Подкидыш

—

Адрес? Нет его у меня! Разве на «до востребования»? Но в какой город? Я свои дороги не могу предположить заранее! — ответил с грустью.

—

Отец! Конечно, не очень хорошо с моей стороны, я не купил тебе квартиру, как обещал. Некогда было.

—

Зачем она мне? Я в Красноярске, может, никогда не побываю. А

и

в других городах тоже нет смысла, — отмахнулся Николай.

—

Тогда возьми деньги!

—

Зачем?

—

Не будешь колесить до смерти. Придет время, где-то остановишься. Будет на что приобрести свой угол!

Николай смолчал. На душе стало больно. Еще недавно говорил сын, что постарается вытащить его к себе. Теперь запамятовал. Лишь писать обещает. Да и то, пока за одним столом сидит. Откупиться решил…

—

Не нужно мне денег. — Увидел злые глаза Арпик, настороженность невестки, испуг в лице Наташки и заставил Павла положить портмоне обратно в карман.

Услышал невольный вздох облегчения жены. Та сразу потеплела, подвинула

ближе

миску с пельменями:

—

Ешь. Домашние. Когда придется такие поесть? Да и придется ли? — Навалила в тарелку щедро. А у Николая горло перехватило. Ком застрял.

«Да разве за это ценят семью? Выходит, возьми он деньги, не то пельменей, за стол не посадили б! Домашние? Но почему колом в горле стоят? Застряли от колючего намека, скрытых упреков? Но кто виноват?» — отодвинул тарелку подальше.

—

Я ужинал! — соврал не сморгнув.

—

Отец! Я забрал тебя прямо с работы. Ты не успел поесть. Почему отказываешься? — не понял Павел.

—

Не хочу! Отвык от домашних. Привыкать заново нет смысла! Да и в них ли радость?

—

Николай, не стесняйся! Ешь! — не поняла Арпик.

—

Так куда писать тебе? — напомнил Павел.

—

Есть один адрес. Правда, одна беда, не знаю, когда там появлюсь? Но обязательно приеду! Если напишешь, получу. Там не пропадет, — продиктовал адрес Варвары. — Она меня спасла от смерти. Я должен ей хотя бы «спасибо» сказать. Когда-нибудь заверну туда. И получу ваши письма.

Арпик не поверила. Сидела бледная, поджав губы. Ярость кипела. Она едва сдерживалась, чтобы не закатить последний, громкий скандал. Сдерживало присутствие детей, невестки. Но хватило бы малой искры, чтоб взорвать тишину прощания.

—

Хорошо, отец! Я напишу тебе! Как только определимся на новом месте! — пообещал Павел, строго глянув на мать.

—

И фотографии пришлем вам на память! — подала голос невестка.

—

А вы будете писать нам? — спросила Наташка.

—

Если будет адрес, если пойму, что нужны мои письма и вы их ждете, конечно, напишу! — пообещал Николай, глянув на часы.

Дети, заглядывавшие в щель, не выдержали.

—

Ну можно нам? — послышались голоса из-за двери.

—

Давайте! Идите сюда! — позвал Павел. Четверо ребятишек окружили Николая. Они не оглядывались на отца, матерей и бабку, засыпали вопросами, взахлеб рассказывали о себе.

—

Это ты со мной говорил тогда по телефону. Меня папка так наругал! И мама обиделась. Дураком обозвала! Сказала, что я — деревенщина! — пожаловался Андрей.

—

А правда, что ты всю землю насквозь проехал и с самим чертом работаешь заодно? — спросила конопатая Верка.

—

Это не черт, с кем работаю! Человек! Только сильно волосатый и говорит громко. А землю я не всю объездил!

—

А к нам приедешь? Бабуля говорит, что ты везде бывал. Даже на том свете. Да только и там с чертями не ужился и тебя прогнали, — выдала Арпик щербатая Катька.

—

С того света не возвращаются! — усмехнулся Николай, глянув на покрасневшую Арпик.

—

А мне бабуля говорила, что ты с чертями дружишься, потому живой остаешься!

—

Ни с одним незнаком!

—

А ты боишься чертей? — спросил Андрей.

—

Не знаю. Не видел их. Но среди людей встречал таких, что перед ними сам черт ангелом казался! — глянул на Арпик, та с лица почернела от намека.

—

А у них хвосты растут?

—

Как ты их узнавал? Они кусались?

—

Еще как! За самую душу!

—

А их много видел? Это вампиры?

У

них зубы и клыки до пуза!

Катька взвизгнула от страха, заскочила на колени к Николаю, прижалась накрепко, обвила шею ручонками. И заныло сердце человека. Ведь могли бы жить вместе всегда. Но кому-то было нужно сделать из него черта и пугать им внуков…

—

А ты их лупил? — спросила Катька, заглянув в глаза.

—

Кого?

—

Зубатых и клыкатых?

—

Их много, Катюшка! Их так много на свете развелось, всех не поколотишь!

—

Дедуль! А ты ее на руки не бери. Она ссытся в койке! И все на Верку сваливает! — выдал сестру Андрей.

Та, изловчившись, укусила мальчишку за ухо. Тот ущипнул за плечо. И тогда вмешался Степка, сидевший рядом совсем тихо.

—

Обоим наподдам. Замолчите! — и спросил: — Дедунь! А ты нам пришлешь фотографию? Чтоб мы тебя помнили!

—

Зачем присылать.

Я

сам сфотографирую всех — на память, — вспомнил Павел и достал «Полароид». — Теперь сядьте поближе друг к другу! Мам, давай рядом с отцом! — предложил Павел.

Но внуки, облепившие Николая, не захотели уступить место бабке. Так он и остался на фотографии среди них, с малышкой Катькой на коленях, со счастливой улыбкой на лице, подаренной судьбой на короткий миг.

Время неумолимо летело к одиннадцати. И Николай забеспокоился. Пришло время возвращаться в гостиницу. Но дети никак не хотели отпускать его.

—

А ты оставайся у нас! Со мной спать будешь! — предложил Андрей.

—

Нет! Со мной! — вцепилась Катька в руку Николая.

—

Куда тебе? Ты же…

—

И нет! Я не буду спать! Я буду смотреть на дедулю долго-долго. Чтоб насовсем запомнить его, — заплакала девчонка, одна за всех пожалевшая о разлуке искренне.

Николай, как мог, убедил их, что ему пора уходить, что он, если будет время, еще зайдет или позвонит. И обязательно будет писать.

Дети послушно ушли спать.

—

Ну что ж! Мне пора! Счастливого пути всем вам! Светлой доли на новом месте! Живите радостно! Пусть ни одна печаль не войдет в ваши дома и жизни! Простите, если был виноват перед вами! Берегите детей и друг друга! — поцеловал невестку, Наташку, Арпик, сына и пошел к двери не оглядываясь.

Во дворе уже было темно.

«Надо поймать такси», — оглянулся на окна бывшей квартиры. Там горел свет. Но лишь детские головенки смотрели ему вслед из окна спальни. Все четверо. И никого из взрослых. Николай понял, повторный его приход сюда — излишний, нежелательный. Он ушел не для того, чтобы вернуться. Закрыв за собою двери, невольно ушел из памяти.

«Дед! А я не хочу, чтобы ты уходил!» — вспомнились слова Катьки.

«А я, когда вырасту, выучусь на летчика и прилечу за тобой. Заберу к себе! Мы с тобой вдвоем будем жить!» — говорил Андрей.

«Почему? А как же папка с мамкой?» — укорил Николай.

«Им никто не нужен. Они только деньги любят. Все взрослые такие! Они даже нас посчитали. Вон бабка вчера сказала маме: «Зачем двоих родила? Говорила тебе, одного ребенка хватит вполне! Теперь мучаешься! А сколько расходов впереди предстоит. Хорошо, если Николай за жилье не потребует свою долю! А вдруг возьмет? Как тогда жить будем? Мама даже плакала! И говорила, как приедем на новое место, ни за что не станет жить вместе с бабкой!»