Заветное Желание

Анжи прислушалась к разговорам Блика и Вэндай. Именно сейчас они вздумали строить планы на будущее. Нашли время! Если победим,… если выживем,… если вернемся… Одно сплошное «если»!

—  Эй, Правительница, – окликнула ее Леа и показала на поле с грядками, с которых вояки собирали розовую капусту. – Наши песни отогнали от урожая злых духов. Но кому он теперь достанется?

—  Дозвольте сделать привал, – опершись на поводырь, обратился к Анжи запыхавшийся волхв. – По сумеркам в той стороне ходить не положено. Духи холмов прогневаются. Эта дорога к колдовской обители лежит через Окаянный Край. Надо проявить осмотрительность. Там частенько разверзается земля и пожирает любого ступившего на нее.

Анжи вспомнилась разрушенная деревня, в которой они с Асифе впервые столкнулись с чем-то подобным. Удивительно, ведь слепой парнишка был несколько странным, но она негаданно к нему привязалась. Зачем? Чтобы и по нему сейчас скучать?

Она спешилась, дав согласие переждать ночь. Понимала, что всем нужно отдохнуть, восстановить силы, но все равно не переставала злиться. Если они будут передвигаться с такой скоростью, то до дьявольской обители доберутся в лучшем случае через полгода! Но что делать? Нужно принять это как неизбежность. Лошади здесь – редкость, на всех бы все равно не хватило.

Когда стемнело, на холмах вспыхнули длинные языки пламени, словно пытающиеся лизнуть озарившиеся облака.

—  Эй, Правительница, – окликнула Леа, протягивая чашу с ужином.

—  Прекрати меня так величать! – не сдержалась Анжи, швырнув на траву снятый с лошади чепрак. – Хочешь подчеркнуть свое пренебрежение к моему незаслуженному титулу? Тогда зови по имени! Как простолюдинку!

Люди, устроившиеся возле костров, озадаченно обернулись. Заметив это, Анжи потупилась и, взяв чашу, отошла в сторону. Почти следом к ней присоединился Блик, решивший мягко указать на ее несдержанность. Но немного перестарался, заработав негаданную оплеуху. Анжи и сама не ожидала, что посмеет его ударить.

—  Кто ты такой, чтобы стыдить меня?

—  Извиняюсь, – погладив щеку, поклонился ей Блик и, развернувшись, торопливо скрылся в темноте.

Анжи зло топнула каблуком по камню. Какая она все-таки дрянь! Он же заботился о ней столько времени! Приютил на пороге зимы, ночи напролет шил вещи помимо заказов придворных Тирлэй. Научил создавать обереги, бегал по городу с поручениями. Неужели забыла? Что с ней происходит? Она никогда не считала себя неблагодарной! И как теперь быть? На радость ликующей Вэндай пойти и извиниться? Чтобы все окончательно уверовали в то, что ее титул – пустой звук? Или наплевать на гордость и попробовать сохранить дружеские отношения?

Она так и не решилась отыскать оскорбившегося швеца.

* * *

Анжи проснулась от боли. Витис сдавил запястье так, что онемевшие пальцы посинели. Приподнявшись, она хотела расстегнуть секретную застежку браслета, но так ее и не нашла.

Уже светало. Тонкий ободок солнца начинал золотить горизонт. Неподалеку, в обнимку с мечами и топорами, спали люди. Один старый волхв сидел на камне и, как сова, вертел седой головой.

Вытерев рукавом влажную от травы щеку, Анжи подобрала свою диадему. Надо же, она умудрилась уронить ее дважды.

—  Как спалось, Правительница? – проскрипела сзади Вэндай, разминая затекшие мышцы. – Не жестковато было? Для госпожи Тирлэй носили перину и ставили на ночь шатер! Зимой запрягали псами отапливаемые жаровнями дормезы. Где же все эти удобства ныне? Ха! Все забыли в спешке! Первый признак – быть тебе калифом!

Разбуженные басом Вэндай люди начали нехотя подниматься. Подкрепляясь на ходу, выстраивались в длинную цепь и двигались за указывающим им путь волхвом. Похоже, он один был настроен воинственно. Даже огрел поводырем своего сына, собравшегося сбежать. Но от этого всеобщая апатия только разрасталась.

 Анжи, забравшись в седло, прикрикнула на коня, подняв его в галоп. Идущие впереди вояки оглядывались на нее и поспешно расступались, опасаясь быть сбитыми. Старый волхв окликнул ее, попросив быть осторожнее, так как в той стороне начинался Окаянный Край. Анжи проигнорировала его предостережения. Пусть не притворяется, что его заботит жизнь Правительницы. Она слышала, как он делился сомнениями со своим другом. Он почти уверен, что Тирлэй обманули, и ее место заняла самозванка. Слишком молодая для наследницы! Неужели Тирлэй так околдовали, что она не обратила внимания на такой важный нюанс? Кто знает, откуда взялась эта малявка? Не с земель ли ныне вражеского Фаэтона, о чем покойная подозрительно умолчала?

Неожиданно перед ней вырос лес. Кроны деревьев запестрели всеми цветами радуги, переливаясь блеском в лучах взошедшего солнца. Анжи остановила Мотылька и долго созерцала необычную красоту. Потом начала спускаться по пологому склону, заросшему крупными цветами.

Нырнув в тенистую прохладу, она словно очутилась в древесной паутине. И в этой паутине погрязли побрякивающие на ветру связки скелетов. Одни висели на ветвях, другие были приколоты мечами к стволам. Некоторые лежали на земле, и сквозь их округлые ребра прорастала трава.

Анжи, осматриваясь, схватилась за запястье. Витис снова до боли сжал руку. Сзади послышался шорох. Донеслись голоса Дыма и Леи, но неожиданно прервались на полуслове.

—  Мертвяки! – визгливо воскликнула Леа.

—  Скелеты! – весело поправил Дым, выуживая из кармана яблоко. – Им уж лет сто. Когда-то в сторону этого леса плюнула одна зловредная колдунья, и с тех пор здесь всякая чертовщина творится. Еще мой дед рассказывал. Да и чего удивляться? Отсюда ведь начинается Окаянный Край.

Дым собрался проехать тенечком, но спешно передумал. Столетние скелеты зашевелились, начав подбирать оружие, которым были убиты. Анжи трясущейся рукой вытянула из ножен меч, и он впрямь запел на своем никому не понятном языке.

Витис похолодел, и из него вырвалась огненная стрела. Никто не понял, что за красно-оранжевое перо пролетело мимо них. Луч коснулся черепа одного из нападавших, и на кочки посыпался едкий пепел. Анжи, выставив перед собой руку, боялась отвести ее в сторону. Еще немного, и горящая стрела угодила бы в Лею. Те скелеты, что были подальше, стали пятиться и, спотыкаясь, уходить вглубь леса.

—  Все закончилось, – оказавшаяся рядом Леа плавно опустила дрожащую руку Анжи. – Все сгинули. Успокойся.

—  Чего еще я не знаю об этом жезле? Откуда в нем огонь?

—  Здесь твой огонь.

Леа, не особо церемонясь, постучала пальцем по лбу Анжи, в десятый раз напоминая, что наручным жезлом управляют ее мысли.

В лес забежал один из сопровождающих. Вид у него был растерянный или, скорее, шокированный.

—  Правительница! – заорал он. – Там, там наши гибнут!

—  Что случилось? – дернувшись, спросила Леа.

—  Они проваливаются в землю! Вначале засосало одну из повозок, а пока пытались вытащить, и их самих тоже того! Собаки с воем вырвались и улетели! Столько добра сгинуло! Помогите!

Человек побежал обратно. Леа и Дым поспешили на помощь. Анжи осталась на прежнем месте. Чем она может помочь? Как выяснилось, ей даже неведомо, как управлять витисом. А просто смотреть на умирающих… Нет, ее и так постоянно преследуют воспоминания пережитого. Алые растекающиеся лужи, крики плачущих детей, остекленевшие глаза. И гробы, плывущие по воздуху на погост.

Развернув Мотылька, она поехала вглубь леса. Кто-то окликнул ее, назвав незнакомкой, и она обернулась. Что это? В стволах деревьев угадываются человеческие фигуры? Ноги уходят в землю перевитыми корнями, белесые лица под кронами…

—  Помоги нам… – разнесся шелестом листьев странный голос.

—  Кто, или что вы такое? – Анжи на всякий случай отъехала подальше, усмиряя разволновавшегося коня.

Ей не успели ответить. Из песка полезли полупрозрачные, длинные щупальца с загнутыми когтями и ворвались в тела древесных чудовищ.

Анжи, прижавшись к Мотыльку, кольнула его пятками, и тот рванул вглубь зарослей, вынося ее на желтое от подсолнухов поле. Остановившись, она оглянулась. Весь маленький, цветной лесок трепетал янтарными всполохами. Донесся треск, скрип, будто неведомая сила ломала толстые ветви.