. Я, правда, пока от этого воздерживаюсь. Не хочу чрезмерно стимулировать бизнес.

Имя, упомянутое Люком, показалось Айрин знакомым. Жила здесь когда-то одна Максин. Она окончила местную среднюю школу в июне того года, когда весь мир Айрин разлетелся на части. Тогда она была Максин Спенглер.

– Можно поинтересоваться, что привело вас сюда, в Дансли, мисс Стенсон? – спросил Люк.

– Личное дело.

– Личное?

– Да. – Вот так. Пусть знает, что и у нее тоже могут быть свои тайны.

– Ачем вы занимаетесь? – задал следующий вопрос Люк, когда стало ясно: никаких дальнейших намеков от Айрин не дождаться.

«Что бы это значило? – недоумевала она. – То все молчал, молчал, а теперь на тебе – такой откровенный интерес».

– Я репортер, – ответила она.

– Что вы говорите! – В голосе Люка послышались заинтересованность и легкое удивление. – Ну и дела! Никогда бы не подумал, что вы представитель средств массовой информации.

– Мне это часто приходится слышать, – сказала Айрин.

– Эти сапоги на каблуках и это модное пальто производят впечатление. Однако вы не очень похожи на пустоголовых красавиц недоучек, которые читают сводки новостей по телевизору.

– Это, наверное, оттого, что я работаю корреспондентом в газете, а не диктором на телевидении, – сухо ответила Айрин.

– А, так вы из газеты! Да, это совершенно другое. – Люк помолчал. – А в какой газете вы работаете?

– В «Гластон-Коув бикон». – Айрин приготовилась услышать обычную реакцию.

– Никогда о такой не слышал, – сказал Люк. Все точно по тексту, подумала Айрин.

– Мне и это часто приходится слышать, – терпеливо проговорила она. – Гластон-Коув – это маленький прибрежный городок. А «Бикон» – маленькое ежедневное издание, но ее владелец, а также редактор и издатель в одном лице недавно открыла сайт в Интернете, с которого всегда можно скачать последний выпуск.