Единственная ночь

Глаза Джеда зажглись.

– Старые?

– Да, восьмилетней давности.

Джед присвистнул.

– Все ясно: ты хочешь увидеть статьи о смерти Кэтлин Садлер.

– А это невозможно?

– Почему же? – Кресло скрипнуло под Джедом, он впился в друга взглядом: – Что-то стряслось?

– Ничего. Просто стало любопытно, вот и все. В то время я не читал газет – мне пришлось спасаться от тюрьмы, а потом я уехал из города.

– Убедительное объяснение. – Джед задумчиво постукивал карандашом по краю клавиатуры. – Может, ты ищешь что-то конкретное?

– Нет.

– Слушай, я же твой давний друг, Джед Стедман! Если ты откуда-то узнал, что произошло той ночью, мог бы поделиться со мной!

– Кого интересуют события восьмилетней давности?

Джед вскинул брови:

– Если обнаружатся новые обстоятельства смерти Кэтлин, это будет сенсация. О ее смерти помнят до сих пор. – Он помедлил. – За последние десять лет это убийство в Эклипс-Бей было единственным – если не считать туристов, которые затеяли ссору на стоянке и перестреляли друг друга.

– О смерти Кэтлин я ничего не знаю, – заверил Рейф. – Просто у меня есть пара вопросов…

– Каких? – живо откликнулся Джед. – Надеюсь, это не претензии к моей газете?

– Если тебе некогда, я могу зайти в библиотеку.

Джед усмехнулся:

– Да, можешь. Ладно, идем, я тебе помогу. – Он поднялся. – Согласись, нельзя винить меня за попытку выведать обстоятельства давней истории.

– Пожалуй, нельзя. – Рейф направился за Джедом. – Но если ты пообещаешь молчать, я объясню, что ищу.

Джед вскинул руку:

– Даю слово чести.

– Я хочу выяснить, не было ли в статьях упоминаний о мужчинах, с которыми Кэтлин встречалась тем летом.

Джед замер и озадаченно нахмурился.

– Весь город знал, что она встречается не только с тобой. Даже ты об этом знал! Никакая это не тайна.

– Я просто хотел бы знать, не всплыли ли в ходе следствия имена других ее мужчин.

– А, вот оно что! – Джед подошел к одной из дверей и понимающе оглянулся на Рейфа. – Хочешь проверить, были ли в деле подозреваемые, кроме тебя? Я прав? Думаешь, кто-нибудь из ее приятелей спихнул ее со скалы?

– Ничего я не думаю, Джед. Мне просто любопытно. Так ты покажешь мне старые газеты или нет?

– Прости, привычка сработала. Пойдем, я покажу тебе, как пользоваться аппаратом.

Вскоре Рейф уже сидел перед аппаратом для просмотра микрофильмов и изучал выпуски «Эклипс-Бей джорнал» восьмилетней давности. Наконец на экране появился заголовок на всю первую полосу: «Местная жительница найдена мертвой в Хидден-Коув».

– Вот она. – Джед навис над плечом Рейфа, держась за спинку его стула. – Это не моя работа. Для того выпуска я писал статью о приеме в честь Торнли в институте.

Рейф взглянул на подпись.

– Ты хорошо знаешь этого Бена Орчардсона?

– У него почти не было близких знакомых, но кое-что мне известно. Одно время ему прочили славу известного журналиста, несколько лет он работал в двух-трех крупных ежедневных изданиях. Его погубила страсть к бутылке. Некоторое время он подрабатывал в «Джорнал», потом Эд расстался с ним.

– Орчардсон по-прежнему живет в городе?

– Да ты что! Когда в газете опубликовали его статью про Кэтлин Садлер, ему было уже шестьдесят три года. Он вышел на пенсию и уехал отсюда незадолго до того, как я женился на Конни. С тех пор я о нем ничего не слышал. Но помню, он говорил, что едет в Мексику, а может, в Коста-Рику, где на социальное пособие сможет жить по-королевски и писать великий американский роман. Но вряд ли он успел настолько протрезветь, чтобы купить компьютер и взяться за работу.

Рейф прочел первую статью о гибели Кэтлин, выискивая в ней фамилии. Первой ему попалась фамилия Ханны. Он помедлил, читая краткий абзац о том, как Ханна обеспечила ему алиби: «Ханна Харт, дочь Гамильтона и Элейн Харт, с давних пор приезжающих в Эклипс-Бей в отпуск, заявила, что в то время, когда погибла Кэтлин Садлер, Рейфел Мэдисон был с ней, Ханной. „Мы встретились на берегу, возле Эклипс-Арч, в первом часу ночи, – объяснила она. – Некоторое время мы беседовали. Потом он проводил меня домой. Мы шли пешком и потому добрались до моего дома незадолго до двух часов ночи“«.

Эти слова звучали совсем просто, но Рейф понимал, как дорого они обошлись Ханне. Он мог представить, как отнеслись ее родители к событиям той ночи. Но уговорить Ханну промолчать им не удалось – она не из тех, кто способен утаить правду.

Джед придвинулся ближе.

– Знаешь, я не раз гадал… – Рейф перемотал пленку.

– О чем?

– Чем вы с Ханной занимались ночью на берегу? Неужели только беседовали?

– Да, – подтвердил Рейф, глядя Джеду прямо в глаза.

Джед поспешно выпрямился и отступил, неловко покашливая.

– Это просто естественное журналистское любопытство, ты же понимаешь.

Рейф снова углубился в статью: «Йейтс продолжает собирать сведения о том, что произошло с Кэтлин Садлер незадолго до смерти. Похоже, никому не известно, где она побывала и чем занималась после того, как Мэдисон покинул ее машину возле Эклипс-Арч. Никто не знает, что понадобилось ей в Хидден-Коув в такой поздний чае. Дорога вдоль бухты не освещена, с наступлением темноты по ней перестают ездить…»

– А что стало с самим Йейтсом? – полюбопытствовал Рейф, начиная искать следующую статью. – Он еще жив?

– А ты не знаешь? Умер от сердечного приступа пару лет назад.

– Интересно, можно ли взглянуть на собранные им материалы по этому делу?

– Обратись к новому инспектору, его зовут Шон Валентайн. Основательный малый. Скорее всего, он покажет тебе старые папки, но вряд ли ты там что-нибудь найдешь. В свое время Орчардсон перерыл их не один раз. Помню, как-то он заявил, что у тебя алиби, а других подозреваемых в деле просто нет, и заключил, что Кэтлин погибла в результате несчастного случая или свела счеты с жизнью.

– Версию о самоубийстве я бы отверг сразу, – заметил Рейф.

Джед пожал плечами:

– Я тоже. Но она вполне могла перебрать с выпивкой, потерять равновесие и свалиться со скалы.

– Лучше скажи, зачем она вообще туда потащилась?

Джед на минуту задумался.

– Может, просто побаловать себя парой банок пива после ссоры с тобой?

– Не знаю. Когда она высадила меня возле арки, в машине не было ни капли спиртного – это я знаю наверняка.

– Она могла где-нибудь купить пива после того, как вы расстались.

– Могла. – Рейф не отрывался от статьи на экране. – Но Кэтлин не любила пиво и вообще пила редко.

Джед наклонился над ним, опираясь на спинку кресла обеими руками. Он не сводил глаз с экрана.

– Значит, это дело всерьез заинтересовало тебя?

– Мне просто стало любопытно.

– Разница невелика.

– Не знаю… – Рейф задумался и снова вернулся к предыдущей странице статьи. Он помедлил, увидев сделанный ночью снимок ярко освещенного фасада института политологии. – Вижу, отчет о дебюте Торнли в нашем «мозговом центре» сняли с первой полосы.

Джед поморщился:

– Лучше не напоминай об этом. Моя первая серьезная статья! А на первую полосу она не попала – да еще из-за какой-то Кэтлин Садлер!

Рей продолжал читать о приеме в институте, пока не наткнулся на снимок, сделанный в зале.

– Похоже, в институте собрался весь Эклипс-Бей.

– Туда пригласили всех жителей города, но от каждого из гостей ожидали пожертвований в пользу кампании Торнли. Поэтому в институт явились только местные богачи, политики и дельцы, которые ставили на Торнли.

Рейф усмехнулся:

– И ни одного парня вроде меня – я правильно понял?

– Да, ни единого не припоминаю, – хмыкнул Джед. – Среди собравшихся я был самым молодым и явился на прием только потому, что должен был написать о нем в газету.

Рейф откинулся на спинку кресла и задумался.

– В какое время закончился прием?

– Точно не помню, однако он затянулся допоздна – потому что в те времена Торнли долго раскачивался. И бесплатной выпивки выставили целое море.