Страница 58 из 64
Удивляясь себе, он вдруг резко поставил стакан перед Куцым. Произнес с нажимом: «Никогда не пил со следователем», - и, все так же глядя мимо него в стену, боковым зрением отметил, как театрально поползла вверх роскошная кустистая бровь. Как тот криво улыбнулся - одним углом рта. А потом вдруг стремительно опрокинул выпивку!
В тон ему Эд резво глотнул молоко. Куцый тут же налил в его грязный, покрытый неопрятной белесой пленкой стакан новую порцию жгучего яда. Себе заодно.
И понеслось! Пили молча. Еще. И еще…
Эд проглатывал то, что появлялось в стакане, и не отводил взгляда от лестницы, ежесекундно ожидая, что наряду вот-вот надоест - за ним спустятся. Каждый глоток мог стать последним, и он смаковал его, жадно вбирая густой пряный вкус.
Куцый не отставал (даже подхлестывал темп!), словно в извечном мужском соревновании на «слабо?». Огромная бутылка быстро и незаметно пустела…
За стойкой у лестницы, которую так скоро должен был взбодрить от дремоты топот казенных ботинок, незнакомый бармен, ловко смешивая коктейли, лебезил перед двумя определенного вида девушками, то ли не понимая, чем они тут заняты, то ли, наоборот, - хорошо понимая и рассчитывая на дивиденды… Обычный вечер, обычный бар.
Эд задумался: а если бы он мог выбирать, что бы выбрал? Напоследок…
Ужасающий грохот разорвал тишину!
Погас свет, и Эд уже было решил, что это отвлекающий маневр - для спецназа…
Но от входа раздались только проклятия бармена и сетования на не вовремя испортившуюся погоду. Он засуетился, раздернул шторы, открывая низкие окна, расположенные под потолком, а за ними - тугие струи дождя, кусты и кипящее небо. Тихо ругаясь под нос, заковылял по залу, подбирая осколки чего-то разбитого в темноте, пока никто на них не напоролся…
Ослепительная вспышка залила помещение. (С запозданием Эд понял: это - самая близкая из зарниц, которые теперь беспрепятственно проникали в бар сквозь окна.) В ее мертвенном свете зал был пуст. Только молча возвышался гранитный утес Куцего слева. Да полыхали его бездонные багровые глаза…
Миг спустя (как и положено) вспышка погасла.
Бармен торопливо расставлял по столам аккуратные плошки со свечами в надежде удержать последних клиентов. Которые, впрочем, и не спешили уходить в бушующую грозу, то и дело лениво бранили ее, пили… Не выказывая ни малейшего беспокойства!
Эд позволил себе один быстрый косой взгляд влево.
Следователь - обычный мужчина в годах (блаженно подкаченные глаза под дряблыми веками, сквозь тонкую поросль на черепе просвечивает лысина) как раз занюхивал очередной глоток обширным рукавом старенького плаща - зрелище не для любителей виски.
Его (как и каждого в зале) окружал сонм дрожащих теней. Тонкие и толстые, ровные и изломанные, лежащие на разных плоскостях, они жили своей собственной жизнью - кривлялись, пародировали, искажали пропорции. Куцему, например, раздули массивный широкоплечий торс, а голову пририсовали потешной, несоразмерно маленькой. Одна его рука толщиной со ствол дерева держала опустошенный стакан, вторая - изящная - тянулась к бутылке, а третья… Третья?!
Эд поежился и поспешно отвел взгляд, пока его опытное в этом деле воображение не сыграло с ним еще худшую шутку. Раздраженно вытер капли пота со лба, глотнул виски и снова уставился на злополучные ступени…
Каждый глоток, растворяясь в нем, добавлял безумной надежды: что если?
Что если взять Куцего в заложники? Ну должен же быть у него пистолет! А если нет, может, достаточно зажигалки? Или пальца. Как рисковым парням в кино… Что если следователь здесь случайно? Просто мирно пил, а Эд себе уже навоображал черт-те что! Что если не все потеряно?!
Свеча на столе вдруг закоптила.
- Никогда раньше не понимал, зачем люди пьют…
Оказывается, он успел забыть голос Куцего - низкий и мощный. Голос человека власти и просто - властного человека. Голос привыкшего даже не управлять - повелевать.
- Нет, надо же, как херово-то было… А выпил - и прям полегчало! - свое искреннее изумление следователь залил очередной порцией виски, уже не занюхивая - просто кривя губы в ответ на жидкий огонь, опустившийся внутрь.
- И знаешь, Эд, в чем моя проблема? - собутыльник внезапно повернулся и посмотрел совершенно трезвыми глазами, медленно нацеливая подрагивающий палец ему в грудь. - В тебе-е-е, козе-ел! - под его выдохом, уместившим, казалось, целый океан желчи, свеча затрепетала и выросла до невероятных размеров! Но так же быстро угасла, став прежним жалким фитильком.
- Давно меня никто не заставлял так побегать, потрясти костями… - он запнулся на миг, хмыкнул - почти добродушно. Потом скривился и с прежним отвращением произнес: - Вот скажи, что было не так?
На периферии зрения Эд видел, как Куцый наклоняется низко над свечой, заглядывая ему в глаза.
- Объясни мне, наконец, одну простую вещь: ну зачем ты ее убил?!
От силы его голоса завибрировали железные ножки столов. От дыхания - свеча вновь разгорелась, превратившись в факел.
- Проституток ты вроде любишь… По крайней мере раньше не брезговал, - это звучало не сальностью - рассуждением…
А Эду казалось, что его заморозили, как редкий экспонат, и, готовясь к неспешному и внимательному изучению, теперь тонко нарезают ножом.
Одна из теней за плечом Куцего вдруг овеществилась - полыхнул металлический отлив, и вверх с сухим электрическим треском раскрылось потрепанное темно-серое крыло.
«Надо выпить еще…» - прошелестело в пустой холодной голове. Эд механически поднес стакан ко рту и отпил. Не ощущая ни вкуса, ни крепости напитка…
- Выпить - это правильно, - Куцый задумчиво сверкнул глазами и тоже приложился. Выдохнул, отчего столб пламени на миг коснулся потолка. - Ну ладно, допустим… С кем не бывает? Бес попутал… Хе-хе-хе! Э-хе-хе-хе-хе-е-е! - его внезапный каркающий смех был откровенно страшен!
Но сама тень улыбки быстро слетела с губ. Смертельный холод, исходивший от него, пробирал до костей, сковывал движения, замедлял мысли…
- А во второй-то раз, Эд, - зачем?! Нормальная же была девчонка! - он не обвинял - недоумевал. - Знаешь Митю Климова? Да не знаешь, конечно… А это ее любимый актер. Был. Всю спальню его портретами обклеила! И главное ведь - вылитый ты! - палец опять указал на Эда - на этот раз жестко и прямо. Куцый усмехнулся, и в тонкой прорези пергаментных губ мелькнули желтоватые невозможно длинные клыки… - Забавное совпадение, правда?
Стакан без помощи рук взлетел и опустился, на мгновение задержавшись у его жуткого рта.
«Как же это…?» - пришла мысль. Но она быстро утонула в навалившейся тоске. Эд вдруг осознал правду: никакого наряда за дверями бара нет… что, впрочем, все равно не сулит ничего хорошего…
И тут кончился виски.
Эд даже не успел подумать, хорошо это или плохо, а Куцый уже сделал жест бармену. Парень с необыкновенной расторопностью подскочил к их столу, предусмотрительно вооружившись такой же бутылкой. Посмотрел на Эда. Тот с трудом, как заржавевший автомат, кивнул.
- Второй стакан забрать? - во взгляде бармена сквозило то показное равнодушие, которым люди заменяют лишние, а часто - и опасные вопросы.
Эд чуть заметно покачал головой, и бармен удалился.
Сосед по столу, казалось, вообще не расслышав дурацкого вопроса, уже разливал. Горлышко бутылки плясало, отбивая неровное, тревожное стаккато…
Внезапно заныли зубы, и в зале стало еще темнее.
Куцый щелчком отправил стакан к Эду. Схватил свой и принялся жадно пить - чуть не захлебываясь, причмокивая, как ребенок. Невыносимые багровые глаза были закрыты в наслаждении…
Эд, как зачарованный, смотрел на его левую руку, свободно лежавшую на столе. Вместо коротко остриженных ногтей, блеснувших минуту назад, когда он подзывал бармена, на пальцах Куцего красовались мощные, слегка изогнутые когти, окруженные не то перьями, не то чешуей. В живом, трепещущем свете его ладонь была золотой и отливала металлом. А оттуда - словно с картины художника-сюрреалиста - смотрел ярко-голубой глаз! Кожей ощущалось, как из него сочится напряженное внимание. Бордовая сеть расширенных сосудов проворачивалась вслед за зрачком, изучающим комнату. Глаз уставился на Эда, помедлил мгновение… И разочарованно мигнул.