Незапертая Дверь

А после, разгневанная еще и тем, что я не ответила на ее сообщения, Либра приказала себе стереть всех нас из памяти и продолжать жить дальше. Она и подумать не могла, что в тот момент сама смерть дышала ей в затылок. Затаившись в неисправном фене, только и ждала, когда Либра возьмется наводить марафет.

Я слушала ее и иногда пожимала руку, боясь снова отпустить и потерять. Я поклялась, что больше ничто и никогда не заставит меня предать нашу дружбу.

Меня несколько озадачило то, что Лешка ни разу не навестил кузину. Она пожимала плечами, Верка – разводила руками, а Костя – пребывал в неведении. Либра попросила нас не говорить ему о том, что она вышла из комы. Я подумала, что после трагедии с Лариской она не сможет с ним встречаться. Всколыхнувшаяся с новой силой обида и чувство вины перед покойной… Может, поначалу так оно и было, но после наших долгих разговоров она незаметно смягчилась. Теперь не хотела, чтобы он приходил только потому, что выглядела больной и неприбранной.

— Это бесчеловечно, – пожаловалась мне по телефону возмущенная Верка. – Он у меня каждый день спрашивает, как состояние Либры, а мне приходится врать! Втянула нас в свои игры и лежит довольная. Хватит уже! Хоть ты скажи ему, что ли?

Не так-то это и просто. Я не виделась с Костей с того вечера, когда узнала в нем паладина. Все предельно просто – он не звонил, а я не отвечала. Теперь же, Либра поведала о том, что произошло на самом деле, и мои нелепые подозрения ухнули в никуда. Только прежде взрастили между нами высокую стену. Решив, что с этим нужно покончить, я вознамерилась встретиться с парнем и покаяться. А по пути надумала заскочить к Лешке и узнать, в каком кармане он оставил свою совесть.

Ворота были открыты, но я передумала входить, услышав голоса. Во дворе, где мы раньше собирались по любому поводу, намечалось кровавое представление. Я сразу вспомнила, как господин Лешак пытался убить паладина и только благодаря моим стараниям ему это не удалось. Тогда я не понимала, почему он так ненавидел противника, что готов был поступиться рыцарской честью, лишь бы уничтожить его. Сейчас же все встало на свои места. Лешак был влюблен в Ло. Она же изменила ему с паладином, когда пыталась того убить, и отказалась избавиться от бремени. Лайбе тоже узнала об этом и в гневе превратила всех детей в лягушек. Ло потеряла и ребенка, и доверие мужа, и любовь отца – злейшего врага паладина. Решив, что больше незачем жить, она сбросилась с крыши замка. В этом мире из-за Либры у Лариски случился выкидыш, она потеряла Костю и покончила с собой.

— …она ждала от тебя ребенка! – перестав заикаться, несвойственно ему громко орал Лешка. – А ты кинул ее, как одну из своих продажных девиц! Она же никого кроме тебя не видела! Даже мирилась с твоими похождениями! А вы ее взяли и убили! Что, разве не так? Из-за одной у нее случился выкидыш, а из-за другого – нервный срыв! Вы с Любкой виноваты в том, что она покончила с собой!

— Леха, успокойся. Мы, конечно, виноваты, но почему тебя это так заботит?

— А то ты не знал? – хмыкнул Лешка, всплеснув руками. – Я любил Лару!

Вот и не верь после этого безумным россказням Алика о двух параллелях. Кстати, до крота я ведь так и не добралась, посвятив все свободное время Либре. Говорить с Костей надобность отпала – он уже в курсе последних событий, а раз финальная схватка двух рыцарей так и не началась, я решила завалиться к Алику. Шла и думала, вот как настучу ему сейчас молотком по бахчевой культуре. То, что он со мной сделал, а именно – отправил в книжное царство – простить никак нельзя!

Я ворвалась в его квартиру ураганом. Опешивший крот только отступал к стене, пока на него сыпался град тумаков и ливень возмущенной брани. Да как он мог так подло со мной поступить, да я столько из-за него пережила и прочее, прочее! Когда мой словарный запас начал иссякать, наслушавшийся вдоволь Алик поймал меня за руки и прижал к двери ванной. Дабы мое молчание не сорвалось с паузы, бросился торопливо целовать, вобрав в себя весь мой праведный гнев. Вначале опешив от такой наглости, я попыталась вырваться, но крот оказался сильнее.

Кончики наших языков встретились, вызвав подобие электрического разряда. Странная волна дрожи прокатилась по телу и перехватила сбившееся дыхание. Я и не заметила, как поддалась этому порыву, высвободив давно таившуюся страсть. Обхватив Алика ногой и притянув его к себе, я люто возненавидела джинсы, кравшие прикосновения его пальцев. Прокляла все на свете рубашки с их мелкими пуговицами, которые пришлось отрывать, чтобы скорее прильнуть к его телу. Охваченные небывалой лихорадкой, мы наперегонки обменивались ласками. Спешили так, будто мир вот-вот должен был рухнуть, и мы боялись не успеть.

Когда я жадно целовала Алика в шею, его выдохи перешли в стоны и меня перестали волновать мировые катаклизмы. Пусть хоть вся Земля взорвется! Нам она, стремительно уплывшая из-под ног, уже не нужна. Врезавшись бешеными метеоритами, мы вросли друг в друга, создав собственную планету.

Пока мы творили персональную Венеру, свалили в прихожей угловую полочку и разбили стоявшие на ней часы. В попытке разыскать зал, опрокинули со столика телефон вместе с базой. Решив, что без приключений нам до дивана не добраться, оказались на персидском ковре. Алик отдался страсти без оглядки, даже не думая выставляться знатоком постельного этикета. Не демонстрировал знание различных поз и не пытался хвастать богатым опытом. Именно эта первобытная простота превратила нашу любовную схватку в яркую и незабываемую вспышку.

Когда сознание стало проясняться, я открыла глаза и посмотрела на Алика. Он пребывал в крайней степени смущения и, дабы скрыть это, принялся искать очки. Похоже, даже не заметил, что мы их раздавили, когда опрокинули на себя полочку. Я натянула валявшуюся рядом футболку и поморщилась. После глянцевой кожи Алика она показалась мне нестерпимо грубой.

Задержавшись в зальном проеме, я посмотрела ему в спину и поняла, что впервые не хочу пускаться в традиционное бегство. Казалось, вечность провела в его объятьях, но не насытилась им. Задержи меня, не дай уйти, пока не поздно! Но он не глянул в мою сторону и ни о чем не попросил, а я молча шагнула за порог.

Когда он сказал, что я буду ему благодарна за то, что он меня чуть не убил, я и представить не могла, что однажды так и случится! В тот момент я верила, что только благодаря этому смогла, побывав в книжном царстве, изменить реальность. Либра вернулась к жизни, Верка помирилась с Романом, а Лешка с Костей избежали возможных последствий состоявшейся во дворе ссоры.

Когда Либру выписали из больницы, она пришла ко мне. Поскольку Марья Сергеевна после моего обморока снова отправилась в санаторий, на этот раз прихватив с собой и нашедшегося Пешку, я осталась жить у нее.

— Отлично выглядишь! – осмотрев подругу со всех сторон, бодро сказала я. – Думаю, вполне готова к тому, чтобы показаться Косте и накинуть на него силки.

— Уже накинула, – впервые смущенно потупилась Либра и виновато улыбнулась, показав колечко. – Только что от него. Денька, мы с ним поженимся!

— Серьезно? – сколько же я приложила сил, чтобы выглядеть естественно! Самой же было и весело, и горько. – Я так рада за вас. Пусть все плохое, что случилось, останется в прошлом. Переверните эту страницу и живите дальше.

— Спасибо. Кстати, о страницах. Я пришла поговорить с тобой о книге.

Мы прервались, услышав звонок в дверь. Пришел Алик, взволнованно тискавший в беспокойных пальцах «Незапертую Дверь». После нашей ковровой баталии мы не виделись целую неделю, а при встрече не обменялись ни словом. К тому же, Либра при виде книги побледнела и опустилась в кресло. Мы, опасаясь кризиса, спешно сели напротив и взяли ее за руки.

— Я не хочу так больше, – с надрывом заговорила она, не сводя глаз с адского покет-бука. – Не могу и дальше жить двумя жизнями, любить и ненавидеть за двоих. Уверена, что и вас она выпила до дна, вывернула наизнанку душу. Давайте избавимся от нее! Закроем навсегда эту дверь! Запрем в ней живущих там призраков и заживем своей жизнью, не боясь впредь подходить к зеркалам.