Разоблачение

Сандерс, сидя в автомобиле Алана, возвращался с Фернандес в Посреднический центр. Та, покачивая головой, слушала отчет Сандерса о разговоре с Гарвином.

– Вы не должны были встречаться с ним наедине. Он не вел бы себя так, будь я рядом. Он в самом деле говорил о послаблениях для женщин?

– Да…

– Очень мило с его стороны. Он нашел достойную причину для того, чтобы мы покрывали насильницу. Отличный штришок: все должны сидеть сложа руки и разрешать ей нарушать закон уже хотя бы потому, что она – женщина. Очень мило.

Ее слова придали Сандерсу сил. Разговор с Гарвином совсем было его расстроил, и вот теперь, хотя он и понимал, что Фернандес работает на него и просто старается поднять его настроение, ему стало легче.

– И вообще, весь разговор очень любопытен, – продолжала Фернандес. – Он вам угрожал? – Сандерс кивнул.

– Не обращайте внимания, это просто сотрясение воздуха.

– Вы уверены?

– На сто процентов, – подтвердила она. – Пустой треп. Но теперь вы, по крайней мере, знаете, почему они так уверены, что мужчины этого не примут. Гарвин вкратце изложил идею, которая годами внушалась всем «людям команды»: посмотрите на это с другой точки зрения. Ну что такого особенного произошло?.. Пусть все дальше идет, как шло. Все возвращаются к своей работе, и будем снова одной большой счастливой семьей.

– Обалдеть! – сказал сидящий за рулем Алан.

– Это реалия нашего времени, – сказала Фернандес. – Но долго это продолжаться не может. Сколько, кстати, Гарвину лет?

– Почти шестьдесят.

– Теперь я кой-что понимаю. Но Блэкберн должен был ему объяснить, что его линия бесперспективна. С точки зрения закона у Гарвина нет выбора. Как минимум, он должен перевести на другую работу Джонсон, а не вас. Но лучше ему ее уволить.

– Не думаю, что он это сделает, – сказал Сандерс.

– Разумеется, не сделает.

– Она же его фаворитка, – объяснил он.

– И, что более весомо, она его вице-президент, – добавила Фернандес и стала глядеть в окно. В это время машина поднималась на холм, на котором находился Посреднический центр. – Вы должны уразуметь, что все это так или иначе связано с властью. Само преследование по сексуальным мотивам связано с властью, так же как и нежелание компании давать делу ход. Сила защищает силу. И уж если женщина проникает в правящую верхушку, эта верхушка будет прикрывать ее так же, как и мужчину. Ведь, например, доктора никогда не свидетельствуют друг против друга – независимо от их пола. Не хотят они подводить коллегу – и все тут. Так и администраторы – не хотят разбирать жалобы на других администраторов, все равно, мужчин или женщин.

– Значит, дело только в том, что женщин почти не назначают на такие должности?..

– Ну да. Хотя сейчас их уже начинают назначать, и теперь мы будем сталкиваться с такими же бесчестными поступками с их стороны, которые мог совершить мужчина.

– Ах, эти свиньи-шовинистки, – хихикнул Алан.

– Не заводись.

– Ты ему о статистике расскажи, – посоветовал Алан.

– Какой статистике? – спросил Сандерс.

– Мы имеем данные, что около пяти процентов от общего числа жалоб на сексуальное преследование подается мужчинами против женщин. Казалось бы, это относительно небольшое число. Но ведь и количество женщин в высшем руководстве компании тоже пока не превышает тех же пяти процентов. Так что можно считать, что женщины насилуют мужчин так же часто, как и мужчины женщин. И чем больше женщин будет попадать на руководящие должности, тем быстрее будет расти этот процент. Опять же повторю, что насилие связано с властью, а власть пола не имеет: женщины используют ее преимущества не чаще и не реже, чем мужчины. Злоупотребить властью может только тот, кто ей облечен. Вот в чем причина, что ваш босс не станет увольнять мисс Джонсон.

– Гарвин говорит, что для него не совсем ясна ситуация…

– Лента с записью делает ее чертовски ясной. – Фернандес внезапно нахмурилась. – Вы о пленке ничего ему не говорили?

– Нет.

– Правильно. Я думаю, что мы закруглимся с этим делом в ближайшие два часа.

Алан зарулил на автостоянку и остановил машину. Все вышли.

– Хорошо, – сказала Фернандес. – Давайте посмотрим, как у нас дела с другими ее знакомыми. Алан, что у нас с ее предыдущим местом работы?..

– «Конрад Компьютер». Все в порядке, мы с ними контачим.

– А до того?

– «Новелл Нетворк».

– Так, а ее муж?

– Я веду переговоры с «КоСтар» насчет него.

– А как дело с Интернетом? Кто этот неизвестный «друг»?

– Ищем…

– Еще ее бизнес-школа и Вассар?

– Мы знаем.

– Но, конечно, чем свежей прошлое, тем оно интересней. Сосредоточьтесь на «Конраде» и на бывшем муже.

– Ладно, – сказал Алан. – Правда, «Конрад» – это не так просто. Ведь они поставляют свои системы правительству и ЦРУ. Они сразу затянули песню о конфиденциальности сведений, касающихся бывших работников.

– Тогда натрави на них Гарри: он знает, как таких убеждать. Он из них душу вытряхнет, если они заупрямятся.

– Да, Гарри может…

Алан снова сел в машину, Сандерс и Фернандес пошли в сторону Посреднического центра.

– Вы проверяете места ее прежней работы? – спросил Сандерс.

– Да. Но компании не любят давать негативной информации о своих бывших сотрудниках. Много лет от них можно было узнать разве что дату приема на работу и дату увольнения. Теперь времена изменились, и их можно привлечь к ответственности за сокрытие компрометируй щей информации о бывших сотрудниках, так что мы можем их припугнуть. Но они все равно могут отвертеться и не дать нам нужной информации.

– А почему вы думаете, что у них вообще есть подобные данные?

– Потому что единожды избрав определенную схему поведения, Джонсон будет и дальше ее придерживаться. Вы не первый, с кем она так поступила.

– Вы думаете, она так же вела себя и раньше?

– В вашем голосе я слышу разочарование, – улыбнулась Фернандес.

– А вы что думали? Что она к вам приставала, потому что вы такой уж сексуально привлекательный? Гарантирую, она это проделывала и раньше.

Они прошли мимо фонтанов и двинулись в центральное здание.

– Ну а сейчас, – предложила Фернандес, – пойдем резать мисс Джонсон на тонкие ломтики.

Ровно в половине второго судья Мерфи вошла в зал заседаний. Посмотрев на семерых людей, молча сидящих вокруг стола, она нахмурилась.

– Адвокаты сторон встречались для беседы?

– Встречались, – подтвердил Хеллер.

– И каков результат? – спросила судья.

– Мы не смогли достичь согласия, – пожаловался Хеллер.

– Хорошо, тогда продолжим. – Она села на свое место и открыла блокнот. – Будем ли продолжать дискуссию, имеющую отношение к нашему утреннему заседанию?

– Да, Ваша честь, – сказала Фернандес. – У меня появились новые вопросы к мисс Джонсон.

– Очень хорошо. Мисс Джонсон?

Мередит надела свои очки:

– Собственно, Ваша честь, я бы хотела сначала сделать заявление.

– Пожалуйста.

– У меня было время обдумать ход утреннего заседания, – медленно, с видимым напряжением начала Джонсон, – и, в частности, рассказ мистера Сандерса о событиях того злополучного вечера. Я пришла к выводу, что здесь произошло подлинное недоразумение.

– Ясно, – сказала судья Мерфи, абсолютно не меняя голоса. – Продолжайте, пожалуйста.

– Когда Том в первый раз предложил встретиться, выпить вина и поболтать о добрых старых временах, боюсь, я, сама этого не осознавая, восприняла его предложение таким образом, какого Том предвидеть не мог.

Судья Мерфи не пошевелилась, в комнате вообще никто не шелохнулся.

– Думаю, правильно будет сказать, что я приняла его слова за повод начать… ну, романтические отношения. И если говорить честно, я совсем этому не противилась… У нас с мистером Сандерсом в свое время были… ну… очень специфические отношения, и я всегда с огромным удовольствием о них вспоминала. Так что с моей стороны будет честным признать, что я с удовольствием отнеслась к возможности поздней встречи и скорее всего учитывала то, что эта встреча перерастет в нечто большее, чего я, не признаваясь самой себе, ждала не без радости.