Страница 4 из 88
– Мое имя вам будет непривычно. Поэтому зовите меня просто – Инспектор. Это в какой‑то мере соответствует роду моей деятельности.
Внезапно послышался дребезжащий звонок в дверь.
– Кого черт несет? – раздраженно воскликнул Лаврушин.
Он уже понял, что сегодня вечер странных событий и встреч. И никуда от этого не деться.
* * *
Кто бы мог представить, как много значит для Галактики этот дребезжащий звонок, раздавшийся вечером в Московской квартире на Большой Переяславке.
– Вы ждете гостей? – вопросительно посмотрел на Лаврушина инопланетянин.
– Нет. Могу открыть?
– Не хочу вас ни в чем ограничивать, – пожал плечами Инспектор. Но в глазах его проскользнула какая‑то задорная искорка.
Конечно, Лаврушин не большой специалист в психологии инопланетян, но ему показалось, что в глазах гостя горел огонек, как у шахматиста, разыгрывающего партию, когда эта самая партия идет по плану.
На лестничной площадке возвышалась массивная неуклюжая фигура. В отличие от прошлого гостя, этот человек был хорошо знаком Лаврушину. Еще бы не знать своего лучшего друга.
– Привет, – сказал Степан. Черты лица у него были грубые, глаза подозрительные, щеки толстые, нос картошкой – далеко не Ален Делон. При всем при этом лицо было не лишено обаяния.
– Здорово, – кивнул Лаврушин.
– С женой вот поругался. Ну так получилось, да… Так я зайду?
Видя, как Лаврушин замялся на проходе, Степан вопросительно посмотрел на него:
– Никак новая любовь всей жизни?
– Да нет, ты не так понял.
– Проходите, – неожиданно послышалось за спиной Лаврушина. – Мы как раз заканчиваем обсуждать одну весьма любопытную проблему.
– Это Степан – мой друг. Работаем вместе, – представил Лаврушин нового гостя. – А это… – он на миг запнулся, а потом с каким‑то злорадством – бес попутал, произнес, – товарищ из космоса.
– Из гостиницы «Космос»?
– Да нет. Он – инопланетянин.
Вечный скептик Степан после летающей тарелки, которую они видели с Лаврушиным, сломался и теперь был готов принять некоторые дикие идеи. Но сейчас он не был настроен на такой лад, поэтому кивнул:
– Шутки шутим.
– Как ты догадался, – пошел на попятную Лаврушин.
Но тут неожиданно встрял гость:
– Ваш друг не шутит, – он сделал приглашающий жест.
Лаврушин удивленно посмотрел на него. Его покоробило, что гость не имеет никаких понятий о конспирации. И вообще – зачем втягивать посторонних людей?
Степан шагнул в комнату и остановился, как вкопанный.
Только сейчас Лаврушин вспомнил, что картину звездного неба пришелец так и не убрал.
– Да‑а, – протянул Степан с видом человека, у которого оправдываются самые худшие опасения. – Инопланетянин, значит.
– Ну, я же говорил, – извиняющимся голосом сказал Лаврушин.
– Думаю, вам надо все объяснить, – улыбнувшись во весь рот, как‑то по‑голливудовски развязно‑заискивающе, обнажив ровные белые зубы произнес пришелец.
И Лаврушин опять подумал, что Инспектор сейчас похож на шахматиста, сделавшего очередной удачный ход.
* * *
И черти дернули Степана именно сегодня поссориться с женой, прийти именно к Лаврушину и наткнуться именно на инопланетянина. Все в руках провидения. Случайностей не бывает. А что бывает? Об этом даже на Тании знают очень приблизительно.
Итак, Степан, смирившись с визитом инопланетянина, выслушал его подробный рассказ о «Сокровище Дзу» кратко определил перспективу – «да‑а, фигово все кончится» и заявил, что одного друга никуда не отпустит.
– Так лучше будет, – кивнул Инспектор. Сдавил пальцами бриллиантовую запонку.
На миг в глазах Лаврушина все померкло. А потом все трое очутились в самом заурядном летающем блюдце. Так началось большое космическое путешествие…
В космическом корабле было несколько кают, помещение, которое можно определить как кают‑компанию. Земные фантасты как в воду глядели – внутри «тарелки» было полно стероэкранов, создающих полный эффект присутствия, светящихся индикаторов, панелей таинственных приборов. Стены были отделаны упругим, теплым на ощупь пластиком, который время от времени начинал светиться, или шел кругами, как вода, в которую угодил булыжник, а однажды на глазах землян вспузырился и начал растекаться зеленой жижей, но быстро вернул себе прежний вид. Рубка представляла из себя сплошной стереоэкран, казалось, оба пилота висят прямо в воздухе, хотя они полулежали в контактных креслах. На их головах были золотые обручи, благодаря которым их нервная система сливалась воедино с компьютерным мозгом корабля.
Помимо Инспектора на борту было еще четверо рослых, сложенных, как Аполлоны, таниан. Они были отличными ребятами – находкой для любого следователя, для них не нужен был никакой детектор лжи. Инспектор был по сравнению с ними образцом непроницаемости, у его же соплеменников даже малейшие чувства отражались на лицах. Земляне были для них сущими чурбанами с замерзшими чертами.
Тания принимала участие в последней межзвездной войне. Ее история насчитывала восемьдесят тысяч лет и тоже знала взлеты, падения. За это время гуманоиды не превратились в мыслящие сгустки материи и не стали суперами. Единственно, все без исключения были в отличной спортивной форме, но выглядели как обычные люди. По‑русски члены экипажа не говорили, хотя, скорее всего, просто придуривались, зато понимали все и даже под конец стали въезжать в анекдоты и шутки, заливаясь искренним смехом.
Инспектор почти все время проводил в своей каюте, предаваясь каким‑то сложным вычислениям. Он полулежал в просторном, похожем на расплывшийся кусок сгоревшей резины, кресле, предупредительно принимавшем формы тела и отвечавшим малейшим желаниям человека. Перед инопланетянином переливались в воздухе разноцветные объемные фигуры и иероглифы. Они танцевали какой‑то свой, понятный только посвященным, танец, и Инспектор направлял его, дирижируя своими тонкими музыкальными пальцами. Земляне исправно пытались донимать его вопросами, а он неизменно уходил от конкретных ответов. Так что выяснить удалось немного. Стало только ясно, что тарелка является кораблем средней дальности – пятьсот светолет. В числе прочих она совершала рейсы на Землю, но нечасто.
– Те НЛО, которые мы видим – ваши? – спросил однажды Степан, дождавшись, когда Инспектор обратит на землян внимание.
– Вряд ли. Земля находится на задворках Галактики и по большому счету Звездное Содружество она не интересует. Таких миров миллионы. Но по ряду причин ваша планета является проходным двором для иных сил. И, возможно, полем эксперимента каких‑то высоких цивилизаций.
– Каких таких сил? Каких таких цивилизаций? Какого эксперимента? – возмутился Степан.
– Мало ли, – пожал плечами Инспектор, и опять ужом выскользнул, ушел от ответа.
Земляне оказались в ситуации, мягко говоря, стрессовой. И Лаврушина удивляло, насколько спокойно он воспринимает все происходящее. Напрашивался вывод, что инопланетяне каким‑то образом подавляют эмоции гостей. Иначе у тех давно перекосилась бы набок крыша, и друзья стряхивали бы с комбинезонов космических бегемотиков.
На десятые сутки (по земному исчислению, далее для удобства исчисление времени и расстояний приводится в земных единицах, а не в стандартных для Галактического Содружества, Тании и Химендзы) Инспектор объявил:
– Приготовиться. Посадка через три часа. Земляне могут провести это время в рубке.