Единственная ночь

Рейф открыл калитку, ведущую в страну чудес, огляделся, не заметил Митчелла и направился к теплице в дальнем углу сада.

Деда он нашел внутри стеклянного строения над ящиком растений. В одной руке Митчелл держал лейку с длинным носиком, в другой – совок.

Переведя дыхание, Рейф шагнул во влажное тепло теплицы. Ему вспомнились слова Ханны: «Мне просто вдруг пришло в голову сравнить его страсть к садоводству с твоей – к кулинарии. У каждого из вас творческая энергия нашла свой выход».

Примириться с мыслью о том, что у них с Митчеллом есть нечто общее, оказалось нелегко.

– А здесь неплохо, – неловко произнес Рейф и подумал, что Ханна похвалила бы его за такое начало разговора. А может, и не похвалила бы… Она слишком зла на него. – Тебе никогда не приходило в голову открыть коммерческую оранжерею?

– Еще чего! Я пока не спятил, чтобы превращать хобби в бизнес и окончательно все портить. – Митчелл со стуком отставил лейку и усмехнулся. – Кстати о бизнесе: я слышал, ты открываешь в Дримскейпе отель и ресторан.

– Слухами земля полнится.

– Не надо было звать братьев Уиллис осматривать водопровод и электропроводку.

– Ты прав. – Рейф оглядел ряды крошечных горшочков, в которых росли зеленые растеньица с глянцевитыми листьями. – С другой стороны, зачем делать из своих замыслов тайну? Особенно здесь, в Эклипс-Бей?

Митчелл ответил ему пристальным взглядом из-под кустистых бровей.

– Насчет отеля ты серьезно?

– Да. – Рейф перешел к ящику с перистыми папоротниками. – Об этом я думаю уже целый год.

Митчелл присвистнул:

– Черт побери, почему же ты до сих пор молчал?

– Сначала надо договориться с Ханной.

– Верно.

Рейф перестал разглядывать папоротники.

– И ты не скажешь, что отель и ресторан в Дримскейпе – самая дурацкая идея, какая когда-либо приходила в голову Мэдисону?

– Дурацкая? Нет, Мэдисоны не настолько глупы. Они стремятся к тому, чего по-настоящему хотят. – Митчелл прищурился, глядя на внука: – Ты и вправду хочешь этого?

– Да.

Целую минуту Митчелл молча смотрел на него, потом кивнул и снял садовую перчатку.

– Тогда действуй.

– Что?

– Что слышал. Если тебе это надо, отговаривать тебя бесполезно. Ты же Мэдисон. Тебя ничто не заставит свернуть с пути. Если кто и сможет превратить Дримскейп в настоящий отель, так только ты.

Рейф стоял словно пораженный громом. Прошло немало времени, прежде чем он сообразил захлопнуть рот.

– Значит, по-твоему, открыть отель и ресторан – удачная мысль? – еле выговорил он.

– Этого я не говорил. – Митчелл швырнул перчатку на садовую скамеечку. – Скажу честно: понятия не имею, удачна она или нет. Но я же вижу – тебя не остановить. Если ты захочешь, ты можешь успешно заниматься бизнесом. Значит, справишься и с этим своим отелем-рестораном.

Рейф обессиленно прислонился к высокому стеллажу для горшков. Впервые в жизни Митчелл почти одобрил затею, никак не связанную с «Коммерческой компанией Мэдисона».

– А как вписывается в твои планы Ханна Харт? – поинтересовался Митчелл.

Рейф не шевельнулся, даже не моргнул.

– О чем ты?

– Насколько мне известно, половина дома принадлежит ей. Она уже согласилась продать ее тебе?

– Нет.

– Тогда как же, черт возьми, ты намерен поступить?

Рейф пристально уставился на гибискус, растущий рядом.

– Я предложил ей партнерство.

– Партнерство? – На лице Митчелла отразилась крайняя степень изумления. – Ханне Харт? Ты что, лишился последнего ума?

О поддержке Митчелла можно было сразу забыть.

– Кричать незачем, – ответил Рейф. – Я прекрасно слышу тебя.

– Слышишь? Тогда послушай: ты – Мэдисон. Твоим деловым партнером не может быть человек по фамилии Харт. Это партнерство обречено с самого начала.

– А если это будет не просто деловое партнерство? – уточнил Рейф.

– Дьявол! – Митчелл схватил секатор. – Значит, это не выдумки? Ты правда ухлестываешь за ней?

– Между нами возникло то, что можно назвать близкими взаимоотношениями.

Митчелл яростно набросился на гибискус с секатором.

– Хочешь сказать, вы уже переспали?

Рейф невольно отступил подальше от гибискуса и щелкающего секатора в руках Митчелла.

– Я предпочитаю выражаться иначе.

Митчелл обрезал очередную ветку и нахмурился.

– Иначе? Это как?

– В настоящий момент положение слегка осложнилось…

Митчелл нацелился секатором на Рейфа.

– Выслушай меня хотя бы раз в жизни, не пожалеешь. Восемь лет назад эта женщина ради тебя пожертвовала своей репутацией. И между прочим, спасла тебя.

– Я помню.

– Тогда прекрати увиваться вокруг нее. Это несправедливо.

– Это не просто развлечение. – Рейф тщетно пытался подыскать верные слова. – Это серьезно.

Некоторое время Митчелл смотрел на него, нахмурившись.

– Уже лучше. – И он снова занялся кустом. – Зачем ты приехал?

– Спросить, не хочешь ли ты завтра вечером поужинать со мной и Ханной, – смущенно признался Рейф. – Если хочешь, привози свою Октавию.

– Октавия уехала в Портленд.

– Приглашение остается в силе.

Митчелл отрезал еще один сухой сучок.

– Ханна Харт умеет готовить?

– Понятия не имею. В моем присутствии она никогда ничего не стряпала. Ужин буду готовить я.

– Любопытно, – хмыкнул Митчелл.

– Значит, ты приедешь?

– Приеду. Давно хотел отдохнуть от стряпни Брайса.

Рейф вздохнул.

– Прекрасно. – Он выпрямился и направился к двери с таким чувством, словно он только что пережил бурю. – Ждем тебя в шесть.

– Чертовски любопытно, – повторил Митчелл.

Напрасная трата времени, думал Рейф. Ну и черт с ним! Может, Ханна решила подшутить над ним? Надо было хорошенько подумать. Зачем ей вообще понадобилось советовать ему пригласить Митчелла к ужину?

Неужели то, что он попытался угодить ей, – плохой признак?

В дверях кабинета Рейф остановился и осмотрелся. Компьютер на столе, несколько телефонов. Завалы блокнотов, фотографий и газет. Битком набитый шкаф. Несколько первых полос «Джорнал» в рамках на стене. На одной из них – фотография Тревора Торнли рядом с прежним владельцем и редактором газеты Эдом Болтоном и его улыбающейся женой Бев.

– Мне всегда хотелось побывать в кабинете настоящего редактора, – произнес Рейф.

Джед ухмыльнулся и поудобнее уселся в кресле.

– Смотри, не стесняйся. Садись.

– Спасибо. – Рейф снял со стула кипу газет и сел.

– Кофе будешь? – Джед взялся за подлокотники, собираясь встать. – Ты не поверишь, но кофеина здесь у нас всегда полным-полно.

– Нет, спасибо. – Рейф посмотрел на компьютер. На экран была выведена страница текста. Рейф прочел: «Торнли объявил, что будет баллотироваться в сенат, действуя с позиций социальной и личной ответственности…»

– Teбe удалось взять у Тревора Торнли интервью? – удивился Рейф.

– Да, сегодня утром, перед отъездом в Портленд. Теперь пишу статью.

Рейф поерзал на стуле.

– Ну и каково это – беседовать с будущим сенатором США?

– Почти то же самое, что брать интервью у будущего члена законодательного собрания штата восемь лет назад. Он приобрел светский лоск, вот и все. Но добиваться от него точных ответов – по-прежнему тяжкий труд.

– Должно быть, поэтому он так быстро и так далеко пошел.

– Может быть. Ладно, как говорится, пусть он мерзавец, зато наш мерзавец. Будем надеяться, что в Вашингтоне он не забудет, что сам он родом из Эклипс-Бей. – Джед сцепил пальцы на животе. – Что привело тебя сюда?

– Праздное любопытство.

– Отрадно. Из любопытных получаются лучшие репортеры, – хмыкнул Джед. – Что хочешь узнать?

Рейф задумался. В редакцию он зашел, повинуясь минутному порыву, когда возвращался в Дримскейп. Но теперь он понял, что все утро обдумывал решение – с тех пор как Уолтер и Торранс Уиллис поделились с ним предположением насчет убийства Кэтлин Садлер.

– Можно попросить тебя об одном одолжении? Я хочу увидеть старые подшивки газеты.