Кольца Афродиты

— Напротив, — возразил Лео. — Я думаю, что смерть Кокса дает нам время для передышки. Беатрис подняла глаза на Лео.

— Почему ты так думаешь?

— Как ты уже сказала раньше, убийство привлекает нежелательное внимание. На какое-то время убийца Кокса должен исчезнуть из поля зрения. Ведь он будет знать, что я навожу справки по этому делу.

— Весьма вероятно.

— Я не думаю, что ты в большой опасности, — задумчиво проговорил Лео. — Смерть шарлатана не произведет большого шума. Но если что-то случится с тобой.

— И если всплывет, что я еще и миссис Йорк, возникнет много разговоров и сплетен, — заключила Беатрис. — Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Убийце ни к чему, чтобы к этому было привлечено внимание всех.

— Разговоры и сплетни будут не самой большой проблемой для этого негодяя, — тихо сказал Лео.

Эти слова были произнесены каким-то холодным, зловещим тоном. Беатрис внезапно поняла, что именно имел в виду Лео: если что-то произойдет с пей, пощады негодяю не будет.

— Ту же самую логику можно применить и к вам, милорд, — сказала Беатрис. — С графом лучше не связываться, потому что это привлечет широкое внимание. Правда, после попытки нашего похищения я не вполне в этом уверена.

Лео улыбнулся:

— Беспокоишься обо мне, дорогая?

— Обещай, что будешь предельно осторожен, Лео.

— Да, конечно. Беатрис взорвалась:

— Лео, я говорю вполне серьезно! Ты должен проявлять исключительную осторожность!

Лео растянул губы в улыбке, поднял стакан и, явно поддразнивая ее, произнес:

— Я буду проявлять большую осторожность в отношении себя. А что касается тебя…

— Ты только что сказал, что нет оснований для беспокойства.

Лео наклонил голову:

— Тем не менее мы предпримем некоторые меры предосторожности. Чтобы я был совершенно спокоен.

— О чем ты? Какие еще меры предосторожности? Надеюсь, ты не собираешься нанимать сыщика с Боу-стрит?

— Я думаю о более надежном страже.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы уже сделали немало грубых промахов. Мне нужно какое-то время для осмысления и анализа, чтобы не оказалась под угрозой еще чья-нибудь жизнь, как это случилось с Клариндой.

— Лео, нет! — От волнения Беатрис вскочила. — Ты не должен винить себя за то, что могло бы с ней произойти.

— Ее едва не отравили из-за меня. Если бы я не заплатил ей за то, чтобы она наблюдала за лавкой Сибсона…

— Перестань! — Беатрис подошла к Лео и обхватила ладонями его лицо. — Сейчас же перестань! Если кого-то и надо винить, то только меня! Это я настояла на поиске колец. Я втянула тебя в это дьявольское дело.

— Если говорить о двух наших делах…

— Двух делах? — недоумевающе переспросила Беатрис. Лео задумчиво посмотрел на нее:

— Разве ты не заметила, что мы втянуты в два дела?

— В два дела?

— Одно касается колец. Второе — только нас двоих.

— Да. — Беатрис сама удивилась спокойствию, с которым она это признала. Лишь спустя несколько секунд она ощутила в груди волнение.

Лео поставил бренди на стол и взял ее за руки.

— И что ты думаешь о нашем деле?

Беатрис почувствовала, что ей стало трудно дышать.

— Я нахожу наше дело весьма… привлекательным, милорд.

— Привлекательным. — Лео как бы попробовал это слово на вкус. — Я тоже нахожу его привлекательным.

В то же мгновение он соскочил со стола и заключил Беатрис с объятия. Затем вместе с ней двинулся к дивану.

— Миссис Чеслин… — начала Беатрис.

— Ничего не услышит, если мы будем осторожны.

— Тетя Уинифред и Арабелла скоро вернутся.

— Разве они появляются задолго до рассвета?

— Нет.

— Тогда у нас есть немного времени. — Лео положил голову Беатрис на бархатные подушки. — Какие еще преграды ты хочешь поставить на моем пути?

Беатрис улыбнулась:

— Больше я не могу придумать никаких возражений, милорд.

— Отлично. — Лео пересек комнату и повернул ключ в дверях.

Возвращаясь к Беатрис, он уже развязывал галстук. Освободившись от него, он небрежно его отбросил и сел на стул, чтобы снять ботинки. При этом он не сводил взора с Беатрис.

Она наблюдала, как он расстегивал рубашку. В груди у нее занимался жар. К тому времени, когда Лео опустился рядом с ней, она уже вся полыхала.

— Проклятые брюки, — проговорил Лео, дергая за застежки ее мужского наряда. — Гораздо лучше, когда на тебе юбки.

— Потому что они более женственны?

— Нет, потому что это более удобно — их очень легко задрать.

Беатрис от души рассмеялась.

Тем не менее Лео кое-как освободил Беатрис от брюк, когда она осталась лишь в нижней рубашке, Лео расстегнул свои брюки.

Восторг и ликование охватили Беатрис, когда она увидела, как он возбужден. Ведь это она оказывает на него такое воздействие! Он желал ее сильно и неистово, и в этом у Беатрис не было ни малейшего сомнения.

Она дотронулась до возбужденной плоти и нежно сжала ее.

Лео застонал и прижался ртом к ее щеке.

— На сей раз мы все сделаем так, как положено.

— Но в прошлый раз все было очень здорово.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Поднявшись на локтях, он запустил руки в ее волосы. В его глазах светилось пламя желания, — Я хотел продлить то мгновение. Хотел наслаждаться тобой много часов.

— Мы не располагаем многими часами и сейчас.

— Да. У нас есть лишь мгновения. И мы должны ими воспользоваться. — Лео прижался ртом к ее губам.

Поцелуй был жарким, обжигающим. Он легонько куснул нижнюю губу: его язык проник в глубь ее рта.

Беатрис приподнялась и впилась ногтями в мускулистую спину. Она пощипывала мочки ушей Лео, вдыхала аромат его волос.

Без предупреждения Лео сполз вниз, к ее ногам. Она не сразу поняла его намерения, пока не ощутила, что он целует низ живота. Нежные прикосновения губ Лео к самым интимным частям тела повергли Беатрис в смятение.

— Боже мой, Лео, что ты делаешь?

Однако у Беатрис не было сил противиться этим сладостным ласкам. Жаркое дыхание шевельнуло завитки волос, его рот прижался к упругим складкам.

Когда спустя некоторое время Беатрис приняла в себя твердое мужское естество, она вскрикнула от восторга.

Лео поспешил закрыть ей рот ладонью.