Ночь напролет

– Там темно, – сказал он. – Возле дорожки перегорели два фонаря.

У Айрин снова по спине пробежал холодок. Она с пятнадцати лет смертельно боится темноты. Однако на сей раз к привычной примитивной, атавистической реакции, приступу леденящего ужаса, накатывавшего на нее каждый раз с приближением ночи, примешивалось еще что-то – странное и незнакомое напряжение, вызванное присутствием Люка Даннера.

Нашлись бы люди, которые с первого взгляда могли недооценить Люка. Но только не Айрин. Она тут же решила, что сама никогда в жизни не совершила бы такой оплошности. Люк был вовсе не так прост, каким мог показаться. В определенных обстоятельствах его, без сомнения, следовало опасаться.

Это был стройный, среднего роста и крепкого телосложения мужчина с широкими плечами, с резким и суровым, словно высеченным из камня, лицом. Зеленовато-карие глаза вызывали в воображении образ алхимика, слишком долго и слишком пристально во время своих опытов вглядывавшегося в обжигающее пламя.

В коротко подстриженных волосах проглядывала седина. Айрин прикинула, что ему где-то около сорока. Обручального кольца на левой руке не было. Наверное, разведен, заключила она. Все интересные мужчины к его годам обычно хоть раз бывали женаты, а Люк Даннер был очень интересным мужчиной. То есть очень обаятельным.

За весь час, пока по телевизору шли новости, он с Айрин практически не разговаривал – просто сидел рядом, развалившись в одном из громоздких старых кресел, вытянув на обтерханном ковре ноги, и с невозмутимым равнодушием созерцал неестественно бодрых репортеров и ведущих программ. Что-то Айрин подсказывало, что он немало повидал на своем веку, а потому телеверсии трагических событий на него особого впечатления не производили.

– Я сама дойду, – сказала она и достала из кармана пальто ручку с фонариком на конце. – У меня есть фонарик.

– У меня тоже. – Люк нырнул под стойку рецепции, а когда выпрямился, в его руке оказался большой, супермощный фонарь. В крупной, ловкой руке Люка он вызывал оторопь, смахивая на оружие. Люк бросил взгляд на лампочку Айрин, и в его глазах промелькнула насмешка. – Мой, пожалуй, побольше будет.

«Не обращай внимания», – велела себе Айрин и, опередив Люка, сама распахнула дверь.

С улицы пахнуло бодрящей ночной прохладой, и Айрин вздрогнула. Она знала, что на такой высоте, как здесь, редко выпадает снег. Курортное место на озере Вентана находится в горах, недалеко от винодельческого края с его умеренным климатом. Однако стояла ранняя весна, и с наступлением темноты в этой области северной Калифорнии иногда сильно холодало.

Люк сдернул с вешалки в виде оленьих рогов потрепанную кожаную куртку на теплой шерстяной подкладке и проследовал за Айрин к выходу. Даже дверь не побеспокоился за собой запереть, отметила про себя она. Впрочем, в городе Дансли такой проблемы, как преступность, никогда не существовало. Айрин знала: за последние два десятилетия здесь произошли только два убийства. И случилось это в одну летнюю ночь семнадцать лет назад.

Айрин задержалась перед лестничной площадкой из бревен и камня. Часы показывали половину восьмого, а темно было, как в полночь. В горах, поросших густым лесом, стремительно наступающие беспросветные ночи – обычное дело.

Подняв воротник пальто, Айрин включила свой фонарик, а Люк зажег свой – гигантский, какой-то профессиональный, который он извлек из-под стойки рецепции. Не фонарь – факел.

«Да, – подумала Айрин, – он прав: его фонарь уж точно с моим не сравнить». Широкая полоса света от его фонаря полностью поглотила тоненький лучик изящной ручки Айрин и рванула вперед, выхватывая из ночной тьмы громадные куски окружающего пространства.

– Хороший фонарь, – похвалила Айрин, заинтересовавшись против своей воли. Никто лучше ее не мог оценить достоинства фонаря. В этой области она считала себя знатоком. – Это какой?

– Военный. Купил на Ибэй.[1]

– Ясно. – Айрин тут же решила, что, когда надумает покупать себе новый фонарь, непременно прошерстит сайты интернет-магазинов военной амуниции. А будет это совсем скоро. Она регулярно меняла свои фонари, заменяя их более совершенными моделями.

Люк, рядом с ней спускавшийся по лестнице, преодолел три ступеньки без затруднения, из чего Айрин заключила, что ночь ему не страшна. Впрочем, Люка Даннера, как ей показалось, вообще мало чем можно было напугать.

Она всмотрелась в темноту.

– Судя по всему, перегорели не только фонари у дорожки. Здесь вообще никакие фонари не горят.

– Уже заказал новые, – равнодушно ответил Люк.

– Если их установят до лета, это будет просто подарок.

– Что такое я слышу в вашем голосе, мисс Стенсон? Не сарказм ли?

Айрин одарила его ослепительной улыбкой.

– Боже упаси!

– Я просто уточняю. Ведь вы, горожане, все такие продвинутые, порой чересчур строги к нам, местным.

«Ой, только не надо, Люк Даннер, не разыгрывай из себя передо мной дремучую деревенщину. Я не вчера на свет родилась». Конечно, она почти ничего о нем не знала – да и вряд ли хотела что-то знать, – однако блеск острого, как алмаз, ума в его глазах от ее внимания не ускользнул.

– Что-то мне подсказывает, мистер Даннер, что ваши узы с Дансли ничуть не крепче моих.

– Что навело вас на эту мысль? – преувеличенно вежливо спросил Люк.

– Можете считать это интуитивной догадкой.

– И часто с вами такое случается?

– Что?

– Ну, интуитивные догадки?

Айрин задумалась.

– Иногда.

– А я вот не любитель гадать на кофейной гуще, – сказал Люк. – Я предпочитаю только факты.

– Не обижайтесь, но мне кажется, в этом есть что-то от навязчивой идеи.

– Да, пожалуй, вы правы.

Они шли по дорожке, соединявшей двенадцать отдельных бревенчатых домиков гостиницы. Под ногами похрустывал гравий. Или, вернее сказать, он хрустел под ногами у Айрин, обутой в модные черные сапожки на высоком каблуке. Люк был в кроссовках, и его шагов Айрин не слышала, хотя он шел рядом.

Сквозь деревья мелькал блеск серебра, разлитого по широкому черному зеркалу озера. Но сквозь высокую стену сосен и елей, нависавших над территорией «Восхода над озером», свет луны не мог пробиться. В ветвях над головой шептались призраки. Айрин судорожно стиснула в руке фонарик.

Слава Богу, рядом Люк, подумала она, хотя ни за что на свете, даже под страхом смерти, не призналась бы ему, что боится. Ночь – нехорошее время. А нынешняя тем более, потому что Айрин суждено было провести ее в городе, преследовавшем ее в страшных снах, и она предвидела, что ей не уснуть до самого рассвета.

Хруст гравия и жуткие завывания ветра в кронах деревьев щекотали нервы. Айрин внезапно захотелось поговорить, побеседовать все равно о чем, лишь бы хоть чуточку ободриться и почувствовать рядом человеческое тепло. Однако, судя по тому, насколько неразговорчив оказался Люк, когда они смотрели телевизионные новости, Айрин предвидела, что ничего похожего на пустую светскую болтовню от Люка Даннера не дождешься. Свидания за ужином для него, наверное, мука мученическая.

Она бросила взгляд на первый коттедж, на тот, в котором Люк, очевидно, жил сам. Крыльцо освещал фонарь, но окна были темны. Свет нигде не горел, за одним ярким исключением – за исключением домика Айрин. Тот просто сверкал огнями. Светилось каждое окно коттеджа номер пять, а также оба крыльца – у парадного и черного хода. Прежде чем решиться на вылазку в вестибюль к единственному имеющемуся в гостинице телевизору, Айрин везде, где можно, включила свет.

– Я, кажется, сегодня у вас единственная постоялица, – заметила она.

– Мертвый сезон.

Айрин вспомнила, что в маленьких курортных городках, сосредоточенных вокруг озера Вентана, испокон веков существовало только два времени года – мертвый сезон и разгар сезона. И все же странно, что в гостинице совсем никто не жил.

– Можно полюбопытствовать, почему вы повесили табличку «Мест нет»? – спросила Айрин.

1

Ибэй (е-bay) – аукцион в Интернете.