Фрэнсис Дрейк

Послание было подписано от имени «англичан, которые готовы вести себя по-хорошему, если не будет причин для иного; а если такая причина появится, то мы будем скорее дьяволами, нежели людьми».

Оригинал английского письма не сохранился, но даже после перевода его на испанский язык в нем явственно слышна ирония, столь характерная для большинства последующих речей Фрэнсиса Дрейка.

Если согласиться, что нападение на фрегат сеньора Поло было осуществлено людьми с «Суона», и если допустить, что нападение на корабль сеньора Мело совершено той же группой, тогда люди Дрейка должны были оперировать в водах Панамского перешейка и на реке Чагрес на двух судах. Возможно, что одно из судов тандема было галиотом французских корсаров.

Испанский генерал дон Диего Флорес де Вальдес находился в это время в Номбре-де-Дьосе с двумя большими галеонами и двумя десятками судов «флота Тьерра-Фирме». Там он обильно пил и ел за счет местных чиновников и купцов, тогда как пираты-протестанты безнаказанно мародерствовали у него под боком. Лишь спустя две недели после нападения на фрегат Поло дон Диего соизволил наконец сняться с якоря. Письмо королю Филиппу II из Панамы подытоживает его «достижения» предельно лаконично:

«Генерал Диего Флорес де Вальдес отплыл на поиски корсаров с капитаной, альмирантой и каравеллой, хорошо обеспеченной артиллерией. Ожидалось, что его плавание будет эффективным. Он нашел корсаров. Он их распознал и вернулся, не приблизившись к ним. Он не стал рисковать своими [большими] кораблями, поскольку корсары держались близко к берегу».

В своем рапорте дон Диего объяснил постигшую его неудачу тем, что налетчики имели легкие гребные суда, которые смогли уйти от него по мелководью. По всей видимости, генерал-капитан не встретился ни с «Суоном», ни с «Эсперансом», зато обнаружил три ограбленных ими испанских фрегата, которые были ими покинуты.

Спустя некоторое время Диего Флорес пересмотрел свою тактику. В письме от 16 марта 1571 года он писал, что снарядил три фрегата, снабженных веслами и парусами, — «суда, от которых они не смогут уберечь себя так, как они убереглись от галеонов». Его план заключался в том, чтобы сопроводить 14 или 15 речных барок, нагруженных одеждой и до сих пор укрывавшихся в Номбре-де-Дьосе, на реку Чагрес, а затем преследовать пиратов, которые кинутся на эту приманку. Но еще до завершения своего письма он узнал, что английский корабль вместе с весельным пинасом стал на якорь близ «острова Кативас». Пинас, очевидно, участвовал в нападении на фрегат сеньора Поло, а корабль, скорее всего, был «Суоном».

Так и не справившись с возложенной на него задачей, Флорес передал командование сторожевыми кораблями адмиралу Херонимо де Нарваэсу. Последний, увы, оказался таким же неудачником, как и его предшественник, — к большому разочарованию бюргеров Номбре-де-Дьоса, израсходовавших «на поиски этого корсара» четыре тысячи песо.

Бессилие испанцев увеличило смелость Дрейка, который после ухода французских «коллег» все же отважился совершить набег на селение Вента-де-Крусес.

В испанском списке корсарских рейдов, датированном 1575 годом, отмечалось, что «в году 71-м упомянутый Франсиско Драк похитил товары стоимостью более 50 000 дукатов у Лопе Руиса де Секо и Бальтасара Диаса». Когда пинас англичан спускался вниз по течению к устью реки Чагрес, то захватил и потопил три барки, чтобы они не смогли поднять тревогу в Номбре-де-Дьосе.

По данным Дж. Камминса, к началу мая объем захваченной добычи стал причинять Дрейку определенные неудобства. Золото и серебро не создавали ему особых проблем, так как их можно было использовать в качестве балласта. Но одежду и товары обшей стоимостью около 150 тысяч песо плюс большое количество рабов, взятых на дюжине каботажных судов, невозможно было разместить на небольших парусниках. Пришлось использовать две призовые барки в качестве транспортов.

Спустя несколько дней пинас Дрейка атаковал в районе Кативы фрегат, возвращавшийся из Картахены. Собственник судна, некий сеньор Сальватьерра, был убит, пострадали и другие люди, а находившийся среди пассажиров монах был раздет и осмеян «развязными лютеранами». Часть королевских депеш налетчики разорвали и выбросили в море, а команду и пассажиров фрегата высадили на берег необитаемого острова.

Заметим, что в своей дальнейшей карьере Дрейк никогда не прибегал к подобным варварским эксцессам и обращался с пленными вполне учтиво.

Через день или два после описанного нападения он двинулся на запад и между устьем реки Чагрес и бухтой Пуэрто-Бельо обнаружил флотилию из восемнадцати барок, из которых четыре были взяты на абордаж и ограблены. Корсары забрали их грузы, включая нескольких негров, удержали при себе одно судно и покинули в открытом море три других, после чего вернулись к Кативе. Помимо «Суона» и пинаса Дрейк имел при себе несколько призов.

На этом сведения о его операциях в панамских водах обрываются. В Англию Дрейк вернулся в октябре 1571 года. Где же он пропадал с мая по октябрь? Вероятно, какое-то время Дрейк оставался у берегов Панамского перешейка, а затем отправился искать места, где можно было сбыть захваченных рабов, ткани и одежду. Кроме того, он мог потратить часть времени на поиски укромной бухты, в которой хотел устроить тайное убежище.

Такая гавань была найдена им к востоку от Номбре-де-Дьоса, в заливе Дарьен. Расположенная близко к путям следования кораблей с сокровищами, она была идеальным пиратским гнездом. Капитан назвал это место Фазаний порт. Очевидно, это была знаменитая Секретная гавань (Пуэрто-Эскондидо), лежащая в четырех лигах к юго-западу от залива Каледония. Один из очевидцев описывал ее как «прекрасную округлую бухту, укрытую от всех ветров гавань, лежащую между двумя высокими мысами, с проходом шириной не более полукабельтова, а внутри имеющую восемь или десять кабельтовых в любом направлении, с глубиной примерно десять или двенадцать саженей, полную хорошей рыбы; грунт также весьма хорош».

Из этого секретного убежища он наверняка совершил несколько вылазок против испанского судоходства. К концу июля капитан мог пройти вдоль побережья на восток, к берегам Венесуэлы. Согласно испанским данным, в конце того же месяца три неизвестных судна с английскими командами вошли в Борбурату, которую Дрейк неплохо знал по своим прежним экспедициям — с Ловеллом и Хокинсом, — и пытались завязать торговлю с местными жителями. В июле какой-то английский корабль примерно с пятьюдесятью людьми на борту вошел в гавань Коро, чтобы взять там воду, но высадившихся на берег моряков прогнал объединенный отряд индейцев и испанцев.

Как бы там ни было, экспедиция Дрейка оказалась весьма успешной. Добыча, захваченная им, оценивалась примерно в 66 тысяч фунтов стерлингов. Кроме того, он получил опыт сотрудничества с французами. Испанская береговая оборона оказалась совершенно беспомощной против небольших парусногребных судов корсаров. От пленных и беглых негров-симарронов Дрейк узнал, каким образом испанцы доставляют сокровища из Перу в Панаму, а оттуда — в Номбре-де-Дьос. Наконец, англичане тщательно разведали побережье Панамского перешейка и Новой Гранады, обнаружив и оборудовав удобную базу для последующих операций в карибском регионе.

НАПАДЕНИЕ НА НОМБРЕ-ДЕ-ДЬОС

Задумав перехватить на Панамском перешейке испанский караван с богатейшим грузом перуанского золота и серебра, Дрейк нанял отчаянных молодцов и 24 мая, на Троицын день, 1572 года покинул Плимут на двух небольших судах — «Паско» (около 75 тонн) и «Суон» (25 тонн). Последним командовал его родной брат Джон. На борту «Паско» находилось 47 вольнонаемных людей, на «Суоне» — 26. Таким образом, в общей сложности в экспедиции участвовали 73 человека, из которых самому старшему было 50 лет, а всем прочим — под тридцать. Среди участников находились также еще один брат Дрейка — Джозеф, близкий друг капитана Джон Оксенхэм, которого в XIX веке прославит в своей романтической трагедии классик английской приключенческой литературы Ч. Кингсли, и капеллан Филипп Николс, написавший подробный отчет о ходе экспедиции (его отредактировал и издал в 1628 году племянник и тезка Дрейка — сэр Фрэнсис Дрейк).