Девять драконов

— Вот именно.

— Гарри…

— Есть и другие ориентиры. Сейчас я просто хочу сузить область поисков. Цзюлун — большой.

Он достал из рюкзака мощный бинокль, применявшийся им при наружных наблюдениях за подозреваемыми.

Было все еще слишком темно. Босх опустил бинокль. Придется подождать. Он подумал, что, пожалуй, стоило сначала отправиться в Ван Чаи, за пистолетом.

— Какие другие ориентиры, Гарри?

Босх подошел к ней поближе, чтобы указать на дополнительные приметы, упомянутые Барбарой Старки, — на часть повернутого изнанкой логотипа с буквами «O» и «N». Он также рассказал Элеонор о звуковом сопровождении, исходящем от ближайшей подземки, и напомнил о вертолете, не попавшем в кадр.

— Проанализировав все это, мы сможем максимально точно определить место. А уж тогда я ее отыщу.

— Что же, могу сразу сказать тебе, что ты смотришь на логотип компании «Кэнон».

— Ты имеешь в виду камеры «Кэнон»? Где это?

Элеонор указала вдаль, в сторону Цзюлуна. Босх вновь поднес к глазам бинокль.

— Я постоянно вижу этот знак, когда меня возят вертолетом через гавань. На противоположной ее стороне на крыше одного из зданий установлен рекламный логотип «Кэнон». Он постоянно поворачивается. Если ты находишься в Цзюлуне, а он повернут в сторону гавани, то будет видна его обратная сторона. Тогда при отражении он не будет выглядеть в искаженном виде. Скорее всего это как раз тот случай.

Она постучала пальцем по буквам «O» и «N» на распечатке.

— Да, но где они в реальности? Я ничего не вижу.

— Дай мне посмотреть.

Элеонор поднесла к глазам бинокль.

— Обычно буквы ярко горят, но, вероятно, за пару часов до рассвета их выключают, чтобы экономить электроэнергию. Многие рекламные щиты уже вырубили.

Она опустила бинокль и посмотрела на часы.

— Мы сможем увидеть его через пятнадцать минут.

Босх взял у нее бинокль и стал напряженно всматриваться во мрак.

— У меня такое чувство, что мы теряем время.

— Не волнуйся. Солнце уже встает.

Смирившись с тщетностью своих усилий, Босх нехотя опустил бинокль и в течение следующих десяти минут наблюдал, как дневной свет, словно крадучись, переползает через горы и заполняет бухту.

И вот наконец занялся розово-серый рассвет. В гавани уже вовсю кипела жизнь: во всех направлениях сновали по водной глади катера и паромы, словно выполняя фигуры какого-то замысловатого, лишь им понятного танца. Босх увидел, как клочковатые остатки тумана цепляются за небоскребы Центрального района и кварталов Ван Чаи и уползают по ту сторону бухты, в Цзюлун, уловил доносящийся снизу запах дыма.

— Пахнет, как в Лос-Анджелесе после массовых беспорядков. Будто город горит.

— В каком-то смысле так оно и есть, — ответила Элеонор. — Сейчас в самом разгаре Юа Лаан.

— А что это такое?

— Праздник Голодных Духов. В соответствии с китайским календарем, его начали отмечать еще на прошлой неделе. Считается, что на четырнадцатый день седьмого лунного месяца врата ада разверзаются и все духи зла заполняют мир. Верующие приносят жертвы, чтобы умилостивить своих предков и отогнать злых духов.

— Что за жертвы?

— В основном жгут бумажные деньги и сделанные из папье-маше копии плазменных телевизоров, домов, машин и прочего — всего, что предположительно нужно духам в загробном мире. Некоторые сжигают и настоящие вещи.

Она засмеялась и продолжила:

— Однажды я видела, как кто-то сжигал кондиционер, понимая, что в аду он пригодится.

Босх вспомнил, что его дочь как-то говорила об этом. Она тогда сказала, что видела, как кто-то сжигал машину.

Он посмотрел сверху на город и только тут сообразил: то, что казалось утренним туманом, на самом деле было дымом от костров, висевшим в воздухе, вызывая ассоциации с привидениями.

— Выходит, здесь много верующих.

— Да, более чем.

Босх перевел взгляд на Цзюлун и поднес к глазам бинокль. Солнечный свет наконец-то достиг кварталов вокруг гавани. Обозревая окрестности, он не упускал из виду «футбольные ворота» на крыше здания «Банк оф Чайна». Наконец он обнаружил логотип «Кэнон», упоминавшийся его бывшей женой. Рекламный щит был установлен на крыше здания из стекла и алюминия, отбрасывавшего яркие отблески во всех направлениях.

— Я нашел тот логотип, — сказал он, не отрываясь от бинокля и прикидывая на глаз высоту здания.

В нем было этажей двенадцать. Щит был закреплен в стальной раме, что увеличивало общую высоту еще по крайней мере на один этаж. Босх еще поводил биноклем туда-сюда, надеясь увидеть что-нибудь интересное, но глаз больше ни за что не цеплялся.

— Дай я взгляну, — попросила Элеонор.

Босх передал ей бинокль, и она торопливо навела его на логотип «Кэнон».

— Я вижу, что от него через дорогу, за два квартала, находится отель «Полуостров». Там расположена одна из вертолетных взлетно-посадочных площадок.

Босх последовал за ее взглядом. Ему потребовалось некоторое время, чтобы без бинокля отыскать за гаванью вывеску отеля, ярко освещенную солнцем. Босх почувствовал, как вялость, не отпускавшая его после долгого перелета, начинает сменяться чувством азарта. Он вновь ощутил прилив адреналина.

Около здания с логотипом виднелась широкая дорога, уходящая на север, в глубину Цзюлуна.

— Что там за дорога рядом? — спросил он.

Элеонор не отрывала глаз от бинокля.

— Скорее всего Натан-роуд, — ответила она. — Это главная магистраль, проходящая с севера на юг. Ведет от гавани к Новой территории.

— Триады там действуют?

— Вне всякого сомнения.

Босх снова посмотрел в сторону Натан-роуд и Цзюлуна.

— Девять драконов, — прошептал он.

— Что? — переспросила Элеонор.

— Я считаю, что там ее и надо искать.

25

Босх и Мэделин обычно совершали экскурсии на Пик в вагончике канатной дороги, напоминавшей Босху лос-анджелесский фуникулер, курсирующий по маршруту «Полет Ангелов». Здесь же, у подножия Пика, рядом со зданием суда, располагался маленький парк, где его дочь любила гулять и развешивать тибетские молитвенные флажки.[8] Эти разноцветные кусочки ткани весело трепыхались на ветру, словно белье на веревке. Мэделин объясняла Босху, что вывешивание такого флажка лучше, чем зажигание свечи в церкви, потому как эти лоскутики полощутся снаружи и символизируемые ими добрые намерения и пожелания разносятся ветром далеко и по всем направлениям.

Сейчас было не время вывешивать флажки. Дойдя до стоянки, они забрались в «мерседес» Суна и тронулись вниз, к району Ван Чаи. Гарри заметил, что одно из ответвлений дороги, по которой они ехали, приведет их прямиком к дому, где проживают Элеонор и Мэдди.

Он наклонился к сидящим впереди спутникам.

— Элеонор, давай сначала проедем мимо вашего дома.

— Зачем?

— Я забыл попросить тебя кое-что захватить. Паспорт Мэделин. И твой тоже.

— Зачем?

— Затем, что ее спасение — это только поддела. Я хочу, чтобы вы обе пожили в другом месте, пока все это не закончится.

— А как долго это продлится? — повернулась к нему Элеонор.

Босх явственно увидел в ее глазах обвинение. Ему хотелось избежать всех этих посторонних эмоций — сейчас в центре внимания должно быть спасение их дочери.

— Я не знаю, как долго. Просто давай возьмем паспорта, на тот случай если потом не будет времени.

Элеонор повернулась к Суну и стала резко что-то говорить ему по-китайски. Тот немедленно съехал на обочину и остановился. Потока машин за ними не было — для этого было слишком рано. Элеонор снова обратилась к Босху и решительно посмотрела ему в лицо.

— Хорошо, мы заедем за паспортами, — явно с трудом сдерживая эмоции, проговорила она. — Но если нам придется скрываться, то ни на минуту не воображай, что мы куда-то поедем вместе с тобой.

Босх кивнул. Ему было довольно и одной только этой уступки с ее стороны.

8

Согласно буддийской традиции, вывешивание флагов равносильно чтению мантр и молитв; это приносит удачу, хранит путешественников от напастей и благоприятно воздействует на окружающую местность.