Охота на русалку

Уж так сложилось, что все, кого любил Мишка, ненавидели и презирали его. Враги объединялись и мстили вдесятеро больнее. Никогда никто в жизни не пожалел парня. Он всегда и везде оказывался лишним.

Хотел полюбить одноклассницу, она уже была шлюхой. И не могла любить. Мишка быстро забыл ее. Но потом не верил ни одной.

Чем старше становился парень, тем меньше оставалось тепла в душе…

«Скоро его и совсем не станет. — Обхватил руками голову. — Как темно и страшно вокруг! А впереди и вовсе нет просвета. Что там? Пожизненное? Уж лучше бы расстрел сразу. Кому нужна жизнь в клетке? Да еще без просвета и надежд! Может, лучше самому уйти без суда? Какой в нем смысл? А как уйти? Даже ремень у меня забрали, значит, были случаи и я не новичок, кто подумал о самоубийстве. Только они, как видно, довели свое до конца. Потому теперь менты страхуются. Но ведь ремень не единственный способ ухода из жизни. А что еще? — оглядывал он себя. — Ни хрена! А жаль! Майку со штанами не порвешь на веревки. Синтетика! Да и где здесь повеситься? На чем? На шконке — не получится. Где еще? Кругом голые стены. Впрочем, чего это я загоношился? Надо дождаться, не нужно опережать Вову, — вспомнилась поговорка Сыча. Он зверски избивал всех, кто пытался его опередить. — Может, суд помилует? С чего так жидко? Вот мент может урыть! Да таких, как я, у него… Руки не станет марать! — спорил Мишка сам с собой. — Может, отчим поднатужится? У него ведь корефаны, как в сортире тараканы! А вдруг возьмет за бока будущего тестя и скажет ему: «Спаси зятя! А то останется твоя Катька в перестарках и никто ее не возьмет даже вместе со всеми кирпичными заводами!»

Дурак я! Правда это! Отчим чужой человек, а и тот обо мне беспокоится. Девушку нашел, видно, хорошую. А я что утворил? От тоски иль от страха подвалил к менту? Конечно, от страха! Ведь до чего дошел, куриного квохтанья бояться стал. Да и с кем тут поговоришь? С бабкой? Ну, рассказал ей. А она что понесла? Лучше б я умер вместо отца! Вот так-то! Порадовался новому человеку в деревне. При-брехнул. Но уж очень хотелось похвалиться. Многие мужики этим хворают. Если имел одну любовницу за всю жизнь, о сотне болтать будет. И верят ему! А как иначе? Вот и я трепался. Хотя, по правде говоря, не только трахать Лельку, даже потискать не привелось. Другим повезло с ней. Да разве теперь докажешь? Она откинулась, а я сам на себя наклепал. А значит, и получу на всю катушку!» — роняет голову человек на грудь и слышит, как натужно скрипит в замочной скважине ключ и голос от двери зовет:

— Эй ты, давай на допрос к следователю!

Мишку будто током ударило. В один прыжок оказался в дверях.

— Вперед! — услышал Волчок голос охранника.

Мишка вошел в кабинет, споткнувшись на пороге. Остановился неуверенно, всмотрелся в следователя. Сомнений не осталось, это был он, тот самый человек, с которым заговорил в деревне, а потом ходил за орехами.

«Выходит, меня ему засветили. И навели, сказали, где искать нужно. Но в городе, кроме отчима, никто ничего не знал и не видел. Значит, это он! Ну а кто же еще? Отделаться решил от меня, козел, навсегда. Ну, паскуда! Вот от кого не ожидал никогда! И эта мамаша привела кобеля себе! Может, не без ее совета он такое отмочил? Эх-х, родители!» — выдохнул горько. И услышал:

— Присядьте!

Виктор Новиков указал на стул напротив.

— Михаил, как понимаете, многое мне известно из ваших рассказов еще в деревне. Вот только о главном умолчали, что женщину эту вы убили. Свели с ней счеты. Я знаю, из какого оружия и откуда именно стреляли. Оно осталось от отца. Он же учил стрелять. Для вас не было сложным заглушить звук выстрела. Всему научил предусмотрительный родитель. Но знай он, как примените его именной пистолет, наверное, уничтожил бы оружие заранее, а вас наказал бы по-своему, по-отцовски. Выбил бы из головы лишний мусор!

Мишка сидел, вздрагивая всем телом.

— Теперь случившееся не исправить. Расскажите по порядку, как все произошло? Чистосердечное признание, конечно, поможет вам при определении наказания. Но знайте, что мне известно по делу многое, практически все! — предупредил следователь.

Мишка молчал. На вопросы Новикова лишь усмехался криво.

— Решили отмолчаться? Ваше дело! Только это не поможет, заранее предупреждаю. Сами все усугубляете. Думаете, что молчанием поможете своим друзьям — крутым? Напрасно! Под стражу взяты все. В том числе небезызвестный Заяц, то есть Роман Зайцев, с каким обговаривали убийство Русалки. Вам давно было велено убрать ее! Вы долго не решались, и тогда он надавил на самолюбие.

Мишка съежился. Понял, откуда ветер дует. «Значит не отчим, а Заяц заложил ментам! Тоже мне корефан! Еще трепался, что выручал братанов! Стоило его взять, тут же засветил!» — подумал Волчок и, опустив плечи, заговорил глухо:

— Я не хотел ее урывать. Это правда, тянул резину сколько мог. Но и не насиловал Лельку. Я никогда с ней не был в постели. Я сбрехал в деревне!

— Зачем? — спросил Новиков.

— Хотелось выглядеть как все — мужиком! Ведь с ней почти каждый кувыркался. И только мне не обломилось. Смеялись надо мной корефаны, вот и придумал легенду, будто ее обломал. Крутым не говорил, они знали, что это туфта, и не поверили б. Когда сами тянули Лельку в очередь, меня с ними не было. Да и не вхож я был к Сычу, как и к другим. Они сторонились меня, ни у кого не был дома. Считали слабаком. Хотелось доказать обратное…

— Вам не приходилось задуматься, почему крутые сами не хотели расправиться с Русалкой? У них и опыт, и возможности не сравнить с вашими. К тому ж — банда, это не любитель-одиночка, вдобавок киллерский заказ с Лелькой стал первым. Почему на вас взвалили?

— Они с ней трахались, а я нет. Мне проще, наверное, так решили…

— Ошибаетесь. Это для них не препятствие. Вспомните, на убийство всегда посылали одиночек вроде вас. Редко когда убивали сворой. Грамотные, они знали, что за групповое преступление получат срок на всю катушку и пойдут за решетку целой бандой. Когда посадят вас — банда даже не почует потери. Ну кто вы для них?

Мишку такие слова задели за живое.

— Или я не прав? Им выгодно было тусоваться с вами! Вы всегда при деньгах. На поганый случай есть где спрятаться. При этом весь город знал родного отца. И отчим человек не из последних. Кстати, к вам относится неплохо. Жаль его. Вот если б с самого детства, сумел бы слепить хорошего мужика. А то вот так и получилось, что, помимо уважаемой фамилии, нет больше ничего за душой.

— Скажите, как мне теперь, что будет, чего ждать? — спросил Мишка робко.

— Срока не миновать. Это однозначно. А сколько, решит суд. Отчим уже ищет адвоката. Думаю, скоро познакомитесь. Тот все расскажет и объяснит. Сказать больше не имею права…

К концу допроса Мишка даже успокоился. Ведь вот крутые рассказывали, что следователи на допросах бьют арестованных, над ними издевается вся ментовка, даже боевые приемы отрабатывают. Мишку никто не тронул даже пальцем. Следователь не обзывал, не грозил, не заставлял давать показания. Да и зачем? Он сам уже все знал. Заяц раскололся по самую жопу. А насчет пистолета — большого ума иметь не надо. Баллистическая экспертиза по пуле, извлеченной из трупа, рассказала об оружии. Узнали, что отец был военным, и все на том!

• «Вот тебе и крутые! Они даже такое просчитали! А я, лопух, верил им», — злился человек, возвращаясь в камеру.

Ночью его снова одолел страх. «Что будет? Сколько дадут? Решится ли суд на пожизненное заключение или дадут десяток и успокоятся? Вряд ли! Если б убил на улице или у нее в доме, в ларьке, а то в милиции! Менты не простят, накрутят…»

Утром он узнал, что к нему пришел адвокат.

— Обидно. Дом прямо через дорогу, а не дойти и не достать, не перекинуться словом, — досадливо крутил головой Волчок.

…Позднее всех об аресте Мишки узнала Антонина. Игорь вспомнил через несколько дней и спросил жену:

— А ты Волчка знала?

— Кто он? — не поняла баба.

— Тот, что Лельку убил.