Страница 21 из 37
Архаичные формы сохранились рядом с современными до, по крайней мере, 100 000 лет назад (дольше всех среди нас жили неандертальцы, о ком подробнее – через мгновение). Архаичные окаменелости найдены во всем мире и датируются различными временами в течение последних нескольких сотен тысяч лет: например, немецкий «Гейдельбергский человек», «Родезийский человек» из Замбии (которую обычно называют Северной Родезией) и китайский «человек Дали». Архаичный имел большой мозг, похожий на наш, объемом в среднем 1 200 - 1 300 кубических сантиметров. Это немного меньше, чем среднее значение объема нашего мозга: 1 400 кубических сантиметров, но их диапазон спокойно укладывается в наш. Их тела были более крепкими, чем наши, их черепа были более толстыми, и у них были более выражены надбровные дуги и менее развиты подбородки. Они были больше похожи на Прямоходящих, чем мы, и, глядя в прошлое, мы справедливо видим в них промежуточное звено. Некоторые таксономисты считают их подвидом Homo sapiens, называя Homo sapiens heidelbergensis (а нас при этом Homo sapiens sapiens). Другие не признают Архаичного как Homo sapiens вообще, а называют их Homo heidelbergensis. Иные же делят Архаичного более чем на один вид, например Homo heidelbergensis, Homo rhodesiensis, и Homo antecessor. Думая об этом, мы должны удивляться, если не возникает разногласий во мнениях из-за классификации. На эволюционной панораме жизни должен ожидаться непрерывный диапазон промежуточных звеньев.
Современный Homo sapiens sapiens не является единственным ответвлением Архаичного. Другой вид продвинутых людей, так называемые неандертальцы, были нашими современниками в большей части нашей предыстории. В некотором отношении они напоминали Архаичных больше, чем мы, и они, похоже, произошли от Архаичного предка приблизительно между сотней и двумястами тысяч лет назад – в данном случае не в Африке, а в Европе и на Ближнем Востоке. Окаменелости из этих областей демонстрируют постепенный переход от Архаичных до неандертальцев, начиная с первых явных окаменелостей неандертальцев, заложенных как раз перед началом последнего ледникового периода, приблизительно 130 000 лет назад. Они упорно сохранялись в Европе в течение большей части этого холодного периода, исчезнув приблизительно 28 000 лет назад. Другими словами, неандертальцы были ровесниками Современных европейских мигрантов из Африки. Некоторые люди полагают, что Современные были ответственны за их исчезновение, либо убивая их непосредственно, либо конкурируя с ними.
Анатомия неандертальцев ( Уголок Педантов: Thai или на современном немецком языке Tal обозначает долину. Неандер — долина, в которой была обнаружена первая окаменелость этого типа. Когда в конце девятнадцатого столетия было преобразовано немецкое правописание, долину изменили с Thai на Tal, но латинское название Homo neanderthalensis было оставлено, пойманное законами зоологической терминологии. Чтобы соответствовать традиции и латыни, я предпочитаю оставлять английское правописание в его оригинальной форме и его придерживаться. ) достаточно отличалась от нашей, поэтому некоторые люди предпочитают выделять их в отдельный вид, Homo neanderthalensis. Они сохранили некоторые особенности Архаичных, такие как большие надбровные дуги, которых у Современных нет (что является основанием для некоторых авторов классифицировать их просто как другой тип Архаичных). Их адаптация к холодной окружающей среде включает коренастость, короткие конечности и огромные носы, и они, конечно, должны были быть тепло одеты, по-видимому, в меха животных. Их мозг был столь же большим, как наш, или еще больше. Есть множество незначительных данных, что они церимониально хоронили своих умерших. Никто не знает, могли ли они говорить, и мнения расходятся в этом важном вопросе. Археология указывает, что технологические идеи, возможно, передавались в обоих направлениях между неандертальцами и Современными, но это могло происходить и благодаря подражанию, а не языку.
Правила путешествия указывают, что только современные животные, отправляющиеся из настоящего времени, имеют право рассказывать истории. Мы делаем исключение для дронта и слоновой птицы, потому что они жили в недавние исторические времена. И для окаменелых Homo erectus и Homo habilis, относимых к «призрачным странникам», потому что вполне правдоподобным выглядит факт, что они – наши прямые предки. Относятся ли и неандертальцы к этой категории? Происходим ли мы от них? Что ж, оказалось, что ответ на этот вопрос является темой истории, которую хотят рассказать неандертальцы. Считайте «Рассказ Неандертальца» предлогом, позволяющим нам об этом поговорить.
Рассказ Неандертальца
Происходим ли мы от неандертальцев? Если так, то они должны были скреститься с Homo sapiens sapiens. Но так ли это? Они в течение долгого времени соседствовали в Европе, и был, конечно, контакт между ними. Но выходило ли это за рамки контакта? Наследуют ли современные европейцы какие-нибудь неандертальские гены? Это горячо обсуждаемая проблема, недавно вновь разгоревшаяся из-за замечательного извлечения ДНК из костей поздних неандертальцев. Пока мы извлекли только наследуемую по материнской линии митохондриальную ДНК, но этого достаточно для предварительного вердикта. Неандертальские митохондрии весьма отличны от митохондрий всех живущих ныне людей, предполагается, что неандертальцы были не ближе к европейцам, чем к любым другим современным народам. Другими словами, общий предок по женской линии неандертальцев и всех живущих людей намного старше Митохондриальной Евы: приблизительно 500 000 лет в противоположность 140 000. Эти генетические данные предполагают, что успешное скрещивание между неандертальцами и Современными было редкостью. И часто говорят, что они вымерли, не оставив потомков.
Но давайте не забывать про «80-процентный» аргумент, который столь удивил нас в «Рассказе Тасманца». Единственный иммигрант, которому удалось бы прорваться в размножающееся тасманское население, имел бы 80-процентный шанс присоединиться к компании всеобщих предков: кругу людей, могущих назвать себя предками всех Тасманцев, которые будут жить в отдаленном будущем. Справедливо и то, что если хотя бы один неандертальский мужчина, скажем, размножался в населении sapiens, это дало бы ему приемлемый шанс, чтобы стать общим предком всех европейцев, живущих сегодня. Это может быть верно, даже если европейцы не несут неандертальских генов вообще. Поразительная мысль.
Так, несмотря на то, что немногие, если таковые вообще имеются, из наших генов происходят от неандертальцев, возможно, что у некоторых людей есть много неандертальских предков. В этом заключается различие, которое мы встретили в «Рассказе Евы», между родовыми деревьями генов и людей. Эволюцией управляет поток генов, и мораль «Рассказа Неандертальца», если мы позволим ему высказать ее, в том, что мы не можем и не должны взирать на эволюцию сквозь призму родословных людей. Конечно, люди важны во всех других отношениях, но если мы говорим о родословных, то это значит – о родовых деревьях генов. Слова «эволюционное происхождение» указывают на генных, а не на генеалогических предков.
Разнообразие ископаемых также является отражением генных родословных, а не (или разве что случайно) генеалогических родословных. Окаменелости свидетельствуют, что анатомия Современного перешла в остальной мир благодаря миграции «молодые из Африки». Но работа Алана Темплтона (описанная в «Рассказе Евы») предполагает, что мы также частично «произошли» от неафриканца Архаичного, возможно даже от неафриканца Homo erectus. Описание будет проще и ярче, если мы переключимся с человеческого языка на генный. Гены, которые определяют нашу анатомию Современного, несли мигранты «молодые из Африки», оставляя за собой окаменелости. В то же время факты Темплтона свидетельствуют, что другие гены, которыми мы теперь обладаем, текли по миру другими маршрутами, оставляя некоторые анатомические свидетельства для своего опознания. Большинство наших генов, вероятно, следовало маршрутом «молодые из Африки», в то время как лишь некоторые попали к нам другими путями. Как по-другому мы смогли бы столь ярко выразить это?