Страница 39 из 44
— Так, — наконец сказала я. — Отлично… А разве ангелы существуют?
— Насколько я понял, несколько минут назад ты абсолютно не сомневалась в существовании демонов. — Улыбка не сходила с губ Себастьяна. — Раз существуют одни, значит, существуют и другие.
Энергичное трясение головой не дало никаких результатов, кроме усиленного головокружения.
— Но этого не может быть! — жалобно простонала я. — Это невозможно!
— А вас, я вижу, мое сообщение ничуть не удивило, — обратился тем временем Себастьян к Паулю.
— Я догадался, кто вы, когда увидел у вас над головами глориолы, — сказал Пауль.
— Что увидел? — переспросила я.
— Свечение, — пояснил Пауль.
— Нимбы, другими словами, — добавил Себастьян.
— А почему я их не видела? — недоверчиво сощурилась я.
— Потому что, во-первых, ты очень невнимательна, а во-вторых, глориолы видно только в темноте, да и то не всегда, — ответил Себастьян.
Я сжала ладонями виски и со стоном произнесла:
— Это бред какой-то! Я опять заболела гриппом. Я лежу с высокой температурой, и мне все это мерещится.
Но если это и был бред, то очень стойкий, никак не желающий проходить. К тому же бредящий человек, как правило, чувствует себя плохо, я же — если не считать каши в голове и пустого желудка, который, кстати, от каши бы не отказался, — чувствовала себя превосходно. Легкий ветерок шелестел листвой, издалека доносился гул летящего самолета, солнышко пригревало почти по-летнему, и думать о потусторонних силах, представителями которых оказались мои начальники, мне не хотелось совсем.
— Есть еще вопросы? — поинтересовался Себастьян.
— Да… Я-то хоть по крайней мере не фея?
— Это ты тоже от Трефова узнала? — вопросом на вопрос ответил Даниель.
Я кивнула.
— Неординарная личность этот Трефов! — восхитился Себастьян. — Какие глубокие познания, сколько способностей! Надо с ним побеседовать как следует… Да, он тебя не обманул.
— Что?!
— Ты действительно фея.
— Да не расстраивайся ты так! — спокойно сказал Даниель. — В этом нет ничего страшного, надо только немного привыкнуть. Нам с Себастьяном куда тяжелей… Стать одним из вас, жить среди людей — это для ангела знаешь как трудно?
— А зачем… — начала было я, но тут Надя, указывая рукой на дорогу, воскликнула:
— Смотрите! Сюда кто-то мчится!
Со стороны Москвы, быстро увеличиваясь в размерах, приближался какой-то легковой автомобиль.
Даниель даже присвистнул:
— Ничего себе гонит! Ну-ка, давайте сядем в машину!
Мы быстро нырнули в «Победу» — Даниель за руль, Себастьян — рядом, а Надя, Пауль и я втиснулись втроем на заднее сиденье.
— Что же ты мне сразу все не сказала по-человечески? — прошипела я на ухо Наде.
— Не могла! — виновато ответила она вполголоса. — Я слово им дала! Но я же тебе намекала! Не моя вина, что ты такая бестолковая!
— Да это же наши менты! — помрачнел Даниель. — Какая муха их укусила?
— Что-то тут неладно, — помрачнел и Себастьян. Рев мотора становился все громче. Когда белый с синей полосой «Форд» промчался мимо нас со скоростью, близкой к сверхзвуковой, «Победа» сорвалась с места и, резко развернувшись, отчего на заднем сиденье образовалась небольшая куча-мала из пассажиров, застигнутых этим маневром врасплох, помчалась вслед за ним.
— Гони, Даниель! — Себастьян напряженно смотрел прямо перед собой. — Гони!
— Что там такое? — поинтересовалась Надя не без раздражения, после того как благодаря глубокой выбоине на дороге трое счастливчиков с заднего сиденья, включая, разумеется, и меня, подлетели вверх, и Наде, как самой высокой из троих, удалось встретиться макушкой с крышей машины.
— Трефов! — сквозь зубы процедил Даниель.
— Говорил я им, чтобы сняли перстень! Дай-то бог, чтобы все они были целы! Прибавь, Даниель!
— Не зуди! Без тебя разберусь! — прорычал Даниель и резко вывернул руль, отчего Пауль повалился на меня, я — на Надю, а бедняга Надя в очередной раз стукнулась головой.
Мы свернули с шоссе на проселочную дорогу, всю в ухабах и колдобинах, так что пейзаж вокруг нас начал прыгать и метаться из стороны в сторону. Радовало только то, что мой желудок был совершенно пуст, и приятная поездка по сельской местности не может вытрясти из него содержимое. Тем не менее мой вестибулярный аппарат явно не был готов к таким перегрузкам, схожим, должно быть, с теми, какие испытывал Гагарин, проходя через плотные слои атмосферы. Было ясно, что Терешковой мне не стать и Савицкой тоже. Очень хотелось выпасть из машины, откатиться куда-нибудь под кустик и немного отдохнуть на травке, в тишине и покое.
Но моим мечтам о покое не суждено было сбыться, потому что наша машина снова вылетела на шоссе и едва не ударила в бок «Форд». Новый поворот — и мы помчались за ним по пятам.
— Его надо остановить! — крикнула я.
— Тонкое наблюдение, — откликнулся Себастьян.
— Стрелять надо! — глубокомысленно заметил Даниель. — Иначе мы его не задержим.
— Куда? По колесам? Если его занесет на такой скорости, неизвестно, что будет. К тому же мы можем в него врезаться, — покачал головой Себастьян.
— Тогда думай, голова! Картуз куплю! Мое дело — машину вести!
И тут на дороге показался грузовик. Он двигался нам навстречу как-то странно, зигзагами. Если другие машины, изредка попадавшиеся нам на шоссе за время безумной гонки, опасливо жались к обочине, грузовик вел себя так, словно на дороге вокруг него на многие километры не было ни одной живой души.
— Это еще что такое? — изумился Себастьян.
— Невелика загадка! — усмехнулся Даниель. — Пьяный водила! Берегите ваши головы.
И прежде чем мы успели сообразить, что означает это высказывание, нажал на тормоз.
Надя и Пауль синхронно боднули подголовники водительских сидений, а меня от стремления пролететь вперед и крепко клюнуть панель приборов спасла только сильная дружеская рука Себастьяна, благодаря которой я вернулась на свое место целая и невредимая.
Трефов в отличие от Даниеля осознал грозящую ему опасность слишком поздно. Когда от грузовика его отделяла какая-то пара метров, тот вильнул и выехал на встречную полосу. Завизжали тормоза, милицейский «Форд» развернуло и понесло к обочине.
Если бы в этом месте дорога шла вдоль поля или лесополосы, возможно, все и обошлось бы. Но, на несчастье Трефова, встреча с грузовиком произошла как раз в тот момент, когда дорога шла по высокой насыпи. По ней-то, громыхая и кувыркаясь, «Форд» и покатился вниз.
Мы выскочили из машины и помчались к месту аварии, но не успели мы добежать до места, откуда сорвался автомобиль Трефова, как раздался оглушительный взрыв…
Грузовик, разумеется, с места происшествия скрылся, но Даниель запомнил его номер и сообщил его злому, как сто чертей, Захарову, через полчаса приехавшему на дребезжащем раздолбанном «уазике». Вскоре над горящими останками «Форда» появился вертолет. Поднимая лопастями настоящую бурю, он начал медленно спускаться к месту взрыва.
Подавленные случившимся и оттого понурые и притихшие, мы снова погрузились в «Победу» и покатили обратно в Москву.
Причиной моей грусти являлась не только и не столько ужасная гибель Трефова, сколько жесточайший голод. Решив, что упоминание о еде скомпрометирует меня в глазах присутствующих, я долгое время страдала молча и, терпя невероятные муки, не осмеливалась даже утешаться нытьем, а ведь оно — я знаю это по моему личному опыту — иногда здорово облегчает всякого рода мучения.
В конце концов я не выдержала и тихонько проскулила:
— Есть так хочется!
— Потерпи немного, — утешил меня Себастьян. — Скоро приедем туда, где можно будет перекусить.
Даниель вдруг засмеялся и обратился к Себастьяну с вопросом, смысл которого был мне неясен:
— Ты думаешь, он нас еще ждет? Я бы на его месте уже давно взбесился и уехал.
— Стопроцентной уверенности у меня нет, но думаю, что он нас дождется, — отозвался Себастьян и добавил: — По-моему, он ужасно любопытен.