Страница 18 из 44
— Зевсу не терпится побывать у нас… Пустим на остров, если попросит?
— Не попросит. Он уже был и все видел.
— Когда? Еще зимой?
— Недавно. Я прошлый раз следы его засек… Без нас приезжал.
— Ну уж это не дело! — насупился Борис. — Подглядывал!
— А ты влезь в его шкуру — поймешь!
Вадим Степанович не попросился на остров. Когда мальчишки пригнали пустые лодки и стали укладывать в них привезенные на грузовике вещи, он усадил Бориса рядом с собой и вытащил конверт.
— Здесь сто рублей на непредвиденные расходы. По пустякам не трать, но и не скупись, когда нужно. Осенью отчитаешься.
— Еще одна ловушка царя Кира! — возмутился Борис и не взял деньги. — Обойдемся!
— Ты несправедлив, Борис! — возразил Вадим Степанович. — Быть самому хозяином — совсем не значит отрицать хозяйские права других. Кирилл Кириллович, как и ты, думает о своих расходах и доходах… А деньги возьми. Не потребуются — вернешь!
— Верну! В этом же самом конверте!
Борис засунул деньги во внутренний карман, застегнул его на пуговицу и сколол для надежности булавкой.
— В напутствии ты не нуждаешься, — продолжал Вадим Степанович, — но все-таки хочу напомнить… Война через наши места прокатилась. Не забывай про возможные находки… Вода размоет или копать будете — наткнетесь… Я осмотрел весь остров, — кажется, ничего опасного, но ты имей в виду.
— А грядки наши видели? — оживился Борис, простив Вадиму Степановичу тайное посещение острова.
— Видел. И позавидовал. Через неделю лук и редиску в столовую сдавать можно, а у меня они из земли чуть показались.
— Хотите, привезем вам с первого урожая?
Вадим Степанович погрозил Борису пальцем.
— Да мы немножко! — заверил его Борис. — По полкило, не больше!
— Не забывай про самоокупаемость!
Вспомнив о подписанных им накладных, Борис снова помрачнел.
— Четыре тысячи! — почти простонал он и вскочил. Выдернул из груды вещей тяжелый тюк, взвалил его на плечо и закричал на мальчишек: — Да шевелитесь вы! Так мы до ночи провозимся!
Вадим Степанович помог ребятам, но все уместить не удалось. Груза осталось еще на пару лодок.
— Я уж больше ждать не буду, — сказал Вадим Степанович. — Справитесь без меня?
— И так вам спасибо! — Борис пожал протянутую директором руку.
Мальчишки по очереди попрощались с Вадимом Степановичем. Девчонки с острова хором прокричали:
— До сви-да-ни-я!
Всем было немножко грустно. И хотя отсюда видели ребята крыши родных домов, чувствовали они себя так, будто с уходом директора связь со Светлячками оборвалась…
Когда две лодки снова отправились за оставшимся на берегу грузом, издали донеслось какое-то странное грохотание. Так тарахтят колеса телеги, если не жалеть лошадей и гнать их во весь опор по плохой дороге. По берегу, поднимая за собой хвост пыли, мчался председательский газик. За рулем сидел Кирилл Кириллович. В клубах пыли за машиной подпрыгивал и гремел какой-то странный прицеп. Резко затормозив около вещей, Кирилл Кириллович вышел из машины и крикнул Борису, находившемуся в передней лодке:
— Эй, председатель! Принимай!
Пыль осела, и все увидели, что за газиком стояла походная двухколесная кухня с основательно закопченными боками.
После того памятного заседания обида на Кирилла Кирилловича глубоко засела в душе Бориса. Умом он понимал, что председатель по-своему прав, но обида не проходила. И не только у него — все семиклассники были настроены против Кирилла Кирилловича. Его неожиданное появление и даже кухня не обрадовали никого.
— Сейчас заломит! — хохотнул Ромка, сидевший в лодке Бориса. — Ее в металлолом не примут, а он сдерет с нас как с миленьких.
Борис сердито жиманул на весла, и нос лодки с ходу въехал на берег. Рядом причалила вторая лодка с Колькой и Сеней Сивцевым.
— За деньги не бери, — предупредил Колька Бориса. — У Кати и в ведрах вкусно получается.
С острова опять проскандировали хором, в котором слышались насмешливые нотки:
— Ска-жи спа-си-бо и от-ка-жись!
Кирилл Кириллович уже отцеплял кухню от машины. Борис подошел к нему.
— Вы же слышали!.. Не возьмем! Я никаких новых счетов подписывать не буду!.. Ни на копейку!
Молча Кирилл Кириллович, залезая в газик, хмуро взглянул на такого же хмурого Бориса.
— Выпросил у соседей… Дарю!
Машина сердито рыкнула и, сорвавшись с места, запылила к Светлячкам.
Ромка первый обследовал кухню. Внутри она была как новенькая. Кто-то добросовестно вымыл котел и до блеска надраил нижнюю сторону тяжелой крышки — хоть смотрись в нее, как в зеркало. Топка и труба были заботливо очищены от золы и сажи.
— Ничего посудина! — определил Ромка. — А даром — так и совсем хорошая!
Борис все еще смотрел вслед удаляющемуся газику, озадаченный подарком председателя. А Колька обошел вокруг кухни, пощелкал по ее бокам, взглянул на лодки, на реку, буркнул:
— Вплавь… Никуда не денется…
Ромка слышал, да не понял. Смысл Колькиного бормотания дошел до него лишь тогда, когда Борис озабоченно сказал:
— С этим подарком намучаешься!.. В лодку не полезет… Как переправлять будем?
— Очень просто! — заявил Ромка. На Кольку он даже не взглянул, точно ничего от него не слышал. — Соображать надо!
В таких делах Борис не ждал от Ромки дельного совета и спросил без всякого интереса:
— Ну?.. Говори.
— Она ж не утонет! Пустая, как бочонок!.. Привяжем к лодке и потащим за собой… Понял? Нет?
— Смотри-ка, что он придумал! — обрадовался Борис. — А ты уверен?.. Вдруг потонет?
— Спросим у Мысли! — Ромка невинно посмотрел на Кольку. Важно было заручиться его словом, чтобы в случае неудачи сослаться на его авторитет. — Как ты думаешь?
— Не должна.
— Фефёла! — заорал Ромка. — Дуй сюда!
Сеня Сивцев уже успел перенести в лодки все оставшиеся на этом берегу вещи. Уложив в корму тяжелый тюк, он послушно пошел к кухне.
— Берись! — скомандовал Ромка.
Вчетвером они полегоньку скатили кухню в воду и привязали к одной из лодок. Потом, засучив повыше брюки, начали толкать кухню на глубину. Облегчаясь с каждым поворотом колес, она наконец всплыла. Течение подхватило ее и медленно потащило вдоль берега. Натянувшаяся веревка остановила кухню, и она легонько закачалась метрах в двух от лодок.
— Слушай, председатель! — Ромка кивнул на кухню. — Смекалку подкармливать надо!
— Объявим тебе благодарность! — пошутил Борис.
— А зачем ему благодарность? — усмехнулся Колька. — На блюдечке с голубой каемочкой она не зазвенит!
— Умный ты, а есть и поумнее! — возразил Ромка. — Они знаешь как говорят?.. Сначала ты поработай для славы, потом она за тебя будет вкалывать. Так что гони, председатель, благодарность! Пригодится!
Посмеялись мальчишки над Ромкой и, забравшись в лодки, взялись за весла. Кухня тяжело двинулась за ними.
Место для палаток было выбрано заранее — на восточной опушке рощицы. Туда и потащили все, что привезли на остров. И кухню покатили туда же. На устройство лагеря Борис скупо отвел время — до обеда, а после он думал бросить всех на высадку рассады в открытый грунт. Грядки для части рассады были уже приготовлены.
Но оказалось, что устроиться на новом месте не так просто, как предполагал Борис. Ставили всего четыре палатки — две для девчонок и две для мальчишек. Сноровки в этом деле у ребят не было. Разбившись на четыре группы, они раскатали брезентовые тюки и, путаясь в распорках, стойках и растяжках, долго не могли понять, что к чему. Первую палатку, которую удалось все-таки натянуть, вдруг повело в сторону. Она завалилась на бок и сложилась в гармошку.
Понял Борис, что сразу с четырьмя палатками им не справиться, и приказал всем сначала поставить одну. Общими усилиями часа через полтора палатка была воздвигнута. На этот раз она стояла ровно. Растяжки натянулись как струны, и ни одной морщинки не осталось на брезенте, тугом и гулком, как барабан.