Девять драконов

Словно почувствовав на себе его взгляд, Сун обернулся и тоже посмотрел на Босха. И хотя глаза его были заслонены темными очками, Босх мог с уверенностью сказать: Сун оценил ситуацию и понял, что отныне между ними нет неясностей.

Босх кивнул ему. Не то чтобы одобрительно. Это было просто молчаливое послание. Уведомление, что он понимает: все они находятся в одной лодке.

26

Ван Чаи был одним из тех районов Гонконга, в котором жизнь никогда не замирала с наступлением ночи. Здесь все может произойти и все можно купить — надо лишь назначить подходящую цену. Буквально все. Босх знал, что, если ему понадобится не обычный ствол, а, скажем, некая замысловатая стрелялка с лазерным прицелом, он сможет реализовать это свое желание. Разумеется, наличествовало и многое другое — например, наркотики или обилие всякого рода женщин, в чем без особого труда можно было бы убедиться, посетив стриптиз-бары и музыкальные клубы на Локхарт-роуд.

Было восемь тридцать, и уже полностью рассвело, когда они въехали на эту веселую улицу. Многие клубы все еще работали; шторки прикрывали свет в окнах, но неоновые огни рекламы ярко горели над ними в дымном воздухе. На улице было влажно и душно. Изломанные отражения неоновых огней причудливо отражались в мостовой и ветровых стеклах выстроившихся у обочин такси.

Стояли на своих постах зазывалы и вышибалы, а на табуретках сидели торговки, приглашая пешеходов и автомобилистов уделить внимание их товару. Мужчины в местами помятых костюмах, с походкой, несколько расшатанной, скорее всего вследствие злоупотребления алкоголем или наркотиками, затравленно озираясь, тащились по тротуару. Припаркованные вторым рядом, за красными таксомоторами случайные «роллс-ройсы» и «мерседесы» стояли со включенными моторами в ожидании солидных клиентов.

Почти перед каждым заведением имелась урна для сожжения жертвоприношений, должных умилостивить голодных духов. Во многих пылало пламя. Босх увидел женщину в шелковом халате с красным драконом на спине, стоявшую у дверей клуба под названием «Красный дракон». Она высыпала в вырывающиеся из урны языки пламени нечто очень похожее на гонконгские доллары. Видно, не очень-то она хотела ударить в грязь лицом при встрече с духами, подумал Босх. Тут уж надо быть на высоте. Подделки не пройдут.

Дым и чад, смешиваясь с запахом жареного, проникал в машину, несмотря на закрытые окна. К этой линейке добавился еще какой-то резкий и в то же время труднораспознаваемый запах — вроде тех, что ему иногда приходилось вдыхать в ведомстве коронера. Не в силах больше терпеть, он начал дышать ртом. Элеонор опустила солнцезащитный щиток, чтобы увидеть его в отражение.

— Гвай лэнг го, — сказала она по-китайски.

— Не понял?

— Желе из черепахового панциря. Они варят его здесь по утрам. Продают в аптеках.

— Силен запах.

— Мягко говоря. Если ты столь восприимчив к нему, тебе стоит попробовать как-нибудь и само снадобье. Оно, как считают, помогает от всех недугов.

— Нет уж, я лучше воздержусь.

Они проехали еще два квартала. Заведения здесь были поменьше и казались еще более убогими и сомнительными. Неоновые вывески выглядели более яркими и кричащими, равно как и приукрашенные подсветкой витринки с изображениями особ, терпеливо поджидающих посетителей внутри. Сун припарковался вторым рядом возле такси, стоявшего у перекрестка, куда выходили фасады клубов и закусочной, специализировавшейся на приготовлении лапши; та уже была открыта и полна народу.

Сун расстегнул ремень безопасности и открыл дверь. Босх сделал то же самое.

— Гарри, — предостерегла его Элеонор.

Сун обернулся к Босху.

— Вы оставайтесь на месте, — сказал он.

Босх вопросительно посмотрел на него:

— Вы уверены? У меня есть деньги.

— Не надо денег. Ждите здесь.

Сун вышел и захлопнул дверцу. Босх закрыл свою и остался в машине.

— В чем дело?

— Сун Йи переговорит с другом насчет пистолета. Эта сделка не подразумевает денег.

— Тогда что она подразумевает?

— Взаимные услуги.

— Сун Йи член триады?

— Нет, тогда бы он не получил работу в казино. И я не была бы с ним.

Босх не был так уж уверен, что работа в казино несовместима с членством в триаде. Порой наилучший способ узнать своего врага — это взять его на работу.

— Он состоял в триаде?

— Я не знаю. Сомневаюсь. От них так просто не уходят.

— Но ведь он достает оружие через человека из триады, верно?

— Этого я тоже не знаю. Послушай, Гарри, ты просил достать оружие — мы делаем это. Я не думала, что возникнут все эти вопросы. Тебе нужен пистолет или нет?

— Да, нужен.

— Ну так мы делаем все, что для этого требуется. А вот Сун Йи, могу добавить, рискует при этом своей работой и свободой. Законы, регулирующие торговлю оружием, здесь очень суровы.

— Я понимаю. Больше никаких вопросов. Спасибо вам за помощь.

В наступившей тишине слышалась приглушенная пульсирующая музыка, доносящаяся из-за завешенных окон какого-то клуба, а может, даже всех, что расположились поблизости. Через ветровое стекло Босх видел, как Сун подошел к трем мужчинам, стоявшим перед ближайшим клубом. Как это было принято в Ван Чаи, вывеска над входом содержала китайское название заведения и его английский эквивалент: «Желтая дверь». После короткого разговора Сун невозмутимо распахнул свой пиджак, демонстрируя отсутствие оружия. Один из мужчин быстро, но умело обхлопал Суна сверху донизу, а затем ему было позволено пройти за желтую дверь.

В течение последующих десяти минут Элеонор хранила молчание. Босх понимал, что ее переполняет страх за дочь и что она обозлена на него за расспросы, но ему требовалось знать больше о сложившейся ситуации.

— Элеонор, ты только не злись на меня, хорошо? Позволь мне сказать кое-что. Насколько можно судить, пока мы еще полагаемся на эффект внезапности. С точки зрения людей, захвативших Мэдди, я все еще нахожусь в Лос-Анджелесе, весь погруженный в раздумья о том, отпустить ли мне их парня на волю или нет. И если Сун Йи все-таки отправляется к триадам, чтобы добыть мне оружие, разве не придется ему рассказать им, кто в кого собирается стрелять? Не получится ли так, что парень, предоставивший его, развернется потом на сто восемьдесят градусов и просветит на сей счет бандюганов на той стороне гавани, в Цзюлуне? Мол, смотрите, какие люди к нам приехали; в общем, принимайте гостей.

— Нет, Гарри, — отмахнулась она. — Здесь все будет прокручено по другой схеме.

— Хорошо, но по какой?

— Я уже объясняла: Сун Йи просит оказать услугу взамен ранее оказанной. Вот и все. Он не обязан предоставлять никакой информации, так как человек, что скинет ему ствол, у него в долгу. Вот как это устроено. Понятно?

Босх не отрывал пристального взгляда от дверей клуба в надежде на то, что они вот-вот распахнутся и появится Сун.

— Понятно.

Еще пять минут прошло в напряженном молчании, а потом Босх увидел наконец, как Сун выходит из желтой двери. Но вместо того чтобы направиться к машине, он пересек улицу и зашел в закусочную, где подавали лапшу. Босх пытался проследить за ним, всматриваясь сквозь стеклянные витрины, но отблески неона сводили все его старания на нет. Вскоре Сун потерялся из виду.

— И что? Теперь он пошел подкрепиться? — спросил Босх.

— Сомневаюсь, — ответила Элеонор. — Вероятно, его туда направили.

Босх понимающе кивнул: конспирация. Через пять минут из закусочной вышел Сун с перетянутой двумя резиновыми лентами полистироловой упаковкой лапши навынос. Он нес ее осторожно, плашмя, как бы стараясь не расплескать находящуюся внутри тарелку. Он подошел к машине и сел в нее. Не говоря ни слова, передал упаковку на заднее сиденье, Босху.

Опустив коробку пониже, Босх снял с нее обертку и открыл, а Сун тем временем стронул «мерседес» с обочины. В коробке оказался средних размеров пистолет из вороненой стали. И больше ничего — ни запасной обоймы, ни патронов. Просто пистолет и то, что в нем.