Страница 68 из 94
Что сказать о тех, кто занимал первое место в его окружении и командовал послушными чиновниками? Канцлер Робер ле Масон, президент Луве, Танги дю Шатель, самые влиятельные лица в первые годы Буржского королевства, — последние выжившие представители группировки арманьяков, вдохновители преступления на мосту Монтеро, скрытые приверженцы своей партии, сформированные гражданской войной и научившиеся жить и процветать благодаря ей, рассчитывающие сохранять власть только за счет продолжения борьбы группировок. Возникнет ли для них угроза потерять место? Мы увидим, что они будут прибегать к приемам гражданской войны и возмущаться, ссылаясь на своего повелителя, теми, кто вытеснит их в качестве фаворитов. Надо признать, что их преемники будут немногим лучше. В окружении слишком юного принца, как и при его помешанном отце, вновь начинались распри, интриги, заговоры, дворцовые перевороты. А поскольку Карл еще нескоро станет мужчиной, то от этого растлевающего окружения, при надобности прибегая к убийству, он отделается лишь очень поздно. Придется ждать 1433 года, чтобы алчный Жорж де ла Тремуйль, долгие годы бывший злым гением буржского короля, пал от ударов убийц.
IV. СУДЬБЫ ВОЙНЫ: ОСАДА ОРЛЕАНА
Ход военных операций, проводившихся в течение почти девяти лет, от заключения договора в Труа и до появления Жанны д'Арк, как на бургундском фронте, так и на английских рубежах обороны, трудно описывать последовательно. Если бы захватчики вели их решительно и с привлечением крупных сил, эти операции, конечно, завершили бы опасный ряд «набегов», из которых последним по времени в действительности был Азенкурский, и, может быть, заставили бы события повернуться в пользу того, кто заранее был признан победителем. Но задача завершить завоевания, которую никак не удается решить, вынуждает Ланкастеров распылять свои силы, терять драгоценное время на то, чтобы подавлять островки сопротивления, в любой момент быть готовыми защититься от внезапного нападения сторонников дофина. В конечном счете все сводится к налетам, захватам крепостей, более или менее глубоким рейдам на территорию противника, отдельным сравнительно долгим осадам. Прекрасный материал для историка-краеведа, который по ограниченному театру военных действий, на примере Анжу, Ниверне, Южной Бургундии может подробно проследить за превратностями войны в одной конкретной точке; или для биографа, который, посвятив исследование какому-нибудь прославленному капитану, например, пуатевинцу Перрине Грессару у англо-бургундцев или кастильцу Родриго де Вильяндрандо у приверженцев Карла VII, по своему усмотрению представляет героя на той или иной арене его подвигов. Нам придется отказаться от воссоздания на основе этих событий той общей и упрощенной картины, какой требует военная история при описании крупных конфликтов, тем более что даже в этот печальный период бесконечно возникающие в каждом лагере политические проблемы и переменчивый соблазн дипломатических сближений срывают планы капитанов. А если факты, относящиеся к дипломатии и политике, отделять от чисто военных событий, то последние будут выглядеть еще более бессвязными, чем даже были в действительности. Поэтому придется, рискуя слишком ограничить выборку из моря фактов, попытаться охарактеризовать несколько больших стадий, отметить пройденные этапы, выявить несколько особо значительных дат. Поступая так, историк оказывается в более выгодном положении, чем современники, которые из-за погруженности в текущую повседневность не способны выделить принципиальные перемены в пестром океане событий дня. Чтобы убедиться в этой близорукости, достаточно прочесть ценнейший «Дневник» парижского горожанина, безымянного сторонника бургундцев, — верное отражение чувств жителей столицы, весь заполненный записями о подорожании жизни, о трудностях со снабжением, автор которого проявляет больше интереса к мимолетным колебаниям общественного мнения, чем к самым важным решениям дипломатов и капитанов, или даже увлекательную «Хронику» Жювенеля дез Юрсена, где этот умеренный советник Карла VII, некоторое время спустя и несколько приукрашивая свою роль, излагает свои воспоминания. Если в том и другом лагере все более и более отчетливо ощущают серьезность ставки: ведь на карту поставлена судьба авторитетного Французского королевства, — то как развиваются события и куда со всем пылом несутся люди, современники видят не вполне ясно.
Первый этап этой запутанной истории, в которой нам надо будет уловить самые основные контуры, составляют итог деятельности Генриха V и начало царствования его преемника — до середины 1423 г. Окруженный ореолом беспримерной воинской славы, гордый дипломатическим успехом, благодаря которому давно вожделенная корона оказалась от него на расстоянии вытянутой руки, король Англии, женившись на Екатерине Французской, все-таки не завершил тем самым своего дела. Общая цель и его политики, и политики его бургундского союзника состояла в том, чтобы свергнуть дофина — единственное препятствие к объединению королевства под скипетром Ланкастеров. Но время атаковать дофина в его логове, на землях к югу от Луары, еще не настало, хотя и казалось, что тот очень уязвим. Дело в том, что Генрих, придерживаясь стройного метода, который использовал до сих пор, хотел сначала завершить подчинение завоеванных провинций и лишь затем двигаться дальше. Почти повсюду — в Понтье, в Пикардии, в Шампани, в Иль-де-Франсе — коммуникациям угрожали арманьякские гарнизоны. Они были на Уазе, на Марне, на верхней Сене, имея возможность подрывать снабжение Парижа. Чтобы подавить их один за другим, понадобились бы долгие месяцы. Англичане для начала удовлетворились одним примером в назидание прочим. Въезд суверенов в Париж для ратификации договора в Труа задержался из-за длительной осады и взятия 17 сентября 1420 г. Мелёна, а за это же время группа бургундцев хитростью проникла в Монтеро и вывезла в картезианский монастырь Шанмоль останки Иоанна Бесстрашного. После этого можно было бы разработать план наступления на основные силы дофина. Но регент Франции дал свободу действий своим полководцам, не усмотрев в этом опасности, а тем не терпелось удовлетворить личные амбиции. Мен он отдал своему брату Кларенсу, Перш — Солсбери, и оба поспешили захватить свои новые апанажи, распылив по удаленным от центра областям и так немногочисленные войска. Наконец, и самому Генриху следовало вспомнить о своем островном королевстве, где он не появлялся уже более сорока месяцев. В январе 1421 г. он привез королеву Екатерину для коронации в Вестминстер. Там он созвал новый парламент, отметил, что со времен его последнего отъезда достигнуты блистательные успехи, предсказал близкий конец всякого организованного сопротивления партии дофина, добился вотирования новых субсидий для последних операций и начал постепенно набирать дополнительную армию.
Эти промахи и задержки повлекли серьезные последствия: окончательная победа, казавшаяся совсем близкой, вновь ощутимо отдалилась. В отсутствие короля завоеватели Мена были неожиданно атакованы франко-шотландской армией графа Бьюкена, который здесь на поле боя заслужит меч коннетабля. 22 марта 1421 г. в сражении при Боже, в Анжу, погиб Кларенс, лучший из полководцев Генриха и его официальный наследник. Большего и не требовалось, чтобы в лагере дофина возродились все надежды. По всей стране действовали гарнизоны его сторонников, усложняя жизнь чужеземным оккупантам и бургундцам. И, охваченный необычным для него пылом, сам дофин через Мен и Бос повел свою армию к стенам Парижа. Надо было срочно готовиться ответить на удар. В июле в Кале со свежими силами высадился Генрих, и одного сообщения о его приближении хватило, чтобы дофин вернулся за Луару. Но все проделанное за год теперь надо было начинать заново: очистку Пикардии, которую взял на себя Филипп Добрый; отвоевание земель Дрё, Перша, Боса — эту задачу Генрих возложил на своего бывшего пленника Артура Бретонского, графа Ричмонда (французы говорят: Ришмон), брата Иоанна V Бретонского, принесшего оммаж английскому королю; деблокирование Парижа, для чего требовалось взять перекрывающие к нему доступ города на Сене. Все эти дела заняли остаток 1421 года и первых шесть месяцев следующего. Мо капитулировал в мае 1422 г., Компьень — в июне.