Проклятие рукописи

Мне вспомнились слова покойного Михаила Соломоновича: „Управляя духом Арбателем, ты всегда будешь видеть смерть за своим левым плечом“. И только сейчас я понял смысл его предупреждения.

Дух Арбатель очень древний, история гримуара полна человеческих трагедий, крови. Я не в силах пресечь это, уничтожить древний манускрипт, ибо дух предугадывает мои действия на несколько шагов вперед, и, прежде чем я что-то предприму, он уничтожит меня. Когда я понял, что любовью подвергаю Христину смертельной опасности, то попробовал расправиться с рукописью — неожиданно бросил ее в горящий камин, но все закончилось пожаром, гибелью Христины, а гримуар остался целехоньким. В наказание дух Арбатель оставил меня в живых, зная, что это для меня мучительнее, чем умереть в пламени. Теперь я знаю: смерти Рут и Натальи были мне предупреждением, смерть Христины — наказанием.

Сейчас наши с Машей близкие отношения представляют угрозу для нее, и я не в силах ее спасти иным способом, кроме как отправиться для покаяния в лесную глушь и до конца жизни отмаливать свои грехи перед Рут, Натальей, Христиной из-за своей любвеобильной натуры».

Даниил почувствовал себя в ловушке, в которую его сознательно загнал старик Савелий, сделав наследником гримуара.

«Но зачем ему надо было ломать мою судьбу, зная, что ничего хорошего обладание гримуаром не сулит? Может, он ненавидел меня или решил таким образом поквитаться со мной, зная, что я своими желаниями обязательно убью его? Но ведь наши отношения с ним были очень теплыми, дружескими. Возможно, он рассчитывал, что я смогу перебороть силу гримуара, не покорюсь ей, как он, сделавшись отшельником в лесной глуши? Тогда понятно, зачем здесь оказалась эта страничка из его дневника, — она о многом говорит мне и удерживает от ложных шагов, которые сделал он. Гримуар нельзя уничтожить, подарить и продать, а можно только передать своему преемнику, причем с его согласия».

Даниил раз за разом перечитывал страничку дневника, пытаясь понять все, что ею хотел сказать старик Савелий. Вдруг он замер от страшной догадки: «Смерть любимых старика Савелия, Рут и Натальи, была для него предупреждением. Выходит, и меня дух может „предупредить“ таким образом, чтобы подчинить себе мою волю, связать страхом смерти, моей и близких. Кого он может выбрать в качестве тельца для заклания? Лизу? Вряд ли — она нужна, чтобы управлять мною: поездка в Англию для меня, а кроме того, я не питаю к ней никаких чувств. Кто мне близок? Татьяна! Когда она подобрала меня ночью и отвезла на такси домой, я шутливым тоном сказал: „Еще немного, и я в тебя влюблюсь“. Но была ли это шутка на самом деле? Ведь я почувствовал сладкое томление в сердце, произнеся эти слова. А как у нее загорелись глаза, когда она их услышала!»

Внезапно все вокруг Даниила стало расплываться, у него закружилась голова, и сквозь дрожащую дымку он увидел большую комнату со старомодной добротной мебелью, в углу пылал камин. Все здесь говорило о достатке. Посредине комнаты стоял круглый стол, покрытый бархатной скатертью, на нем — хрустальная ваза с крупными белыми розами, рядом старинный подсвечник из белого металла на три свечи. По тарелкам с едой, столовым приборам было понятно, что это ужин. За столом сидели крепкий черноволосый мужчина с черными усами, кончики которых были слегка закручены, одетый в серый костюм из плотной ткани, напротив него — молоденькая девушка в белом крепдешиновом платье в крупные маки. Перед мужчиной стояли початая бутылка водки и налитая до краев стопка. Девушка, смеясь, вскочила из-за стола и выпорхнула из комнаты. Мужчина, оглядываясь по сторонам, быстро подошел к шкафу, открыл его, и у него в руках оказался гримуар. Мужчина обошел стол, спеша к камину. Когда он был в двух шагах от камина, в комнату вбежала девушка. Ее лицо, мгновение назад веселое, дышащее свежестью юности, исказила гримаса ужаса — она закричала, но Даниил ничего не услышал — происходящее напоминало кадры немого кино. Мужчина посмотрел на нее и, не глядя, бросил гримуар в камин. Толстая тяжелая книга задела чугунную решетку и упала на пол. Мужчина наклонился, чтобы повторить попытку, но девушка, подскочив к нему, не дала этого сделать. Они стали спорить, размахивая руками, мужчина задел стол, опрокинув бутылку водки и подсвечник. Девушка схватила гримуар, прижала его к груди и выбежала из комнаты. Мужчина, явно рассердившись, бросился за ней, не замечая, как за спиной вспыхнула скатерть.

Даниил пришел в себя. Вокруг была прежняя обстановка, но в голове у него засела тревожная мысль: «Надо действовать незамедлительно — жизнь Татьяны в опасности!» Ему послышался чей-то злорадный смех, и он без промедления выбежал из квартиры.

 12

Татьяна проснулась от легкого стука в дверь. Она прислушалась — негромкий стук повторился. Посмотрела на часы: полпервого ночи.

«Кто бы это мог быть?» — недоумевала она, не спеша покинуть теплую постель. Ее подружки, соседки по комнате, уехали к родным и должны были появиться не раньше вечера воскресенья. Живя в общежитии, Таня приучилась никому не открывать двери ночью, особенно если находилась в комнате одна. Происшедшее с ней и подружками на первом курсе запомнилось ей на всю жизнь.

Она, Юлька и Линда решили отметить Новый год в комнате общежития. Девушки-первокурсницы настроились только на «девичник» и телевизор. В половине первого ночи неожиданно погас свет, и они втроем со свечками отправились вниз, к вахтеру, выяснить, в чем дело.

Неожиданно в конце коридора показались светящиеся рожи ужасных монстров, кинувшихся к ним с диким ревом, — потом они ей снились несколько ночей подряд. Девушки едва успели укрыться в своей комнате, как в дверь стали со страшной силой стучать, завывая и вопя. Изрядно пострадавшую дверь и девчонок спас появившийся свет и дежурный преподаватель-воспитатель. Выяснилось, что так решили поразвлечься подвыпившие соседи-старшекурсники, это они отключили свет в общежитии. Сейчас, будучи одна в комнате, Таня решила молча выждать, пока незваный гость подаст голос или уйдет.

— Таня! — послышался знакомый встревоженный голос. — Открой, это я, Даниил!

Татьяна быстро вскочила с постели, зажгла настольную лампу и, набросив халат, поспешила к двери, понимая, что только исключительные обстоятельства могли вынудить Даниила прийти в общежитие ночью. Уже открывая дверь, подумала, что надо было хоть немного поправить волосы, рассыпавшиеся по плечам.

За дверью вместо Даниила оказался красный пластиковый человек, так испугавший ее в выставочном центре, Таня всем весом своего тела навалилась на дверь, стараясь ее захлопнуть, но было поздно — пластиковый человек, похоже, без каких-либо усилий распахнул дверь и вошел. Таня в панике бросилась вглубь комнаты, словно ища там спасения. Она в ужасе огляделась, напрасно надеясь найти, чем защититься. Кроме стула, ничего подходящего не было. Схватив стул, она выставила его ножки вперед, словно копья.

— Не подходи! — закричала она.

— Таня, не бойся меня, — проговорил красный человек странным образом, не раскрывая рта. — Меня прислал Даниил. Тебе угрожает страшная опасность, и я должен тебе помочь.

— Почему он не пришел сам? — Таня со страхом смотрела на ожившую скульптуру, у которой под красной оболочкой пульсировала кровь и подрагивали мышцы, а взгляд черных глаз — настоящих, человеческих, только без белков и немигающих — вонзился в нее.

— Даниил недалеко, и мы обязательно встретимся с ним, но он не смог бы тебе помочь, и поэтому я здесь. Чтобы тебя спасти, остались считанные минуты, давай не будем терять время. Мне от них удалось оторваться, но, боюсь, скоро они будут здесь.

Красный человек поспешно подошел к двери и закрыл ее изнутри на ключ.

— Что вы делаете? — еще больше испугалась Таня.

— Мне кажется, что ОНИ уже здесь.

— Кто — ОНИ?

— Это долго объяснять. Слышишь?

Таня и в самом деле услышала шум в коридоре, топот ног, который оборвался у ее двери, и тут же в нее забарабанили.