Последняя охота

— Тогда чего ты к нему прицепился?

— Понимаешь, видели его, как он деревянные на баксы менял.

— Ну и что? Теперь многие так делают.

— Все верно, но откуда у него излишек?

— За мелочными подозрениями крупную рыбу не упусти! Угонщики свое получают в баксах. Так что не на того коня ставку сделал, — усмехнулся начальник отдела и потерял интерес к разговору.

Влас между тем отогнал машину в деревню к Сашкиной бабке. Та жила в полусотне километров от города в крепком, плечистом доме. Рядом сарай, полный всякой скотины, сеновал. За сараем копны сена, под одной надежно спрятан «мерседес». Бабка не знала и не предполагала истины. С Власом ее познакомил любимый внук, назвал другом, просил, если тот появится, не выгонять, принимать ровно своего.

Тот и заявился под утро. На красивой белой машине прямо за дом заехал и закидал ее сеном, под толстобокий стог замаскировал. А бабке сказал, что баба, с какой он жил, ушла от него к другому и теперь имущество поделить вздумала. Вот и прячет машину, чтоб подлая сука его трудом не воспользовалась. «Ведь на эти колеса сколько лет вкалывал».

Бабка пожалела парня, посочувствовала ему, поругала бабу и пообещала, что будет приглядывать за машиной, никому, кроме Власа, не отдаст ее.

— А и кому она тут сдалась? Деревня вконец опустела, лишь старый дед Илья, ослепший и оглохший, доживает свой век на другом конце деревни в своем ветхом доме. Он и во двор почти не входит. Какое ему дело до машины, если свое имя забывает.

Бабка была еще хоть куда и не теряла надежды на то, что в это тяжкое время сыщется и на ее долю какой-нибудь крепкий мужичок, работящий и заботливый. Лишь бы не пропойца и не гнилушка. Имел бы душу теплую да руки умелые. Вдвоем им ничего не будет страшно.

Бабка иногда бывала в городе. Возила на базар сметану, творог, яйца. Набирала соль и сахар, свечки и хлеб и заворачивала к Сашке. Тот отвозил бабку в ее глухомань и, нагрузив багажник битком, возвращался в город. Бабку он навещал часто. Именно от нее узнал о «мерседесе», спрятанном Власом в сене. Долго смеялся над его выдумкой:

— Бабуль! Да никогда у него не было бабы! Он холостой. Его и силой никто не женит. Влас с детства сифилис подцепил. С того дня даже кошкам не верит! Кто ему рога наставит? Влас с матерью живет, а машину от ментов прячет. Ты его не выдавай! Он нормальный дружбан!

О многом знал Михаил Смирнов. Он мог рассказать Сашке о всех подружках Власа. Ох и удивился бы корефан, узнай такие подробности. Он даже не предполагал, что кореш далеко не монах и после зоны имел много девок. Все они — цветы-однодневки, прошли мимо сердца и памяти, все через «резину», как в защитных очках. Ни одну не запомнил, никого не приводил домой. В городе всегда находились места для подобных встреч: притоны, гостиницы, бани, на крайний случай имелись скамейки в укромных уголках парка.

Влас пользовался успехом у женщин любого возраста. Его внешность прельщала многих. Он никогда не рассказывал о себе. Был немногословным, но за близость и ласки расплачивался не скупясь. Именно потому ему не отказывали. Иные бабенки пытались навязаться в постоянные любовницы, но Влас избегал назойливых и сам выбирал, с кем ему провести время.

Михаил Смирнов знал, что Влас не бывает на дискотеках, избегает шумных многолюдных компаний, предпочитает уединение, тишину. Но иногда его замечали в ночных барах и кафе, где он общался с полуголыми девицами, накрашенными, подвыпившими, нахальными. Приглядев себе одну из них, он уводил ее шатающуюся в темноту улицы. Случалось, сворачивал в первую подворотню и там, насладившись недолгой любовью, оставлял девку с полным расчетом, но без обязательств и обещаний на будущее, без лишних слов и клятв. Иногда даже не узнав имени.

Михаил Смирнов пытался много раз узнать от них о Власе, но девки ничего не могли сказать о нем:

— Классный фраер! С ним если ночку провести, утром на карачках домой вернешься.

— Почему?

— Настоящий клевый мужик! Таких теперь очень мало. А ты чего его секешь? Бабу у тебя увел из-под носа? Правильно сделал. Он любому облом устроит. И я б с ним не прочь встретиться еще! Если повезет…

О чем говорили, ни одна не сказала. Лишь хохоча отвечали:

— Рот был занят…

— Как рассчитался? Вот прицепился прикольный! Я и сама за повторенье заплатила б ему!

Сашка вообще отрицал свою дружбу с Власом и говорил Смирнову:

— Ну и что, если знаю его? Я с половиной города знаком. Даже с тобой! Кстати, куда как дольше, а вот признаться в том даже своему дворняге совестно…

Михаилу казалось, что он знает каждый шаг Власа. Он не спускал с него глаз. Знал содержание всякого письма из юны, телефонные разговоры, каждую путанку, но никак не мог выйти на след «мерседеса».

Нет, не сам Влас, а уже перекупщики, приехав с Власом в деревню, ночью вывели машину и угнали далеко от города, на Кавказ. Там продали ее и забыли имя Власа. А тот уже присматривал новую жертву.

Он хорошо знал, кто из горожан приобрел машину и какую. Что пригнали из-за рубежа. Какие машины продают на авторынке, кто покупает, что они стоят на самом деле. Он часто бывал на этом базаре, присматривался, слушал, намечал на будущее.

Влас давно почувствовал за собой слежку. Знал, кто вышел на его след и охотится за ним днем и ночью. Сначала это пугало, потом стало злить. Особенно когда сталкивался с «хвостом» из двух оперативников лоб в лоб.

— Будь осторожен, кент! На тебя Смирнов зуб точит. Этот мусоряга тертый. Берегись его облавы! — предупреждал Сашка.

Но охота Власа лишь раззадорила. Одну за другой всего за неделю угнал три машины и, продав их, отлеживался дома, посмеиваясь над ментами и гаишниками. Те сбились с ног.

Угнанные машины переходили из рук в руки. Они перекрашивались, им перебивали номера, скручивали показания со спидометров, оформляли новые документы. После всего даже законный владелец не мог узнать свою машину. Да и немудрено.

— Власа нужно поймать с поличным! Чтобы не выкрутился! На любой машине! А там и на те выйдем! — говорил Смирнов.

Парень оставался неуловимым.

«На живца нужно взять!» — осенила мысль. И Михаил решился.

Новехонькую «БМВ» перегнали из Германии для известного в городе адвоката. Он был уверен, что на его машину не посягнут угонщики, слишком высоким был его авторитет во всех кругах. Адвоката действительно уважали люди. И все же Смирнов предложил ему эксперимент. Тот поначалу рассмеялся, не поверил.

— Да если у меня попытаются угнать машину, сами зэки в зоне на клочья изорвут подонка! Не может быть такого!

— У скольких увели! И у кого, сами знаете! К тому ж я предлагаю надежную защиту. Она сработает лучше сигнализации. Вот после этого и впрямь желающих не будет, — убедил Смирнов.

Адвокат усмехнулся. Он целый день ездил по городу, оставляя дверцу машины открытой. Никто к ней не подошел.

— Вот видите! Я же говорил, в городе действуют залетные угонщики: приезжие из других городов. Свои не станут рисковать. Они, если угоняют, знают, у кого украсть! — гордился он.

— Еще пару дней потерпите нашу защиту, — попросил Михаил.

— Устал я от нее, — признался адвокат, но согласился потерпеть пару дней.

Вечером он поставил автомобиль возле дома и вошел в подъезд. Совсем немного побыл в квартире, решил лишь предупредить жену, что поведет машину в гараж. Оставил сумку с продуктами, стал спускаться по лестнице и услышал донесшиеся со двора крики, громкое собачье рычание.

«Неужели сработало?» — бросился вниз бегом.

Едва выскочил на крыльцо, понял все без слов. На земле рядом с его машиной валялся мужик, он отбивался от бульдога. Тот прихватил мужика за загривок мертвой хваткой и не мог разжать зубы. При малейшей попытке сорвать с себя пса, получал новый прихват. Бульдог продвигался к горлу, и мужик, поняв это, не на шутку испугался. Из его шеи хлестала кровь.

— Ну что? Не обломилось? Попался, гад! — потер руки адвокат.

Вспомнив просьбу Михаила, крикнул жене, чтоб позвонила Смирнову, попросила бы приехать за угонщиком.