Рой

Поэтому я прекрасно соответствовал требованиям, которые предъявлялись к специалистам в новых областях программирования. И я многого достиг в этой области. Я оказался в правильное время в правильном месте.

Это действительно была правда.

Агентно-базированные программы, которые моделировали поведение биологических популяций, приобретали все большее значение в реальном мире. Например, мои собственные программы, имитирующие пищевое поведение популяции муравьев, использовались для регулирования работы больших коммуникационных сетей. Наши программы, основанные на модели поведения рабочих термитов в колонии, применялись для контролирования термостаза в небоскребах. Очень близки к этому были программы, моделирующие генетический отбор, и они применялись в очень многих областях. Например, была такая программа – свидетелю в суде показывали портреты девяти лиц и спрашивали, кто из них больше всего похож на преступника (причем преступника среди них не было), потом показывали еще девять лиц и снова предлагали выбрать самого похожего. И после многократных показов разных лиц, на основе тех портретов, которые выбирал свидетель, компьютерная программа постепенно синтезировала гораздо более адекватное изображение преступника, чем могли бы нарисовать полицейские художники по словесному описанию. Свидетелям не нужно было говорить, почему именно они выбрали то или иное лицо, свидетели просто выбирали, а программа обрабатывала данные.

А потом биотехнологические компании обнаружили, что не могут успешно создавать новые протеины, потому что протеины имели тенденцию сопоставляться случайным образом. Поэтому теперь новые протеины «эволюционировались» с помощью программ генетической селекции. Все эти процедуры стали обычными и привычными всего за несколько последних лет. Возможности таких программ все больше расширялись, их значение постоянно возрастало.

Поэтому – да, я действительно оказался в правильное время в правильном месте. Но только я не пассивный. Мне просто повезло.

Я еще не помылся и не побрился. Я пошел в ванную, стянул футболку и стал рассматривать себя в зеркале. И поразился тому, какой рыхлый у меня живот. А ведь я этого даже не замечал. Конечно, мне уже сорок лет, и, если честно, в последнее время я мало занимался спортом. Не потому, что у меня депрессия. Я все время был занят с детьми и все время сильно уставал. Мне просто в голову не приходило заняться физкультурой.

Я смотрел на свое отражение в зеркале и думал – неужели Эллен права?

Со знаниями по психологии есть одна проблема – их невозможно применить к себе самому. Люди могут быть невероятно проницательными в отношении своих друзей, родственников, детей. Но в себе самих они разобраться не могут. Те же самые люди, которые хладнокровно и трезво смотрят на окружающий мир, о себе самих могут только фантазировать. Психология не срабатывает, когда ты смотришь в зеркало. Насколько мне известно, этому странному явлению нет объяснения.

Лично я всегда думал, что разгадка кроется в компьютерном программировании, в процедуре, которая называется рекурсия. Рекурсия означает, что программу как бы зацикливают на самой себе, заставляя использовать только ту информацию, которая содержится в ней самой, много раз, пока не будет получен какой-то результат. Рекурсия используется, например, в алгоритмах сортировки данных. Но это нужно делать осторожно, потому что существует риск бесконечного регресса. Бесконечный регресс – это компьютерный аналог зеркальной комнаты, где зеркала отражаются в зеркалах и получается бесконечное множество отражений. Программа продолжает работать, повторяя один и тот же процесс, но ничего не происходит, никакого результата не получается. И машина зависает.

Я всегда думал, что нечто подобное происходит, когда человек пытается обратить свой внутренний психологический аппарат на самого себя. Мозг зависает. Мыслительный процесс продолжается, снова и снова повторяя одни и те же действия, но никаких выводов не получается. Да, наверное, это действительно так и есть – ведь известно, что о самом себе человек может думать бесконечно. Некоторые думают немного иначе. Однако люди, как правило, никогда не меняются в результате интенсивного самоанализа. И не начинают лучше себя понимать. Очень редко случается, что таким образом человек узнает о себе что-то новое.

Как видно, нужен кто-то другой, чтобы сказать тебе, кто ты такой, или подержать перед тобой зеркало. Если задуматься, это кажется очень странным.

А может, и нет.

В отношении искусственного интеллекта давно существует вопрос, способна ли программа осознать саму себя? Большинство программистов считают, что это невозможно. Потому что даже у людей ничего не получается, как бы ни пытались они это сделать.

Но есть и более фундаментальная версия подобного вопроса, философский вопрос – может ли машина понять, что она делает? Некоторые считают, что это тоже невозможно. Машина не может осознать себя по той же причине, по какой мы не можем укусить свои собственные зубы. И, похоже, это в самом деле правда. Человеческий мозг – самая сложная структура в известной вселенной, но мозги все-таки очень мало знают о самих себе.

В последние тридцать лет такие вопросы повсеместно обсуждались за кружечкой пива в пятницу вечером, после работы. Но их никто не воспринимал всерьез. Однако в последнее время эти философские вопросы приобрели новое значение и стали очень важными – из-за быстрого прогресса в воспроизведении определенных функций мозга. Не всего мозга в целом, а только отдельных его функций. Например, как раз перед тем, как меня уволили, наша команда использовала мультиагентную обработку данных для того, чтобы вложить в компьютер возможность обучаться, распознавать последовательности в потоке данных, понимать естественные языки, определять приоритетность и, соответственно, переключаться на более важные задачи. Лучше всего получалось с накоплением опыта. А на это способны далеко не все люди.

Зазвонил телефон.

– Ты уже поговорил с адвокатом?

– Бога ради, еще нет!

– В четырнадцать десять я прилетаю в Сан-Хосе. Около пяти буду у тебя дома.

– Послушай, Эллен, это не так уж необходимо…

– Я знаю. Я просто еду за город отдыхать. Мне нужно немного проветриться. Скоро увидимся, Джек.

Она положила трубку.

Ну вот, теперь сестра взялась мною командовать.

Как бы то ни было, я считал, что не обязательно звонить адвокату именно сегодня. У меня было столько дел. Нужно было забрать вещи из химчистки, и я поехал туда. Напротив химчистки, через дорогу, был «Старбакс», и я зашел туда выпить кофе с молоком.

И увидел там Гэри Мардера, своего адвоката, в компании очень молоденькой блондинки в джинсовых шортах и короткой майке с бахромой, которая не прикрывала живота. Они стояли в очереди у кассы и прижимались друг к другу. По виду девица была не старше студентки колледжа. Я смутился и хотел выйти из кафе, но Гэри заметил меня и помахал рукой:

– Привет, Джек!

– Привет, Гэри!

Он протянул руку, и я ее пожал. Гэри сказал:

– Познакомься, это Мелисса.

Я поздоровался с девицей:

– Привет, Мелисса!

– О, привет!

Похоже, ее совсем не смутило, что я их прервал. Но точно я не мог сказать. Мелисса окинула меня рассеянным взглядом, каким очень юные девушки обычно смотрят на всех мужчин. Она была, наверное, всего лет на шесть старше моей Николь. Что она делает с таким человеком, как Гэри?

– Ну, как дела, Джек? – спросил Гэри, обвивая рукой обнаженную талию Мелиссы.

– Да в общем-то все нормально.

– Правда? Вот и хорошо, – сказал Гэри, однако нахмурился и пристально посмотрел на меня.

– Ну, э-э… – я стоял растерянный и чувствовал себя глупо рядом с этой девицей. Она явно хотела, чтобы я поскорее ушел. Но я подумал о том, что Эллен обязательно скажет: «Ты встретил своего адвоката и даже не спросил его ни о чем?»

Поэтому я сказал:

– Гэри, можно поговорить с тобой пару минут?

– Конечно.