Фрэнсис Дрейк

Инвесторами предприятия могли быть сэр Уильям Уинтер и братья Хокинсы. На борт судов взяли достаточный запас продовольствия, боевое снаряжение, пушки, ядра, инструменты, воск, жир, лекарства и прочие необходимые припасы, а также три разобранных на части пинаса, которые собирались использовать для действий на мелководье.

К тому времени из различных английских и французских портов в Вест-Индию ушло уже немало других корсарских судов. В частности, сэр Эдвард Хорси, губернатор острова Уайт, отправил туда судно под командованием капитана Джеймса Ренса (Ронса), который, очевидно, служил шкипером на «Уильяме энд Джоне» в последней экспедиции Хокинса. Еще одно судно вышло из Плимута под командованием Джона Гаррета — вероятно, того самого, который был шкипером на «Миньоне».

Ветер благоприятствовал флотилии Дрейка. 3 июня англичане увидели скалистый остров Порту-Санту в архипелаге Мадейра, затем, не останавливаясь, миновали Канарские острова и, поймав северо-восточный пассат, пошли через Атлантику к Малым Антильским островам. 28 июня впередсмотрящий, сидевший в «вороньем гнезде», издал радостный крик: «Земля!»

На горизонте показались контуры острова Гваделупа, увенчанного высоким вулканом. На рассвете следующего дня в проливе между Гваделупой и Доминикой корсары заметили два рыбацких каноэ, которые отошли от небольшого скалистого островка, лежащего в трех лигах к югу от Доминики. Дрейк решил стать здесь на якорь, чтобы дать командам возможность отдохнуть после утомительного трансатлантического перехода.

Шлюпки доставили людей к устью небольшой речушки, стекавшей с поросшей тропическим лесом близлежащей горы. На берегу были обнаружены несколько убогих хижин, построенных из веток и сучьев и крытых пальмовыми листьями. Матросы предположили, что это временное жилье, которое использовалось заходившими на остров рыбаками-карибами.

Участники экспедиции провели на острове три дня. За это время они успели не только восстановить силы, но и запастись питьевой водой, фруктами и дровами.

1 июля, в три часа пополудни, суда снялись с якоря и с попутным ветром пошли на запад. Через пять дней они находились уже у берегов Южной Америки, в десяти лигах от Санта-Марты. Чтобы не выдать своего присутствия и не всполошить испанцев, англичане не стали приближаться к гавани, а взяли курс на Дарьенский перешеек. Два дня дрейфовали в полосе штиля; затем паруса наполнились ветром, и через шесть дней суда благополучно подошли к входу в Фазаний порт.

Убежденный в том, что в пределах 35 лиг от его тайной базы нет ни одного испанского поселения, Дрейк отправился на берег с несколькими товарищами, не позаботившись прихватить с собой оружие. Неожиданно в том месте, где должна была находиться его база, он увидел столб дыма. Вернувшись к судну, Дрейк пересел в шлюпку и с усиленным вооруженным отрядом снова отправился к своему старому убежищу. На берегу англичане не обнаружили никаких признаков пребывания людей, кроме большого подожженного дерева. Стояла гнетущая тишина; все тропинки и просеки, которые они сделали во время прошлого визита в Фазаний порт, заросли густым кустарником и подлеском.

Вдруг на одном из деревьев матросы увидели металлическую табличку, на которой было нацарапано следующее послание:

«Капитан Дрейк! Если фортуна приведет вас в этот порт, немедленно уходите! Ибо испанцы, коих вы удерживали здесь, при себе, в прошлом году, обнаружили это место и забрали всё, что вы здесь оставили.

Я ухожу отсюда сегодня, 7 июля 1572 года.

Таким образом, капитан Гаррет посетил Фазаний порт незадолго до прихода Дрейка. В его команде наверняка находились матросы, участвовавшие в предыдущей экспедиции Дрейка; они-то и могли рассказать своему новому командиру об этом тайном убежище.

Несмотря на предупреждение Гаррета, Дрейк решил не покидать Фазаний порт, пока не соберет свои пинасы. Суда ошвартовали у берега, после чего отдельные части пинасов перенесли на сушу и плотники занялись их сборкой. Одновременно из стволов поваленных деревьев начали строить небольшой пятиугольный форт. Одна его сторона была обращена к морю и оставалась открытой для причаливания шлюпок и пинасов; с четырех других сторон укрепление окружал непроходимый лес. Ворота сделали лишь с одной стороны, ближе к морю, а вокруг стен расчистили скат шириной 50 футов. Это сделали для того, чтобы никто не мог подкрасться к форту незамеченным.

На следующий день, 13 июля, когда работы по сборке пинасов и строительству форта еще не были завершены, у входа в гавань появились три подозрительных судна, причем два из них были испанской постройки. Матросы схватились за оружие, но вскоре выяснилось, что никакой опасности нет. Один из кораблей флотилии был барком сэра Эдварда Хорси, которым командовал упоминавшийся выше капитан Джеймс Ренс; два его спутника оказались призами — каравеллой с почтой (авизо), направлявшейся в Номбре-де-Дьос, и небольшим парусно-гребным шлюпом, захваченным у африканского мыса Бланко.

Появление соотечественников Дрейк воспринял без особого энтузиазма: ему были не нужны ни новые напарники, ни конкуренты. Однако он решил извлечь пользу из создавшейся ситуации. Дрейк признался, что планирует напасть на Номбре-де-Дьос и захватить казначейство. Ренс тут же попросил взять его в долю, и между двумя капитанами было подписано консортное соглашение.

За неделю три пинаса («Миньон», «Эйон» и «Лайон») были снаряжены и укомплектованы всем необходимым, и 20 июля объединенная флотилия выскользнула из Фазаньего порта. Продвигаясь на северо-запад вдоль побережья Дарьена, она через три дня достигла острова, известного под названием Пинос (Сосновый остров). Здесь они собирались укрыть свои суда, использовав для набега на Номбре-де-Дьос только пинасы.

Неожиданно внимание корсаров привлекли два фрегата, стоявшие на якоре у берега. Команды их, состоявшие из негров, были заняты погрузкой на борт строевого леса.

Негров захватили и допросили. Информация, которую они сообщили, была не очень утешительной. В горах и лесах по обе стороны от дороги, связывавшей Панаму с Номбре-де-Дьос, активизировались симарроны, которых англичане на свой манер называли марунами. Их первые сообщества возникли здесь еще на заре испанской колонизации, когда беглые африканские невольники, женившись на местных индианках, образовали два сильных племени во главе с выборными вождями и разделили всю территорию вдоль «Королевской дороги» на подконтрольные им участки. Смелые и воинственные, они внушали страх и преследовались испанцами, как дикие звери. В тот год некий испанский дворянин с отрядом карателей напал на одно из их убежищ и полностью уничтожил его. В ответ маруны нанесли удар по Номбре-де-Дьосу. Это случилось за шесть недель до прибытия туда Дрейка. Негры рассказали, что испанцы отправили к губернатору Панамы гонцов с просьбой прислать подкрепления. Это означало, что англичанам следует поторопиться и закончить дело до того, как из Панамы пришлют солдат.

Дрейк отпустил негров на свободу, позволив им присоединиться к марунам; тем самым он заложил основы будущей имперской политики англичан в данном регионе, основанной на поддержании дружеских отношений с марунами и индейцами, не желавшими мириться с испанцами. В то же время капитан застраховал себя от возможности их появления в Номбре-де-Дьосе раньше, чем туда явится его собственный отряд. Оставив три судна и призовую каравеллу под присмотром Ренса, Дрейк взял с собой в набег четыре пинаса (три своих и шлюп Ренса). В них разместились 53 члена команды самого Дрейка и 20 моряков из команды его партнера. В ящики сложили оружие: мушкеты, пистолеты, мечи, пики, луки и бердыши, а также щиты. Кроме того, для подачи сигналов и создания шумовых эффектов моряки прихватили с собой два барабана и две трубы.

На пятый день пути, 28 июля, они достигли острова, лежащего в 25 лигах от Пиноса. Здесь ранним утром Дрейк высадил своих людей на берег и раздал им оружие. Все утро матросы занимались строевыми учениями, а в полдень взялись за весла, чтобы до захода солнца достигнуть устья Рио-Франсиско — небольшой речки, впадающей в море в пяти лигах к востоку от бухты Номбре-де-Дьос. Они держались близко к берегу, чтобы их не заметили со сторожевого поста, находившегося возле бухты, и в шести милях от него стали на якорь. Как только стемнело, двинулись дальше, стараясь не производить лишнего шума. Достигнув входа в бухту, пинасы остановились под прикрытием высокого берега, чтобы дождаться рассвета. Ночи, казалось, не будет конца. Молодые, необстрелянные спутники Дрейка начали нервничать. За мысом лежал неизвестный им город, который в их представлении был «таким же большим, как Плимут», к тому же полон непобедимой испанской пехоты. Люди начали перешептываться, обсуждая полученные от негров новости. Капитан стал опасаться, что его деморализованные товарищи могут не дождаться рассвета и выйдут из повиновения. Неожиданно горизонт осветила поднимавшаяся яркая луна. Вожак решил использовать это обстоятельство и за час до рассвета объявил: