Утро без рассвета. Книга 3

Завтра предстоял допрос мастера порта. Непосредственного руководителя Владимира Журавлева. Надо бы подготовиться. Обдумать. Но как? Усталость валит. Она сильнее разума. Сильнее человека.

Утром едва Яровой вошел в кабинет, дверь приоткрылась и в проем вошел мастер Ногликского порта. Он тихо прикрыл за собою дверь, так же тихо прислонился спиной к стене. Поздоровался.

—

Вы надолго меня вызывали?

—

Это зависит от вас. Как сложится наш разговор, — ответил Аркадий.

—

Я слушаю, — подвинулся мастер ближе к

столу. Вы при нашем разговоре в Ногликах сказали мне, что свой отпуск провели у родственников. Здесь. На Сахалине. И на материк не выезжали в нынешнем году.

—

Да, не выезжал. Был в Аниве

[9]

что?

—

Как же получилось, что вы брали билет до Москвы. И в то же время остались на Сахалине? Хотя взятый вами билет был использован?

—

Позвоните в Аниву. Узнаете, что я там был, — спокойно отвечал мастер.

—

Но не могли же вы быть одновременно и на материке, и в Аниве у родственников. Что-то одно. Так где вы были в марте?

—

В Аниве, — тем же спокойным, тихим голосом отвечал

мастер.

—

А кому брали билет до Хабаровска?

—

Не

брал.

—

Вот корешок билета на ваше имя. Взгляните.

—

Я не был на материке нынче. Не до того

было.

—

Кому взяли билет? Вы? Сами? Кому давали паспорт

свой

.

—

Я никому не давал

паспорт.

ВЕРСИЯ О ПОДЖОГЕ

—

Дайте мне ваши документы, — потребовал следователь.

Мастер тут же полез в карман. Выложил все документы.

—

Почему у вас временный паспорт?

—

Вы же знаете, что после утраты паспорта выдается сначала временный паспорт. На полгода. И только потом, по истечении срока этого, дают паспорт на десять лет. Это правило существует во всех погранзонах. Не я его придумал.

—

Где вы потеряли свой прежний паспорт? — невольно поморщился следователь.

—

Я его не терял.

—

Как утратили?

—

Я жил в бараке. Там моей семье выделили квартиру. И вечером, когда мы с женой были на работе, в бараке случился пожар. А документы я всегда оставляю дома. И на этот раз — тоже. Сгорело все. Ничего не уцелело. Все сами себя спасали. В беде люди прежде всего о себе думают. Да и кто я им? С соседями связи не поддерживал. Не общался с ними. Потому им до меня дела не было.

—

А от чего пожар случился?

—

Соседка оставила плитку включенной. На полу она стояла. Пол и загорелся. Отсюда и пошло. Мы с женой только обживаться стали. И вот так…

—

А кто выносил ваши вещи? Те, что уцелели?

—

Не знаю. Да и что там уцелело. Обгорелые остатки. Мы все это выбросили. Ничем нельзя было воспользоваться. Пепел да угли. Правда, я благодарен нашему порту. Люди сами собрали деньги, кто сколько смог, да профсоюз, рабочие порта — и помогли нам. Начальник порта поддержал. Человечный мужик. Из своего кармана помог. Но сначала справку с меня потребовал от пожнадзора, что не я виновник пожара. Принес я ему эту справку. Вот она. Посмотрите. Он прочел. И тут же деньги дал. Осторожный мужик. На всяк случай застраховался. Но помог. Квартиру нам дали в новом доме. Очень хорошую. С удобствами. Но… Знаете, случившееся непоправимо. У жены случился самопроизвольный выкидыш. На нервной почве. Я тоже в больницу попал с нервным потрясением. Так что бесследно не прошло. Вышли мы из больницы — нас сразу в отпуск отправили.

—

Когда произошел пожар?

—

Восьмого марта. Соседка эта выпила, забыла про плитку. В клуб пошла. А мы на работе были.

—

Соседка эта — одиночка?

—

Не знаю. Да и какое мне дело до нее? У каждого своя жизнь.

—

За паспортом вы когда обратились? — спросил Яровой.

—

Сразу. На следующий день.

—

Когда получили его?

—

Как из больницы вышел. Свой и жены получил. У нее тоже временный паспорт.

—

Кто у вас по соседству жил в том доме? Кого вы хоть немного знали? — спросил Яровой.

—

Никого я не знал. Там только грузчики наши жили. Из порта. Но они в это время все в море работали. На загрузке судов. Дома их не было.

—

Но там и Журавлев жил? Ваш подчиненный.

—

Разве он жил? Он только ночевал.

—

А в этот день, во время пожара он где был?

—

На работе. Вместе со мной вернулся.

—

Вы это хорошо помните?

—

Да, конечно.

—

Скажите, где вы оставляли документы?

—

В ящике стола. Своего стола.

—

Стол этот уцелел?

—

Остатки уцелели.

—

А тот ящик, где они лежали, я имею в виду документы?

—

Когда я пришел, ящиков не было. Только основание стола дымилось. Обгорелое.

—

А что на столе лежало? Когда вы уходили?

—

Книги.

—

Они уцелели?

—

Вряд ли. Я их не искал. Снявши голову, кто по волосам плачет?

—

Скажите, постарайтесь вспомнить, плотогоны где были в это время?

—

Не знаю. Я с ними не имею контактов.

—

Милиция расследованием пожара занималась?

—

А зачем? И так все ясно до предела. Хотя и этого я не знаю.

—

И еще, только ли у вас сгорели документы? Или кто-нибудь тоже обращался за получением новых? — спрашивал Яровой.

—

Не знаю. Мне своей беды хватило. С трудом забывать стал. О других не узнавал. Ни к чему мне это. Сами едва в себя приходить начали.

—

И еще. На время отсутствия вас заменял мастер экспортного склада. Вы ему сдавали документы перед уходом в отпуск?

—

Нет. Я в больнице был, когда он принял мой склад. Я ведь на третий день попал после пожара. У жены преждевременные роды открылись. Я думал, спасут ребенка. Но нет. Не стало сына. Шестимесячный.

—

У этой женщины в квартире никого не было?

—

Что? Что вы сказали?

—

Я говорю — как знать…

—

Что ж, разве можно вернуть сына?

—

Я не о ребенке.

—

О ком же? — удивился мастер.

—

Паспорт ваш — цел…

—

Что вы такое говорите? Кто ж посмел бы взять мой паспорт? Воспользоваться пожаром. Но ведь это подло. Кто б посмел! Мы с женой при смерти были! Нет. Не может быть. У меня нет врагов. Я никому не делал зла! Никого не обидел. Кто решился бы на моей беде руки греть? Если б кто и нашел документы, обязательно вернул бы их мне. Отдал. Ведь сгорел не только паспорт, а и диплом, и прочее. И у жены. Все сгорело. Не могло случиться так, что паспорт уцелел, а все остальное сгорело. Документы лежали в одном ящике стола. Завернутые в бумагу.

—

Вы правильно рассуждаете. Не мог уцелеть из всех документов только один паспорт. Либо все должно было сгореть, либо все уцелеть. Я тоже в этом уверен. Но взгляните сами. Вот корешок билетов. Один — сквозной до Москвы. Второй — до Еревана. Вы сами говорите, что пожар в вашем доме произошел восьмого марта. Одиннадцатого вы попали в больницу. Паспорт новый, временный вы получили лишь через несколько дней и тут же пошли в отпуск. Но билет взят двенадцатого марта. И притом по старому паспорту. Это подтверждают записи, сделанные в аэропорту. Потом обратные отметки пограничников. Вот номер и серия вашего прежнего паспорта. Взгляните. Они зарегистрированы в кассе аэропорта. С отметкой о прописке в Ногликах. Вернулся этот человек на Сахалин в последних числах марта. Вот снова посмотрите — билет был предъявлен. Сделана отметка о сверке с данными паспорта, — показывал Яровой фотокопии.

—

Я ничего не понимаю, — растерялся мастер.

9

Поселок на Сахалине