Страница 92 из 122
Историк А. Н. Веселовский справедливо указывал на то, что имя Вильтин является не только эпонимом племени велетов, но и прообразом волотов русских преданий. И вот что примечательно. Сын Вильтина родился от морской девы Вади и был великаном в материнский род, не походя на других людей. Здесь, конечно, сразу же вспоминаются знаменитые тридцать три богатыря и дядька Черномор А.С. Пушкина, выходящие из вод у острова Буяна. От обычной земной женщины у Вильтина родился тоже сын-великан Нордиан. И вот у этого Нордиана сага знает четырех сыновей, богатырей, правителей области Зеландия, из которой и происходят исторические Меровинги. Там же обитали и салические франки.
А. С. Хомяков в «Семирамиде» приводит интереснейшее соображение, которое подводит серьезное основание под нашей гипотезой происхождения отца-чудища Меровея. «Самое имя вендов, по всей вероятности, происходит от слова вода (Вудины; может быть, и Аквитания подле Вендии, тоже древле населенная вендами). Весьма важно и то обстоятельство, что один только след стародавней веры, сохранившейся в русских сказках и припевах, содержится в имени божества женского Дидо Лада, или Дидис Ладо по форме уже литовской, и в преданиях о Диве морском (Диво или Див, бог)!» И в другом месте той же книги: «...Славяне, по свидетельству византийцев, особенно поклонялись водам, и что одно только чисто мифологическое лицо, сохраненное в песнях славянских христиан, есть чудо морское (бог моря), — и мы должны признать, что вероятнейшая этимология слова венд или вудин есть вода (иначе Вуда, или венда)».
Граф Ж. А. Гобино указывал на одну особенность, связанную с почитанием франками рода Меровингов. Дело в том, что ни в одной даже самой легендарной генеалогии Меровинговский род никак не связывался с богом германцев Одином, что для древних германцев только и служило естественным правом на царское достоинство: так было у готских амалунгов, датских скилдингов, шведских астингов и всех династий англосаксонской гептархии. Из этого мы можем сделать единственный вывод: Меровинги изначально не были германской династией и не претендовали на то, чтобы ею быть.
Современный историк, уделяющий теме Меровингов большое внимание, В. И. Карпец прямо называет Меровея винделиком, то есть венедом, и настаивает на ином прочтении его имени — Мiровей. Предание говорит о том, что в священном королевском роде Меровингов существовал особый язык, не понятный для подданных германоязычных (отчасти, может быть, еще и кельтоязычных) франков. Таким таинственным языком, видимо, был язык славянский. Смелое предположение?! Есть и еще одно доказательство, пусть даже косвенного характера, которое указывает на славянское происхождение первого Меровинга от мореходов Венедов, скрытых от нас в предании под образом морского чудовища.
Напомним, что чудище имело бычью голову. И как тут не вспомнить, что изваяние бога балтийских славян Радегаста в храме держало золотой щит, украшенный изображением черной бычьей головы. Имя этого бога неожиданно встречается и у предводителя варварских дружин, грабивших Рим в начале V века. Окончание на «гаст» вообще характерно для имен славянских племенных вождей, упоминаемых в римско-византийских источниках V—VI веков. Есть мнение, что это искаженное славянское «гость». И вот что интересно: Феодосий Великий разбил при Аквилее в 392 году двух искателей императорского римского престола: ритора Евгения и отчаянного франкского вождя Арбогаста, чье имя удивительным образом заставляет нас вспомнить славянского бога Радегаста.
Историк А. Г. Кузьмин в своей книге «Начало Руси» пишет следующее: «Большинство антских имен являются сложными. Причем второй компонент «гаст» нередко воспринимается как признак славизма (как и позднейшее «гость»). Однако у этих имен находятся параллели на далеком западе Европы. Славяно-антским именам: Ардагаст, Анангаст, Андрагаст, Доброгаст, Келагаст, Невиогаст, Ононгаст, Пирогаст, Радогаст, Унигаст — находятся параллели в именах франков примерно того же времени. Таковы имена: Arogsat, Bodogast, Hodogast, Salegast, Widogast, Wisogast, и др. Эти имена даже наиболее ревностные германисты отказываются объяснять из германских языков, предполагая в них даже не имена, а титулы или обозначение чиновничьих должностей. Между тем подобные имена были широко распространены у кельтов еще в галльское время, и компонент gast (fast, gus, ues) означает в этих именах «благородный», «достойный» и так далее. В антских именах Доброгаст и Радогаст ясно звучит славянское начало. Зато имя Ардагаст окажется целиком кельтическим. Имена Унигаст, Оногаст и, может быть, Анангаст своим первым компонентом сближаются с «гуннским», имеющими элемент «гун», «хун», «ун». Эти факты свидетельствуют о древнейших контактах и влияниях кельтов и венедов-славян, первых индоевропейцев, заселивших европейский Север. В отличие от А. Г. Кузьмина мы не склонны рассматривать эти контакты как одностороннее влияние кельтов на славян. Вероятнее, в древнюю эпоху влияния были взаимными, с повременным преобладанием влияния именно венедов на своих кельтских соседей.
Вернемся к золотому щиту этого бога с черной бычьей головой, изображенной на нем. С древности это изображение было сакральным гербом славянского Микулинграда, а впоследствии и германской земли Мекленбург. Перечисленные выше соответствия позволяют нам видеть в образе чудовища морского разбойника-князя из племени храбрых венедов, давшего начало новой династии франков. Для национального самолюбия германцев такие факты было просто невозможно признавать. Писания немецких историков наполнены обратными примерами. Германские вожди, в работах немецких авторов, везде и всегда дают жизнь правящей элите в среде покоренных славян. Но факты говорят о другом.
В раннем Средневековье именно славянские роды зачастую вставали во главе славяно-германских дружин. Это, во-первых, вожди вандалов, это и вожди со славянскими именами в среде готов, это, наконец, славный Одоакр. Так что славянское происхождение первой королевской династии франков не выглядит чем-то экстраординарным для того периода, пусть это и тяжело принимать немецким ученым мужам.
Здесь мы можем привести и еще один косвенный факт, подтверждающий нашу гипотезу о славянском происхождении Меровингов. В 631 году при Вогастисбурге славяне под предводительством князя Само разгромили войско короля Дагоберта I из рода Меровингов. Само — это князь первого славянского государства в Европе, объединившего многие племена славян, «называемых виниды», как писал в своей известной хронике Фредегар. Для нас интересно само имя короля франков Дагоберта. Имя двусоставное, и в его первой части мы вправе усмотреть славянскую основу. Поводом к этому служит тот факт, что у первого польского короля Мешко I было и второе имя — Дагон, или Дат. Откуда могло взяться славянское имя в чисто германской династии, объяснить не сможет никто. Тем более что речь идет о VII веке, задолго до времен Анны Ярославны. Это все можно объяснить только, если допустить действительно славянское происхождение Меровея, чему подтверждением служат как древняя легенда, так и многочисленные сопутствующие данные. И вслед за графом Гобино мы можем подвергнуть сомнению германские корни первых Меровингов.
Итак, единственное приемлемое объяснение состоит в том, что родоначальник этой династии по мужской линии происходил от славянских мореплавателей, венедов. Есть и еще важные, хотя и отчасти косвенные, факты, которые по-новому заставляют смотреть на славянский субстрат во всей французской истории. Та часть франков, которых называли сикамбрами и от которых вели свое происхождение Меровинги, сами вели, по их же собственным древним преданиям, свое родословие от легендарной предводительницы Камбры. В те времена, когда царица Камбра управляла своим племенем, оно жило в северном Причерноморье. И было это, по преданиям, примерно в IV веке до Р.Х. Вытеснили сикамбров из Причерноморья воинственные скифы. Сами представители этой древней домировинговой династии называли себя новомагами, то есть «заново породненными».