Нечаянный обман

– Все может быть. – Джиффорд пристально посмотрел на нее. – Насколько я понял, леди Чиллхерст, вы тоже изучаете Вест-Индию Богз сказал, что вас занимают морские чертежи и карты этого района.

– Он прав. – Она не отрывала глаз от развернутой на столе карты. – Мне еще ни разу не доводилось ее видеть.

Судя по всему, она старинная.

– Совершенно верно. Месяц назад я обнаружил ее и отложил в отдельную папку, чтобы в любой момент можно было быстро ее найти.

– В самом деле? – Олимпия с нескрываемым любопытством рассматривала карту. – Тогда понятно, почему она не попалась мне на глаза.

Джиффорд, немного поколебавшись, жестом пригласил ее подойти к столу. – Если желаете, можете познакомиться с ней прямо сейчас. Она, по-моему, заслуживает пристального интереса, поскольку на ней есть несколько островков, не отмеченных ни на какой другой карте Общества.

– Как увлекательно! – Олимпия отбросила сумочку и склонилась над старым куском пергамента.

– Вы изучаете не отмеченные на картах острова Вест-Индии, мадам?

– Совершенно верно. – Олимпия склонилась ниже, выискивая уже знакомые по другим картам точки. Простая и на первый взгляд неумело сделанная карта разочаровала ее. – Очень небрежное обозначение местонахождения островов. Другие карты сделаны более тщательно.

– Мне сказали, что ее нарисовал какой-то пират, ходивший в Вест-Индию лет сто тому назад.

– Пиратская карта? – Олимпия вскинула глаза. Джиффорд буквально впился в нее взглядом. – Неужели?

Он пожал плечами:

– Так сказал Богз. Но кто может быть в этом уверен?

Карта не подписана, бесполезно пытаться узнать имя ее создателя.

– Потрясающе! – Олимпия вновь приникла к карте. – Она и в самом деле невероятно старая.

– Да. – Джиффорд слегка придвинулся, чтобы продолжить свое занятие. – Леди Чиллхерст, я прошу простить меня за мое поведение в тот день. Я не хотел вас обидеть.

– Пустяки, сэр. – Олимпия наконец-то разглядела крохотную точку, не отмеченную на других картах. – В нашей ситуации затронуто столько чувств и переживаний разных людей.

– Мы с сестрой давно осиротели, – продолжал Джиффорд. – До того как она вышла замуж за Бомонта, наше финансовое положение было более чем незавидным. Порой я опасался, что мы окажемся на бирже труда или в долговой тюрьме.

Олимпия почувствовала, как в ней просыпается жалость и сострадание. Она по крайней мере была избавлена от подобных страхов, благодаря скромному наследству, оставшемуся после тети Софи и тети Иды.

– Как же вам было тяжело, – посочувствовала она. – Неужели у вас не было родственников, которые могли бы вам помочь?

– Не было. – Джиффорд горько улыбнулся. – Нам приходилось изворачиваться изо всех сил, мадам. К стыду своему, должен признаться, что большая часть этого бремени пала на долю сестры. Я был еще слишком мал, чтобы помогать ей. Ей нужно было заботиться о нас обоих, пока она наконец не нашла себе партию.

– Понимаю.

Джиффорд поджал губы.

– Моя семья не всегда вела такое жалкое существование. Мы с Деметрией оказались в столь стесненных обстоятельствах из-за того, что наш отец ни черта не смыслил в делах. Но самое страшное не в этом: он был игроком до мозга костей. Проиграв однажды вечером остатки своего состояния, он наутро застрелился.

Олимпия мгновенно забыла о драгоценной карте, лежащей перед ней. Нельзя было остаться равнодушной к боли; застывшей в глазах Джиффорда.

– Мне бесконечно жаль слышать это.

– Моя бабушка была богатой наследницей.

– Неужели?

– Да. – На лице Джиффорда появилось отсутствующее выражение, словно он мысленно перенесся в прошлое. – От моего прадеда она унаследовала огромную флотилию кораблей и вела дела не хуже любого мужчины.

– Наверное, она была очень умной женщиной.

– Говорили о ее необыкновенной проницательности. В лучшие времена ее корабли покидали берега Америки, бороздили океаны, заходя в самые отдаленные порты всех материков земного шара, и возвращались, нагруженные шелком, пряностями, чаем и другими дорогими товарами.

– Америки?

– Да. Мой прадед основал торговое судоходство в Бостоне. Там, и выросла моя бабушка. Она была замужем за одним из своих капитанов. Его звали Питер Ситон.

– Ваш дед?

Джиффорд кивнул:

– Мне не довелось знать ни его, ни бабушку. Отец был их единственным ребенком. После их смерти отец унаследовал все. Однако продал корабли и уехал в Англию. – Рука Джиффорда сжалась в кулак. – Он женился и весьма преуспел в том, что пустил на ветер целое состояние.

– А что случилось с вашей матерью?

Джиффорд глянул на свои стиснутые пальцы.

– Она умерла во время родов, когда я появился на свет.

– И теперь у вас нет никого, кроме сестры.

Глаза Джиффорда мгновенно превратились в узенькие щелочки.

– И у нее нет никого, кроме меня. Теперь вам понятно, отчего меня охватила такая ярость, когда Чиллхерст разорвал помолвку? Она приложила столько усилий, чтобы понравиться ему. Она заложила последние драгоценности матери и купила наряды, чтобы произвести неотразимое впечатление;

Олимпия тронула его за рукав.

– Мистер Ситон, мне больно слышать о ваших несчастьях. Но прошу вас, не вините в случившемся моего мужа.

Я хорошо его знаю и совершенно уверена, что он не разорвал бы помолвку из-за бедности вашей сестры.

– Деметрия рассказала мне всю правду, и я более склонен верить ей, нежели вам. – Джиффорд резко отвернулся. – Все это чертовски несправедливо.

– Но ведь ваша сестра в конце концов удачно вышла замуж и кажется совершенно довольной. И вы можете извлечь выгоду из связей Бомонта. Что же вас не устраивает?

Джиффорд встретился с ней взглядом, его лицо перекосилось от гнева и отчаяния.

– Да то, что так не должно быть! Как вы не понимаете?

Несправедливо, что Чиллхерсту досталось все, а нам ничего.

Ничего!

– Мистер Ситон, я действительно не понимаю вас. Мне кажется, вы получили то, что хотели.

Джиффорду стоило неимоверных усилий взять себя в руки. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

– Умоляю простить меня, леди Чиллхерст. Не знаю, что на меня нашло.

Олимпия неуверенно улыбнулась:

– Поговорим о чем-нибудь другом. Давайте лучше посмотрим карту.

– Как-нибудь в другой раз. – Джиффорд вытащил из кармана часы и посмотрел на циферблат. – У меня назначена еще одна встреча.

– Ну что ж. – Олимпия бросила взгляд на его часы, тотчас же вспомнив о тех, что были у Джареда. – Какие красивые. Скажите, где вы их купили?

По лицу Джиффорда пробежала тень.

– Я купил их в маленьком магазинчике на Бонд-стрит.

А рисунок выполняли по моему заказу.

– Ах вот как. – Олимпия приблизилась и наклонилась над часами. – Какой необычный мотив. Это змея?

– Морская змея. – Джиффорд спрятал часы. – Порождение мифов и легенд. – Губы его тронула улыбка, но глаза оставались холодными. – Символ того времени, когда моя семья занимала достойное и по праву принадлежащее ей место в обществе. А теперь, прошу прощения, мне пора.

– До свидания, мистер Ситон.

Олимпия смотрела ему вслед. Оставшись одна, она еще раз взглянула на карту, сделанную неумелой рукой. Но мысли ее сейчас были заняты совсем другим.

Она заинтересовалась затейливым рисунком, украшавшим часы Джиффорда.

Он был, несомненно, знаком ей.

]]]

– Добро пожаловать домой, мадам. – Грейвз распахнул дверь особняка Флеймкрестов, пропуская Олимпию. – А у нас гости.

– Гости? – Олимпия резко остановилась и посмотрела на дворецкого. – А миссис Берд знает?

– Конечно, мадам. – Грейвз издал смешок. – У нее все отлично получается.

В холле появилась миссис Берд.

– Миссис Олимпия! Как вы вовремя! Его светлость распорядился накрыть еще на два прибора. Более того, я должна приготовить две спальни. Хотелось бы знать, теперь так будет всегда?

– Боюсь, не смогу ответить на ваш вопрос. Понятия не имею, сколько друзей у его светлости. – Это не друзья, – грозно поправила ее миссис Берд. – Это родственники. Отец его светлости и дядя. – Она понизила голос и огляделась, словно желая убедиться, что вокруг никого нет: