Страница 90 из 122
Во Франции же произошло нечто иное. Здесь победители-франки без следа почти растворились в галло-романском населении, чему в немалой степени способствовало их полиэтническое происхождение крупного межплеменного союза, объединившего континентальных германцев, венедов Северного моря и кельтов-сикамбров.
Возвращаясь к славянам, заметим, что в России славянские племена за тысячу лет не растворили в своей среде ни одного малого народа. Все они живы и сохраняют свой антропологический тип и язык. В исторически обозримом времени славяне Европы также не ассимилировали ни одного народа. Безусловно, некоторые племена иллирийцев и фракийцев в разное время входили в славянские крупные племенные союзы на Балканах, но говорить о том, что славяне ассимилировали в древности целые языковые индоевропейские общности, поглощая их языки без всякого следа, — это более чем некорректно с научной точки зрения. С критикой беспримерной ассимиляционной потенции славян и с попытками решать все сложные вопросы племенной истории Европы исходя из этого ложного постулата выступил первым А.С. Хомяков. В «Семирамиде» он указывал: «...Многие ученые, догадавшись, что необходимо найти средство примирить многочисленность наличных славян с теориями, по которым у них предков быть не должно, решили, что действительно первоначальных славян было весьма мало, но что в славянстве есть какая-то тайная сила ассимиляции, что-то очень похожее на заразу. На эту бедную попытку примирить современную истину с искаженным понятием о старине отвечать нечего: она падает с теориями, о которых я уже говорил. Прибавлю только, что сила ассимиляции приписана славянам весьма произвольно: нигде не укажут нам ясного примера ославянивания неславянского племени, а все поморье Балтики и земли между Эльбой и Одером представляют нам явление совершенно противное. Чуваши, черемисы, корелы и прочие, окруженные русскими, подвластные русским, подсудные русским, до сих пор сохраняют свою национальность почти в неизменной чистоте. Где же славянская зараза?»
Из исторических источников мы знаем, что и далеко не все славянские племена поддавались ассимиляции со стороны германских соседей. Некоторые на протяжении восьмисотлетней истории отстаивали свою самобытность, даже не имея собственной государственности. Что касается самого сверхгосударственного среди всех славян великорусского племени, то и оно, вопреки расхожему мнению, очень неохотно смешивалось с инородцами Империи. Мы, конечно же, не берем в учет советский период инициированного сверху всесмешения и повальной денационализации. Многие могут припомнить мерю и мурому, канувших в Лету. Здесь надо сказать, что меря, в основном, влилась в состав родственных ей марийцев, а племя мурома вероятнее всего совсем исчезло, не оставив следа. Даже если остатки малочисленной муромы и были поглощены славянами, то это не меняет общей картины — славянам исторически не свойственна ассимиляция соседей.
В этом случае нам необходимо вслед за Хомяковым признать очевидным исторический факт, который все ставит на свои места и снимает неразрешимые исторические противоречия. Венеты (венеды) изначально принадлежали могучему славянскому племени, но, отрываясь от компактной этнической массы славянства, венеты были ассимилированы на Западе соседями-кельтами, а на Балканах иллирийцами. Однако не все венеты Адриатики влились в состав местных племен. Есть неоспоримые исторические свидетельства, что венеты Адриатики и винделики Альп сохранили свою «славянскость» до второй крупной волны славянского переселения в VI—VII веках по Р.Х. Прежде всего речь должна идти о народе словенцев или карантанцев. В отличие от пришлых с Севера и Востока сербов и хорватов эти племена издревле жили на своем исторически зафиксированном месте. О древности этого славянского племени свидетельствуют имена, которыми оно называло окружающую его природу. На всей территории Альп и далеко за ее пределами наука, занимающаяся изучением топонимов, их происхождением и значением, обнаруживает необычайно много территориальных названий, славянское, точнее, словенское значение которых очевидно. Их значение в словенском языке полностью отражает особенности местности или явления, в то время как соответствующие названия на языке теперешнего альпийского населения ничего не выражают либо означают нечто иное. Те же наименования, которые являются явными переводами со словенского языка, выдает содержащаяся в них полная бессмыслица. Славянские названия являются самыми древними на огромной территории Альпийского региона.
Предки словенцев жили около большого озера, которое римляне называли Lacus Venetus — «Венетское озеро». Для венетов это была всего лишь большая вода — «воода», слово, которое позднее германские новопоселенцы переиначили в Боода. Так и стало называться озеро Боденским. Во французских Альпах есть Val d Isere, где второе слово есть не что иное, как славянское Jezero — озеро. И таких примеров очень много. Топонимика Альп, причем самая архаичная, свидетельствует, что винделики и венеты этих мест не могли быть никем иными, кроме как славянами. Вопреки нежеланию немецких историков видеть славян в древней Европе, нам следует признать столь очевидный факт, что они там, несомненно, жили и были известны под своим древнейшим именем венетов, венедов или винделиков. Жили венеды и в Западной Германии, по реке Майну, вдали от территории компактного проживания славянского племени, и были известны под именем Moinzwinidi, говоривших издревле на славянском языке.
Давайте на мгновение притворимся, что принимаем теорию позднейшего ославянивания древних венедов Европы. И что же тогда получается? Для того чтобы полностью ассимилировать древних венетов, славяне гонялись за ними по всем уголкам матушки Европы и где только ни находили, немедленно ославянивали, оставляя, впрочем, в покое других своих соседей, не покушаясь на их язык и самосознание. Более абсурдного предположения и выдумать нельзя. Уж коль разделенные пространством и временем, а также иноязыкими племенами, венеды везде говорили по-славянски, значит, они всегда и были славянами!
Признание этого факта снимает столь многочисленные исторические неувязки и делает излишним паранаучные поиски никогда не существовавших «северных иллирийцев» и вымерших венетов с неизвестным науке языком. Их язык легко реконструируется, и он, несомненно, славянский. А. С. Хомяков справедливо указывает и на устойчивый характер мироосвоения каждым этносом, на связь мироосвоения с мироощущением, и как следствие этой связи — на устойчивый консервативный хозяйственный уклад данного этноса, становящийся его особенным генетическим кодом. И если венеты всегда были славными мореходами от времен разрушения Трои и до пиратства венедов и ругов на Балтике, вплоть до Средиземноморья, то в этом мы обязаны видеть вышеупомянутый генетический код народа, сделавшего с древности мореходство своей визитной карточкой.
Достоверно известно, что древние иллирийцы мореплавателями не были. Другое дело кельты. Еще до эпохи викингов кельты открыли Исландию и, возможно, плавали в Америку. Но военно-морские набеги кельтов нам неизвестны, в то время как венеды Балтики прославились не только торговлей на морях, но и пиратством, и морскими военными набегами на соседей-датчан и тех же кельтов Британии.
Не менее важными для нашего исследования являются и антропологические данные населения южного побережья Балтийского моря. Характеристики черепов разного времени, найденных в регионе, говорят о том, что с эпохи бронзы антропологический состав населения этих мест практически оставался неизменным, существенно по ряду признаков отличаясь от соседей-германцев. Историки Средневековья, в том числе и германские, неоднократно замечают одну и ту же расовую особенность населения Южной Прибалтики. Они пишут, что руги и венеды ростом значительно больше готов и других германских соседей и сильнее духом. Венедов-славян называют народом исключительно крепким их западные соседи германцы, которые, в свою очередь, по тем же показателям превосходили своих соседей — континентальных кельтов.