Страница 9 из 24
После смерти короля Эдуарда IV оказалось, что его сын, малолетний Эдуард, права на престол не имеет. Вскрылось, что король состоял в тайном, но законном браке с женщиной, которую спрятал в монастыре. И, таким образом, его жена, считавшаяся королевой Англии, — незаконная, и дети ее — незаконнорожденные. Вся эта история обсуждалась в парламенте, в палате лордов. В общем, возник династический кризис, и никто, кроме Ричарда Глостера, не мог занять трон. Естественно, с ведома и решения Английского парламента.
И став королем, Ричард никаких злодейств не совершал. А уж племянников своих берег как зеницу ока. Да и зачем ему их убивать, если они официально признаны незаконнорожденными и не могут быть ему соперниками в борьбе за престол, если таковая борьба когда-нибудь и начнется?! Более того, всех побежденных противников, Ланкастеров, он вернул из Франции и дал им возможность жить тихо и мирно в Англии. Вот они-то за все хорошее и отомстили Ричарду!
Но, прежде чем перейти к доказательствам документальным, фактическим, довольно известным в мире, приведу свое доказательство, быть может субъективное, а может — и самое что ни на есть убедительное.
Я имею в виду гибель Ричарда. Очень показательная смерть. С точки зрения человеческой, с точки зрения того, что называется логикой характера.
В битве при Босворте, состоявшейся в 1485 году, где граф Генрих Ричмонд в союзе с Ланкастерами одержал победу и стал королем Генрихом VII, родоначальником новой династии, Тюдоров, все преимущества были на стороне Ричарда III. И если бы не предательство Генри Перси, второго графа Нортумберленда, исход сражения был бы совершенно иным.
Ричард смотрел с холма, как тюдоро-ланкастерские воины теснят и истребляют его войска.
Как должен поступить в такой ситуации государственный деятель? Наверно, в первую очередь сохранить себя, как знамя движения, сохранить верных сторонников, увести войска с поля боя. А затем набрать новую армию и продолжить борьбу. Война одним сражением не решается. Тем более за ним все преимущества законного короля... То есть за ним парламент и народ Англии!
Вместо этого Ричард в сопровождении немногочисленной свиты ринулся с холма в гущу сражения, стремясь добраться до Генриха Ричмонда-Тюдора и решить исход сражения рыцарским поединком, как в старые добрые времена. И погиб, один сражаясь против армии врагов.
Поступок безрассудного рыцаря.
Это его предок, Ричард I Плантагенет, он же Ричард Львиное Сердце, частенько пренебрегал государственными обязанностями, увлекаясь рыцарскими приключениями. Так и погиб в одном из походов в дальние края. Но с тех пор прошли века, и короли научились быть королями. Не королевское это дело — мечом махать. Тем более в такие сложные для страны времена. Но Ричард поступил так, как поступил... Погиб в бою, как и Ричард Львиное Сердце.
Так государственные деятели не поступают.
Но так не поступают прежде всего проныры, хитрецы, мерзавцы!
Скажите, способен ли на такой безрассудно рыцарский поступок изощренный интриган и злодей, человек низкой души, каким выставляют Ричарда? Нет, нет и нет.
Логика характера. Это не пустые слова.
Но как получилось, что даже в Англии имя Ричарда окружено до сих пор зловещим ореолом?
А очень просто: спустя сорок шесть лет (!) после гибели Ричарда появилось «историческое свидетельство». Не кто-нибудь, а канцлер Англии Томас Мор написал мемуары, в которых и изложил все «злодейства» Ричарда. Которым, злодействам, он якобы был свидетелем. Хотя при ближайшем рассмотрении не составляло труда выяснить, что в год смерти Ричарда III будущему мемуаристу Томасу Мору было всего восемь лет и никаким «свидетелем злодейств» Ричарда он быть не мог. Но он много слышал. Слышал в первую очередь от своего приемного отца кардинала Мортона, ярого врага Йорков, приверженца Ланкастеров и Тюдоров. Мортон был одним из активных участников заговора против короля Ричарда! Естественно, в духе ненависти к Ричарду он воспитал и своего приемного сына Тома. Затем маленький Том вырос, стал служить Ланкастерам, был канцлером герцогства Ланкастерского, а затем канцлером Англии у Генриха Тюдора!
Какой объективности можно ждать от человека, который не только служил Ланкастерам-Тюдорам, но и осуществлял, проводил в жизнь политику Тюдоров-Ланкастеров?!
Очевидно же, что Томас Мор написал свою «Историю Ричарда III» не только по велению души и полученному воспитанию, но и по прямому заказу Тюдоров-Ланкастеров. И тем самым исторически как бы оправдал их правление, их репрессии: ведь Тюдоры-Ланкастеры, придя к власти, в отличие от Ричарда, чуть ли не всех Йорков истребили. Громко крича при этом, что они уничтожают Йорков исключительно во благо народа доброй старой Англии, потому как с такими злодеями жить на одной земле невозможно.
Скорее всего мемуары Томаса Мора со временем так бы и канули в неизвестность, стали бы материалом для ученых историков, если бы ими не воспользовался человек по имени Уильям Шекспир. По ним, по этим мемуарам, он и написал свою знаменитую трагедию «Ричард III». А спорить с Шекспиром в Англии — все равно что спорить с вечными скрижалями, с божественными предначертаниями. И вся история Англии пошла моровско-шекспировским путем. Многие последующие ученые с теми или иными вариациями повторяли все ту же историю Мора о злодействах Ричарда.
Вот так рождаются и живут мифы. Даже в Англии, где все источники всегда были и есть открыты, где не было и нет единого и обязательного какого-нибудь «Краткого курса» истории, как у нас. Однако в широких массах там до сих пор здравствует миф о злодее Ричарде Глостере, захватчике трона и убийце родных племянников... А что уж о нас говорить. Нам бы со своими мифами и рифами истории разобраться. Где уж тут до английских... И потому, как постановили однажды — так и пишем до сих пор во всех справочниках то, что наклеветал когда-то Томас Мор.
Кстати, Томас Мор — это тот самый изучавшийся во всех советских школах Томас Мор — автор знаменитой «Утопии». В которой, как говорили нам, воплощены мечты прогрессивного средневекового человечества о будущем коммунистическом обществе.
Что говорить, причудливо переплетаются иногда сюжеты истории.
Глава 3
СПАС НА КРОВИ
Самая жестокая битва в истории Руси и самый загадочный храм на Руси — в одном городе, в Юрьеве-Польском
Золотое кольцо ЦК КПСС
Почему Юрьев-Польской не включили в Золотое кольцо? Такой же древний, как Переславль-Залесский, в один с ним год основан великим князем Юрием Долгоруким. Конечно, не так богат монастырями и храмами, но все же... Сохранился земляной вал двенадцатого века, опоясывающий исторический центр, буквально завораживает глаз Михайло-Архангельский монастырь, в котором сошлись архитектурные стили нескольких столетий.
И, наконец, там, в Юрьеве-Польском — Георгиевский собор тринадцатого века, который даже среди уникальных памятников древнерусской архитектуры занимает особое место.
И тем не менее — Юрьев-Польской обойден. Что, конечно, обидно и досадно и властям, и самим горожанам. Ведь включение в туристский маршрут, по которому возят иностранцев, это не только лестное «включение» в большой мир, но и немалая выгода. И деньги в бюджет пошли бы другие, и строительство давно бы здесь развернули, чтобы не ударить перед иностранцами лицом в грязь. Преобразился бы город. Но...
Никто не знает точно, в чем же причина. Может, в том, что неказист городок, сильно проигрывает соседнему Переславлю-Залесскому и, тем более, соседнему же Суздалю. Мол, опозоримся перед иностранцами. Хотя все тут спорно. Для кого «неказист», а для кого как раз мил своим тихим, почти сельским бытом, не изуродованным, как в некоторых районах Переславля, железобетонными и угольными свалками, угрюмыми заборами, зловещими каркасами и ангарами так называемой промышленной зоны.
Может, был там заводик или цех, работающий на оборонную промышленность. Какие-нибудь резиновые или ватные прокладки делали для танков или торпед. Вот и засекретили, закрыли город для иностранцев. Знаете, как было в советские времена: против оборонки никто слова не мог молвить. По каким-нибудь радиоголосам не то что директоров, а начальников цехов ракетных заводов по фамилиям называли и с выполнением квартального плана поздравляли, а в самом городе газеты не имели права написать, что этот завод «машиностроительный». Мол, нет у нас никакого «машиностроения».