Черный оазис

— Навряд ли, — отозвался Артем.

— А чего так, Горыныч? — спросил Лушников. — Тоже ориентация подвела?

— Почти, — усмехнулся Горин. — Потенция у меня закончилась раньше срока.

— Че, правда? — удивился Порсейский. — Случилось чего?

— Боевое ранение, — ответил Артем.

— Надо же, ну извини, — произнес Лушников. — А сюда из-за чего попал?

— За долги, — Горин отхлебнул воду из фляжки.

— А я хочу свой бизнес открыть, — заявил Порсейский.

— Не свиноферму случайно? — съязвил Лушников.

— Нет, братан, — добродушно ответил Порсейский и хлопнул Лушникова по спине. — Не угадал — тренажерный зал организую.

— А говоришь — не угадал, — продолжал подкалывать Лушников.

— Причем с максимальным комплексом услуг, — не обращал внимания Порсейский.

— Массаж, тренерши в бикини… — не унимался Лушников.

— Для озабоченных наподобие тебя есть куча других мест, а ко мне люди будут приходить, чтобы укрепить здоровье, накачать дряблую мускулатуру, сбросить лишний жирок, снять стресс, — парировал Порсейский. — Для этого в зале будут лучшие тренажеры, кондиционирование, сауна и даже кафе со специализированными диетами и спортивным питанием…

— Смотрите! — прервал их Горин.

Прозрачную стену прорезали две вертикальных щели, бесспорно обозначавшие контур ворот. Похоже, что открывались они каким-то хитроумным механизмом, который виднелся с той стороны.

— Думаю, что привезли нас сюда именно через это место, — предположил Артем.

— Точно, вот и следы от грузовика! — Лушников присел, рассматривая отпечатки протектора в грязи. — Еще свежие.

— Я думал, эти чертовы стены гораздо тоньше, — Порсейский просунул в щель лезвие ножа. — По ним бы сейчас из РПГ…

Договорить ему не дали внезапно раздавшиеся вдалеке выстрелы.

— Наши! — Порсейский от неожиданности дернул рукой и обломил лезвие ножа, застрявшее в щели стены.

Он уставился на оставшуюся в руках рукоятку, швырнул ее в грязь и бросился с автоматом наперевес в чащу, откуда раздавались беспорядочные автоматные очереди. За ним метнулось еще трое человек.

— Куда? — крикнул Горин вслед бойцам, но их уже и след простыл — лишь качались потревоженные ими ветви деревьев.

— Продолжаем держаться стены, — Горин обвел взглядом оставшихся четверых человек, среди которых был Лушников. — Если они напоролись на засаду, то мы, возможно, зайдем на тех отморозков с другой стороны.

— Ох, что-то мне хреново, командир, — пожаловался Лушников, когда они уже бежали по очищенной от деревьев просеке рядом со стеной.

— Давно этого не делал? — спросил Горин. — У меня тоже одышка к глотке подступила.

— Да нет, дело не в этом, — Лушников помотал головой. — Трясет всего, словно первый раз порох понюхал. И виноваты во всем эти проклятые стены! — он на ходу ударил по стеклу прикладом автомата. — Они все портят! Не складывается у меня в мозгу их предназначение…

— Скоро узнаем, потерпи, — раздался голос кого-то из группы.

Выстрелы через некоторое время внезапно стихли. Пришлось сбавить ход, так как опасность могла подстерегать за каждым кустом.

— Почему они больше не стреляют? Может, мы бежим не в ту сторону? — Лушников был близок к истерике, и Горину пришлось остановиться.

— Послушай, — обратился к нему Артем. — Останься здесь, затаись где-нибудь в кустах. Будешь прикрывать нас с тыла.

— Я так не могу, — язык плохо слушался Лушникова. — А как же вы?

— Мы глянем, что там, и назад. — Горин положил ему руку на плечо. — Возможно, ребята уже все сделали. Давай, — он подтолкнул Лушникова в направлении ближайших зарослей.

Оставшись втроем, бойцы возобновили марш-бросок. Остановиться им пришлось спустя пару минут, когда они наткнулись на остальных своих коллег. Вернее на то, что от них осталось…

Тела бойцов были свалены у стены, словно отходы. По стеклянной поверхности расползлись кровавые потеки. Останки людей были изорваны, как будто после взрыва. У Горина потемнело в глазах, перед ним вдруг отчетливо встала картина из прошлого, когда их отряд набрел на ошметки преследуемых диверсантов…

— Что за мать вашу перемать?! — окрик одного из парней встряхнул Горина.

Внезапно в ближних кустах раздался шорох, все трое моментально направили туда стволы.

— Не стрелять! — прокричал Горин, не узнав своего голоса.

В вышедшем из зарослей человеке он с трудом распознал Порсейского. Тот брел, едва волоча ноги, на шее его болтался автомат, но воспользоваться им бедняга не мог — обе руки у него отсутствовали: одна была отсечена по локоть, вторая — по самое плечо.

Артем бросился к нему, но Порсейский, запнувшись за торчащий из земли корень, рухнул на траву. Из многочисленных ран на его спине обильно сочилась кровь. Когда Горин оказался рядом, тело Порсейского уже содрогалось, как от электрошока. Он интенсивно перебирал ногами, отчаянно пытаясь ползти.

— Как же так, Горин? — хрипло выдавил он, и по его потухшему взгляду Артем понял, что Порсейский сейчас умрет.

Парень попытался оторвать от земли голову, но уронил ее обратно и тут же затих. В этот момент позади раздался какой-то странный звук, заставивший Артема обернуться. Его взору открылась шокирующая картина: там, где еще недавно находилось два человека из его группы, остался один. Вместо второго на земле стояла лишь его нижняя часть: все, что должно быть выше пояса, отсутствовало. Верхнюю половину как будто срезало, и произошло это только что, так как ноги парня оставались стоять лишь по инерции. Они тут же завалились в грязь с хлюпающим звуком.

Последний оставшийся напарник Горина замер на месте, дико озираясь и сжимая в руках «АКМС» так, что побелели костяшки пальцев. Парень тоже, как и Артем, ничего не успел понять. В этот момент где-то наверху зашуршали ветки, и в воздухе пролетело что-то массивное, рухнув на самую кромку прозрачной стены. Это оказалась верхняя половина бедняги, который несколько мгновений назад потерял ноги. Создавалось впечатление, что он еще жив, так как руки цеплялись за верхний край стены. Из его разорванной брюшины свисали внутренности. Провисев какое-то время, он полетел вниз, туда, где были свалены останки других участников операции.

Парень, стоявший у стены, вдруг дико заорал, направил в стеклянную поверхность автомат и спустил курок. Длинная непрерывная очередь заглушила его крик. Когда он выпустил все патроны, у Горина продолжало звенеть в ушах, но, как оказалось, парень просто продолжал кричать. Он перестегнул сдвоенный магазин другим концом, дернул затвор и вместо того, чтобы еще раз проверить стену на прочность, сунул ствол себе в рот. Горин успел отвернуться, раздалась короткая очередь, и все стихло. Над окровавленными останками расстилался пороховой дым.

Артем лихорадочно заставлял себя метнуться за ближайшее дерево, но другое чувство одержало верх над всеми остальными, включая страх, самообладание и рационализм. Это было чувство чудовищной жажды. Пусть его постигнет судьба остальных, но сначала он вольет в свое пересохшее горло глоток жидкости. Горин наклонился к телу Порсейского, отстегнул у него с пояса фляжку, трясущимися руками открыл ее и жадно припал к горлышку. Покончив с водой, он огляделся: кажется, было тихо. Артем попытался проанализировать все. что так стремительно произошло за последние несколько минут, но понял, что с этим лучше повременить. Держа автомат на изготовку, он отполз за ближайшие кусты, замер, прислушиваясь, затем поднялся на ноги и начал осторожно пробираться обратно. Сейчас надо было отыскать Лушникова. Похоже, что в живых остались лишь они двое. Хотя нет, еще те или тот, кто в считаные мгновения умертвил больше дюжины опытных профессионалов. Горин ненавидел его каждой клеточкой своего организма, и такой ненависти он не испытывал еще ни к кому на свете…

Лушников сидел за деревом в том самом месте, где его оставили. Горин сначала подумал, что он надел белый головной убор, но когда приблизился, понял, что Лушников полностью поседел.