Страница 31 из 63
Несколько минут — и наши танки исчезли из пределов видимости.
За танками спешили артиллеристы, их намного обогнали стрелки. Коротким ударом наши войска выбили противника с позиций второго оборонительного обвода.
Потянулись первые вереницы военнопленных. Тут же на месте наши разведчики допросили некоторых солдат. Они показали, что наше широкое ночное наступление оказалось для них полностью внезапным. Немецкое командование считало, что наши силы иссякли накануне. Многие офицеры на ночь уехали в город, солдаты легли спать, не ожидая ничего, кроме штурмовых групп.
К середине ночи определилась обстановка. Повсеместно второй оборонительный обвод был прорван. В прорыв были введены танковый корпус Пушкина, а вслед за ним и мехкорпус Руссиянова.
Рассвет застал наши войска у черты города. Местами наши танки и пехота ворвались на городские улицы и вели там бой.
Подтянув артиллерию, подбросив ей боеприпасов, сменив наблюдательные пункты, войска армии после короткой передышки в 8.00 одновременным ударом со всех сторон начали штурм города. Соседние 6-я и 12-я армии, развивая успех, продвигались к Днепру.
Противник из последних сил пытался оказывать сопротивление. Заговорила тяжелая немецкая артиллерия с правого берега, в небе появилась авиация противника. Они прикрывали переправы для отхода своих войск.
Темп, приобретенный в ночном наступлении, не снижался. Завязались ожесточенные рукопашные схватки. Гвардейцы повсюду теснили врага. Бросая артиллерию и тяжелую технику, противник отходил к переправам. Но там, на переправах господствовала в воздухе уже наша авиация. Не многим довелось уйти с Запорожского плацдарма.
Тяжелые кровопролитные бои за город Запорожье подходили к концу. К 13.00 наши войска полностью овладели городом. Это было 14 октября, на сутки ранее срока, установленного Ставкой Верховного Главнокомандования для ликвидации Запорожского плацдарма.
Наши передовые части выходили к Днепру, артиллерия открыла огонь по переправам, они были разрушены. Утонуло при переправе много немецких солдат и офицеров, сосчитать их было невозможно.
В ходе ночных боев 13 и 14 октября только силами 8-й гвардейской армии было убито более 3000 солдат и офицеров противника, уничтожено 26 тяжелых орудий, 59 пулеметов, 22 миномета, 32 танка, 120 автомашин и транспортеров…
Вечером 14 октября мы по радио слушали Москву. Передавался приказ Верховного Главнокомандующего. Из Москвы поздравляли нас с победой.
Разгромив немецкую группировку войск на Запорожском плацдарме, освободив город Запорожье, войска Юго-Западного фронта очистили от немецких захватчиков в своей полосе Левобережную Украину, возвратили нашей промышленности донецкую кочегарку, металлургическую базу Левобережной Украины, вернули огромные посевы площади плодороднейшей земли, освободили от фашистского ига население многих сел и городов.
Гитлеровское командование еще хозяйничало в Крыму, оно еще держалось за Мелитополь, но над немецкими войсками неотвратимо нависала угроза наших новых ударов.
Перед войсками Юго-Западного фронта встала задача форсировать Днепр и начать изгнание врага с Правобережной Украины.
Прежде чем приступить к рассказу о дальнейших сражениях, в которых пришлось участвовать 8-й гвардейской армии, я хотел бы остановиться на некоторых вопросах тактического и оперативного характера, которые возникли в ходе борьбы за Запорожский плацдарм.
Несколько слов о плацдармах.
Нет нужды делать полный исторический экскурс в вопрос о значении плацдармов в различных войнах прошлого. Великая Отечественная война развертывалась на огромных оперативных просторах. Никогда ранее армии не имели такой мобильности. При армии моторов, при войне моторов со всей важностью встал вопрос о преодолении водных рубежей.
Взглянем на карту. Сколько больших и малых рек, именуемых в военной практике водными рубежами, пришлось преодолеть гитлеровским войскам, когда они владели стратегической инициативой и рвались в глубь нашей страны. Я назову лишь главные из них: Прут, Южный Буг, Березина, Десна, Днепр, Западная Двина, Днестр, Дон…
Переправа через такие водные преграды требует особых технических средств, особых армейских служб, особых и немалочисленных воинских частей.
Ряд обстоятельств, благоприятно сложившихся для гитлеровского командования в начале войны, позволил ему организовать форсирование крупных рек с ходу. В 1941 году в большинстве случаев это форсирование происходило на наиболее ослабленных участках нашей обороны при подавляющем превосходстве противника в танках и в авиации.
Используя превосходящую маневренность своих войск, гитлеровское командование находило слабо обороняемые участки на водных рубежах и именно на этих участках осуществляло переправы.
Когда после Сталинградской и Курской битв свершился перелом в ходе войны и в наступление перешли наши войска, перед нами еще более встала проблема форсирования водных рубежей.
Я уже не говорю о том, что во многом пришлось перестраивать структуру армейских средств, насыщая армии инженерными средствами, создавая крупные саперные и понтонные части. Встали перед нами и вопросы чисто оперативного и тактического характера. Гитлер, отступая, цеплялся за каждый клочок нашей земли, прекрасно понимая, что он не может совершить планомерного отхода с нашей территории, сохранив при этом армию.
Перед Гитлером был пример Наполеона, который по существу, лишь преследуемый русской армией, без единого серьезного сражения, при отступлении растерял свою армию. Это побуждало Гитлера сопротивляться желанию некоторых генералов «выпрямить фронт» отступлением. Поставив на карту все, Гитлер пытался по водным рубежам в нашей стране создать такого рода укрепленные линии, на которых можно было бы остановить нашу армию.
Форсирование крупных рек превратилось для нас в сложнейшие тактические и оперативные проблемы. Для того чтобы перекинуть через реку крупные армейские соединения, технику, артиллерию, танки, вооружение, боеприпасы, продовольствие, словом сотни тысяч тонн грузов, необходимо было захватить на берегу, занятом противником, плацдармы для устройства переправ.
Такие плацдармы требовали особой обороны от контрударов и контратак противника, крайне плотного насыщения огневыми средствами, так как на таких плацдармах размещались многие соединения и части для развития наступательных операций.
Рассмотрим два исторических примера с плацдармами на Висле, захваченными нами в августе 1944 года, — Магнушевским и Пулавским. Каждый из этих плацдармов занимал площадь около 150–200 квадратных километров. В январе месяце 1945 года на Магнушевском плацдарме развернулось пять армий со многими частями усиления. На Пулавском плацдарме развернулись в то же время две армии для наступления, так же со средствами усиления. То же самое имело место и на Сандомирском плацдарме, захваченном войсками 1-го Украинского фронта. В результате ударов с этих плацдармов войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов за 20 суток разгромили крупные соединения гитлеровских войск, освободили Варшаву, Лодзь, Познань, Силезию, сотни других городов и вышли на Одер, форсировали его и захватили на левом его берегу плацдармы для наступления на Берлин. Плацдармы на Висле удерживались нами с августа до января, а на Одере — с первых чисел февраля до середины апреля.
Значение плацдармов для наступающей стороны бесспорно. Нам пришлось в отвоевании советской земли преодолеть многие водные рубежи, форсировать европейские реки с берегами, превращенными в сплошные линии укреплений. Без создания таких плацдармов вести наступление в период Великой Отечественной войны при том уровне техники было невозможно.
Имел ли смысл армии вторжения, каковой была гитлеровская армия, при отступлении с чужой земли удерживать плацдармы на берегу, оставленном в процессе отступления? Конкретнее, нужен ли был гитлеровскому командованию осенью 1943 года Запорожский плацдарм после того, как немецкие войска ушли за Днепр и почти целиком оставили Левобережную Украину?