Любовница

Ифигиния поперхнулась:

— Мой адрес?!

— Он был бы весьма полезен, учитывая то обстоятельство, что я собираюсь отвезти вас домой.

— Вы?

— Миссис Брайт, разве вы не заставили общество поверить в наши с вами интимные отношения? Поэтому будет вполне естественным, если я отвезу вас домой после бала.

— Но…

— Все ждут этого, — заверил граф. — И очень удивятся, если я не воспользуюсь своим правом.

— Вы в самом деле уверены, что это будет выглядеть естественно?

— Более чем.

— О! — Ифигиния в задумчивости прикусила нижнюю губу своими ослепительно белыми зубками. Но в конце концов решилась. — Отлично. Я живу в особняке на площади Утренней Розы, номер пять.

Маркус, казалось, живо заинтересовался ее словами.

— Строительство площади Утренней Розы закончено совсем недавно, не правда ли? Архитектор проделал огромную работу, и ему удалось великолепно соединить классический архитектурный стиль с привычным дизайном, одновременно практичным и как нельзя более соответствующим нашему английскому климату. Особняки в этом районе были построены и распроданы очень быстро, если я не ошибаюсь.

Ифигиния казалась удивленной.

— Вы превосходно осведомлены, милорд.

— Этот проект заинтересовал меня прежде всего тем, что оказался весьма прибыльным. — Маркус приподнялся и постучал в слуховое окошко на крыше экипажа. — Огромное число инвестиций в такого рода предприятия неизменно убыточны. Я знавал очень многих людей, полностью разорившихся на таких проектах.

Окошко приоткрылось.

— Да, милорд, — отозвался кучер.

— Площадь Утренней Розы, Динкс. Номер пять.

— Отлично, милорд. — Динкс отпустил раму, и она со стуком закрылась.

Маркус вернулся на свое место.

— Пожалуй, пришло время выслушать ваши объяснения, миссис Брайт.

— Да, разумеется. — Ифигиния расправила плечи. — С чего же мне начать? Наверное, прежде всего я должна сказать вам, какое огромное облегчение испытала, увидев вас живым и невредимым, милорд.

Маркус изучал ее лицо сквозь полуопущенные веки.

— Вы произнесли нечто подобное в зале Фенвиков. Разве у вас имелись какие-то сомнения на сей счет?

— О, безусловно! Даже больше чем сомнения! Понимаете, милорд, мы были уверены, что вы убиты.

— Убит?! — На какое-то мгновение Маркус подумал, что имеет дело с сумасшедшей.

— Вот именно, милорд, убиты. Поэтому-то я и отважилась на сей дерзкий шаг и притворилась вашей любовницей.

— И кто же, по вашему мнению, виновен в моем убийстве? — холодно поинтересовался Маркус. — Еще кто-нибудь из ваших «близких» друзей?

Ифигиния испуганно округлила глаза:

— Нет, конечно же, нет, милорд! О Господи, как все запутано! Уверяю вас, у меня нет друзей, которым может прийти в голову сама мысль об убийстве!

— Вы меня очень успокоили.

— Тетушка Зоя по натуре склонна к мелодраматическим эффектам, а кузина Амелия временами бывает очень мрачной, но я могу поручиться в том, что они никогда никого не убивали!

— Поверю вам на слово, миссис Брайт.

Она вздохнула:

— Видимо, сейчас вы совершенно сбиты с толку, милорд.

— Постараюсь разобраться. Надеюсь, мой мощный ум не подведет меня и на этот раз.

Ифигиния подарила ему сияющую одобрительную улыбку:

— Вы отлично держитесь в столь необычных обстоятельствах, милорд.

— Я прихожу к такому же выводу.

Она вздрогнула от его ледяного сарказма.

— Да… Да, конечно… Так вот, чтобы покончить с этим… Мы были уверены, что вымогатель убил вас, понимаете?

— Вымогатель? Это звучит еще более абсурдно. Какой вымогатель?

Ифигиния не сразу нашлась что ответить.

— Вы хотите сказать, вас никто не шантажировал?

Маркус почувствовал легкое раздражение.

— Неужели я похож на человека, который способен заплатить вымогателю, миссис Брайт?!

— Нет, милорд. Именно поэтому-то мы и были уверены, что вы убиты — за то, что отказались платить…

— Продолжайте, миссис Брайт, — спокойно произнес Маркус. — Вам придется еще очень многое рассказать мне, прежде чем все встанет на свои места.

— Моя тетя получила письмо от злоумышленника, который сообщал, что вы убиты и ваша смерть должна послужить хорошим уроком всем, кто посмеет отказаться платить. В письме говорилось, что пройдет какое-то время и все узнают — граф Мастерс вовсе не гостит в одном из своих поместий, а исчез, бесследно исчез.

— Милосердный Боже!

— Да, но примите же во внимание то обстоятельство, что вы уехали из Лондона в самый разгар сезона, сэр. Весьма необычный поступок.

— Я был в Йоркшире, — резко оборвал ее Маркус. — В своем имении, а не в мрачной безымянной могиле. Мадам, вы несете несусветную чушь. Я устал от вашей игры и намерен добиться правды. Заметьте, я хотел бы услышать ее, прежде чем мы доберемся до площади Утренней Розы.

— Я пытаюсь объяснить вам всю правду, милорд, — нахмурилась Ифигиния. — И я ничем не заслужила грубости. Будьте так добры, постарайтесь не перебивать меня. Как я вам уже сказала, моя тетя получила письмо и имела все основания поверить как в то, что вы убиты, так и в то, что она будет следующей жертвой, если откажется платить.

— Она заплатила? — требовательно спросил Маркус.

— Естественно. Она была до смерти напугана. Я же узнала обо всем только на следующий день после расплаты. Мы с кузиной Амелией в тот день как раз вернулись в Лондон после года, проведенного на континенте. Мы приехали с визитом к тете и нашли ее в ужасном состоянии. Тогда я немедленно приступила к разработке плана по разоблачению вымогателя.

На этот раз Маркус был далек от того, чтобы изумляться.

— Если я правильно вас понял, вы пытались поймать его, притворившись моей любовницей?

— Совершенно верно. — Ифигиния сочла, что пришло время наградить графа еще одной ослепительно-одобрительной улыбкой. — Ведь тогда я была уверена, что выслеживаю не просто вымогателя, но хладнокровного злодея, способного на убийство. Можете себе представить мое беспокойство!

— Но я не мертв, миссис Брайт.

— Да, я вижу, — терпеливо согласилась Ифигиния. — Это все очень усложняет, не правда ли?