Страница 42 из 52
— Это будет зависеть немного и от тебя, — рассмеялась Настя.
Это была ее единственная реплика. Так, вероятно, распределены роли: когда они вдвоем, солирует мать, а Настя только подает реплики.
— Хорошо-то как! — сказала Ирина, она закрыла глаза, подставив лицо солнцу. Настя сняла туфли и легла на уже теплый песок. Я смотрел на них и пытался понять, почему они занимаются этим опасным делом, все невозможно предусмотреть, и однажды или погибнет претендент-жертва, или одна из них. Оружие в руках не очень трезвых мужчин может выстрелить не в ту сторону. Придется разбираться, исходя из ситуации. Если это просто сельские разбойники, они встречу со мной запомнят на всю жизнь, но если среди них будет профессионал хотя бы моего уровня, мне придется туго; не подави я их сопротивление в первую минуту, второй попытки профессионал мне не даст. Но если верить показаниям потерпевшего, действовали они совсем непрофессионально, рассчитывая на внезапность и полное отсутствие оружия у жертвы. Но я-то вооружен и подготовлен. С этими мыслями я и заснул под теплым солнцем.
Я проснулся, почувствовав руку на своем лице, и допустил первую ошибку. Сработал рефлекс сержанта из группы захвата. В сидячем положении невозможно нанести полноценный удар ни ногой, ни рукой. В таких ситуациях обычно обхватываешь противника, валишься вместе с ним и наносишь удар из удобной для тебя позиции. Еще не открыв глаз, я обхватил противника, рывком свалил его и только тогда понял, что в руках у меня Настя. Она лежала подо мной, я поцеловал ее и увидел настороженный взгляд Ирины.
— У вас всегда такая мгновенная реакция? — спросила она.
— Извините.
— Пора ехать, — сказала Ирина и посмотрела на часы, вероятно, мы входили в график.
Я снова сел за руль, но вел машину уже не торопясь, не больше шестидесяти в час.
— Можно и чуть быстрее, — сказала через некоторое время Ирина.
И я окончательно убедился, что время нападения спланировано.
Я увеличил скорость, посмотрел в зеркало заднего обзора и встретился со взглядом Насти, как мне показалось, она извиняющеся улыбнулась.
— Через триста метров поворот, — предупредила меня Ирина.
На сельской дороге с прошлогодними выбоинами скорость пришлось сбросить до сорока, а потом и до двадцати. Я вел машину предельно осторожно, стараясь не сесть на днище. По рассказу жертвы, через двадцать минут после поворота должна была быть лужа, но дорога стала лучше, я прибавил скорость и едва успел затормозить перед огромной, метров в тридцать лужей.
— Здесь неглубоко, — сказала Ирина. — Надо только медленно, мы всегда ее переезжаем.
Я медленно въехал в лужу. Через несколько секунд я понял, что машину вот-вот зальет, я резко рванул вперед, но сделал это слишком поздно, двигатель заглох. Вода оказалась и в салоне — женщины подняли ноги.
— Не повезло, — сказала Ирина и посмотрела на меня. Посмотрела почти весело. Все понятно. Рядом мужчина, он и должен принимать решение. В нормальной ситуации я снял бы кроссовки, взял шест, промерил бы глубину. В принципе, даже с двумя женщинами малолитражку можно было вытолкнуть из лужи. Конечно, вода холодная, весенняя, но это всего несколько секунд, потом ноги можно протереть водкой.
Я шагнул в воду в кроссовках, револьвер и патроны были обернуты пленкой, и порох не отсыреет. Первой я перенес Настю. Она успела шепнуть мне:
— Ничего не бойся, все будет хорошо…
Это можно было понять как обещание, что вечером она придет ко мне, или как надежду, что когда она выйдет за меня замуж, у нас все будет замечательно, но никто бы не догадался, что это относится к тому, что его может ожидать через несколько минут.
Я вернулся к машине и перенес Ирину, она обхватила меня за шею, и я отметил, что и мать, и дочь не носили лифчиков.
— Надо идти в деревню за трактором, — предложил я.
— Ближайшая деревня в десяти километрах, — ответила Ирина.
— Тогда надо звать мужиков из ваших домов.
— Наши соседи переезжают только в июне. Подождем, может быть, кто-нибудь проедет.
Ждать пришлось недолго. Они появились минут через пять. Трое в высоких болотных сапогах, будто специально надетых для вытаскивания машины из лужи. Два невысоких мужика, как описывали… Один худой и жилистый, по описанию — Виктор, другой полноватый — Михаил, обоим под тридцать. И мощный парень с двустволкой. В описании этот не значился. Не выше остальных, он напоминал контейнер, таких приземистых, длинноруких и широкогрудых раньше, наверное, выставляли для кулачных боев. Такого свалить трудно. Я так его и обозначил — Контейнер.
Мать и дочь переглянулись, для них этот Контейнер тоже оказался неожиданностью. Замена, вероятно, произошла внезапно.
— Мальчики, помогите, — попросила Ирина.
— Отчего не помочь девочкам. — Контейнер улыбнулся и первым ступил в лужу. Он, наверное, справился бы и один, а втроем они довольно быстро вытолкнули машину на сухое место даже без моей помощи.
Я повернул ключ зажигания, машина не заводилась.
— Свечи залило, — сказал Виктор. — Дай свечной ключ.
Я сам вывернул свечи. Виктор плеснул бензина на гальку, поджег и, держа свечи пассатижами, начал их прокаливать.
А за нашими спинами двое других беседовали с Настей и Ириной.
— Куда путь держите? — спрашивал Контейнер. Подражает какому-то актеру, подумал я тогда.
— В Ольховку, — ответила Ирина.
— Так ты профессорша с дочкой?
— Профессор только мужского рода, — поправила его Ирина.
В инструкции этот ответ, вероятно, не предусматривался. Контейнер несколько секунд размышлял, но потом решил все-таки уточнить:
— А как же тогда называется, если профессор с мандой и сиськами?
— Язык-то не распускай! — предупредила мать.
— Ладно, не задирайся.
Я вкручивал свечи, пытаясь разобраться в ситуации. По описанию, они должны были помочь вытолкнуть машину, получить за работу бутылку водки, потом появиться в доме, потребовать еще водки. Того времени в доме мне хватило бы, чтобы подготовиться. Но Контейнер явно не выполнял заранее написанную для него роль. Он начал задираться с первых минут. От всех троих несло водочным перегаром, но Контейнер был в самом большом подпитии.
— И дочь хороша, и мать хороша, — рассуждал он.
— Да, — подтвердил Михаил. — Очень спелые бабы.
— Если бы у меня была такая теща, я бы ее отодрал с большим удовольствием. Я, когда женился, хотел сразу и женку, и тещу, тещу даже больше: у нее задница была ширше.
Контейнер не запомнил сценария. Эти слова он должен был сказать уже в доме. Я повернул ключ зажигания, и мотор заработал. Я вел себя нормально. Зачем задираться с пьяными да еще и вооруженными?
— Сколько мы вам должны за работу? — спросил я.
— А спасибо не скажешь? — спросил Контейнер. Я ему явно не нравился.
— Спасибо.
— С вас бутылка водки, — сказал Виктор.
Настя достала из сумки бутылку водки и банку сардин. Контейнер заглянул в сумку, вытащил еще одну бутылку водки и батон сырокопченой колбасы.
— Не много ли? — спросила Ирина.
— В самый раз, — ответил Контейнер.
Ирина посмотрела на Михаила. Тот одновременно и руками, и плечами, и вытянутыми губами согласился, что не все идет по плану, а его подмигивание, вероятно, означало: все будет нормально, откорректируем. Но учитывая, что сам он был достаточно пьяным, контролировать ситуацию он вряд ли сможет.
— Ваша фазенда рядом, отпразднуем вместе наше благополучное вылезание из лужи? — предложил Контейнер.
Ирина снова посмотрела на Михаила.
— Не будем мешать людям, — начал Михаил. — Пусть отдохнут с дороги, а в гости мы к ним зайдем…
— Помолчи, — оборвал его Контейнер.
Теперь пришло время вступать мне, я и так слишком долго молчал.
— Праздник на сегодня у нас не запланирован. Еще раз спасибо за помощь. Настя, Ирина, садитесь. — Я открыл дверцу машины.
— Зять, что ли? — спросил Контейнер.
— Зять, — подтвердила Ирина.
— Зять хамит.