Петр Великий

Та же самая практичность, попытки сделать знание средством конкретных достижений могут быть отмечены как элемент первопроходческих усилий Петра собрать надежную информацию относительно России и ее ресурсов. Удовлетворительные карты, отсутствующие до настоящего времени почти полностью, были одним из наиболее необходимых аспектов такой информации. Достаточно точная карта Украины и области Черного моря была издана Тессингом в 1699 году, так как Петр, кажется уже в 1710 году, задумывает планы относительно географического обзора всей страны. В последние годы его правления постоянно делались попытки реализовать этот план. В-1715 году и 1720-х годах давались распоряжения о посылке учеников из новой Военно-морской Академии в провинции для составления точных карт России; когда Петр умер, карты почти 12 % всей территории империи были составлены и посланы в Сенат[121]. Между 1716 и 1720 годами была обследована часть побережья Каспийского моря. Сибирь, менее исследованная, чем любая другая часть империи и обладающая большими долгосрочными перспективами, особенно привлекала внимание Петра. Начиная с 1710 года он несколько раз приказывал должностным лицам в Сибири собирать географическую информацию. Эти распоряжения проложили путь для длинного ряда сибирских экспедиций, начатых в 1720 году Даниэлем Мессершмидтом, немцем на русской службе (первые путешествия проводились в целях чисто научных исследований, чего раньше в России никогда не бывало). С 1719 года и далее Петр предпринял усилия, чтобы решить одну из самых больших оставшихся географических загадок: соединяется или нет Восточная Сибирь с Северной Америкой? Распоряжения относительно посылки решающей исследовательской экспедиции под руководством датчанина Витуса Беринга были даны в конце 1724 года, всего за несколько недель до смерти царя.

Эта практичность и акцент на непосредственных выгодах и конкретном достижении были также отражены в получении Петром советов от некоторых из его соратников и от потенциальных реформаторов. В их обыденном характере и их случайном смешении далеко идущего и тривиального они типичны для «литературных проектов», так широко распространенных в большинстве стран Западной Европы в это время. Таким образом, предложения, сделанные Ф. С. Салтыковым в 1713–1714 годах, включали также крупномасштабные образовательные достижения, учреждение фабрик, создание торговых компаний, посылку за границу сыновей торговцев для коммерческого обучения, открытие северо-восточного прохода и учреждение паромной переправы через Неву. И. Т. Посошков, другой ведущий представитель этого типа мышления, владелец фабрики и торговец, был сыном ремесленника-крестьянина, — вот тот фон, который почти во всем повлиял на его развитие. Он был ярко выраженным предпринимателем, первым предпринимателем в России, о котором мы имеем достаточно точные сведения: в различные времена он был винокуром и занимался чеканкой денег, потом приобрел много земли и наконец попытался стать производителем льняного полотна; в своей «Книге о скудости и богатстве», написанной в 1724 году, он предложил объединение всех российских торговцев в единую компанию для ведения внешней торговли, точной коммерческой политики регулирования крепостничества в интересах крестьян и широкую общеобразовательную программу. Очень смело для своего времени он предусмотрел даже обучение крестьян, чтобы научить их читать и писать[122]. По готовности игнорировать традиционную косность и заимствовать иностранные идеи и методы, но выборочно и для чисто российских целей, эти проекты были весьма в духе собственного мышления царя. Они показывают, как, по крайней мере во второй половине своего правления, Петр завербовал восторженных последователей, которые смотрели на него как на возродителя своей страны и действительного создателя новой России. Так появилась Петровская школа мысли о проблемах и возможностях России. Были заложены основы Петровской традиции.

Любое существенное и длительное изменение в русской интеллектуальной жизни должно было зависеть от уровня образования. Петр сделал усилия, чтобы достигнуть в этом победы, но успех был очень ограничен. Только в одном виде, в техническом обучении, направленном в значительной степени на потребности вооруженных сил, было достигнуто много. Школа математики и навигации (чьи ученики использовались не просто как навигаторы, но и как архитекторы, инженеры и гидрографы) была основана в Москве в 1701 году. Петр надеялся, что в ней будет в конечном счете обучаться до пятисот учеников; а фактически она имела две сотни за два года существования. Военно-морская академия, основанная в С.-Петербурге в 1715 году, как в основном и предполагалось, в значительной степени завершала работу Московской школы, обеспечивая практическое обучение на кораблях: это также имело значительный успех, хотя жесткая дисциплина побуждала многих из учеников к прогулам и бегству. Школа артиллерии, основанная в 1701 году, имела три сотни учеников в 1704 году, хотя затем количество значительно снизилось. Техническая школа, учрежденная в Москве в 1712 году, была вначале менее успешна. Кроме прямых требований армии и флота, военные усилия вообще стимулировали и другие виды образования с менее очевидным ориентированным на военные цели характером: ряд лингвистических школ, которые в 1715 году подготовили приблизительно 250 молодых русских переводчиков с некоторым знанием иностранных языков; Медицинская школа в Москве, открытая в 1701 году, через пять лет уже имела пятьдесят студентов; Школа горной промышленности, основанная в 1716 году.

Это были значительные достижения. Однако деятельность этих учреждений мало чем отличалась от скольжения по поверхности проблемы. Большинство новых школ были малы, и многие из них (Морская академия, например) обслуживали почти исключительно сыновей военного и чиновничьего сословий. Для выходцев с более низких ступеней социальной и интеллектуальной лестницы было очень трудно добиться продолжения образования. В 1714 году было определено указом, что по два дипломированных специалиста Московской навигационной школы должны будут посылаться в каждую провинцию, чтобы преподавать «цифирь» (арифметику) и основы геометрии сыновьям помещиков и должностных лиц. Это было краеугольным камнем честолюбивого плана вынудить правящий класс обеспечить сыновей по крайней мере элементарным образованием. Это подкрепилось одним из самых печально известных и типичных для Петра указом — без свидетельства об удовлетворительном окончании курса обучения ни один молодой человек благородного или дворянского происхождения не имел права жениться. Однако факт, что «цифирные» школы были открыты также для представителей других классов, вел к сильной оппозиции со стороны землевладельцев, которые делали много, чтобы уменьшить их эффективность. В конце царствования имелось более сорока таких школ и приблизительно 2000 учеников. Двумя годами позже, однако, с удалением великого царя и его устрашающего присутствия число учеников уменьшилось до пяти сотен. «Гарнизонные школы» для сыновей солдат тоже внесли некоторый вклад в образовательный прогpecc: в 1717 году, например, в таких школах в С.-Петербурге было 159 учеников. Но они также были неадекватны как по числу, так и по качеству обучения, и не могли сделать больше, чем просто коснуться края проблемы. В Петровской России было невозможно создать действительно обширную систему образования, даже на относительно низком уровне. Наличие денег и образованных преподавателей — вот наиболее важные из необходимых условий для такого новшества, отсутствие которых резко сужало пределы того, что могло быть достигнуто; и собственная порывистость Петра и недостаток устойчивого внимания к предмету затрудняли любое длительное продвижение вперед.

Это образовательное усилие, со всеми своими недостатками, имело тем не менее преимущество — стимулирование значительного выпуска учебников различного вида. Тессинг, например, на рубеже веков выпускал вводные курсы по истории, арифметике и астрономии. Главное — что это были национальные российские учебники, а не переводы или адаптации иностранных трудов. Так, первый важный российский учебник для начинающих учиться читать появился в 1701 году, а российская грамматика — в 1706 году. Учебник арифметики, содержащий также материалы по алгебре, геометрии и тригонометрии, появился в 1705 году. И первый российский труд по динамике — в 1722 году. В 1710 году в Москве вышел российский учебник по географии, по-видимому, основанный на голландском оригинале. Все это вместе с такими изменениями, как всеобщее использование арабских цифр после 1700 года (они были известны в России намного ранее, но использовались редко) и публикация в 1702 году первого российского календаря (Копиевским в Амстердаме), означали реальное, хотя и неровное, продвижение вперед.

121

Д. М. Лебедев. География в России Петровского времени. (Москва — Ленинград, 1950). С. 205–207.

122

Главные идеи Салтыкова и Посошкова удобно суммированы в: Очерки истории СССР // Под ред. Б. Б. Кафенгауза и Н. И. Павленко. С. 65–68. Имеется современное издание книги о Посошкове (Москва, 1937), редактированное Б. Б. Кафенгаузом. См. также: L. R. Lewitter, «Ivan Tikhonovich Pososhkov» (1652–1726) and «The Spirit of Capitalism», Slavonic and East European Review, 51 (1973), 524–553.