Проклятый город

— Ну и ну, — покачал он головой и вышел из офиса.

В ресторанчике «У Като», в том же кабинете, в котором они встречались накануне, его уже ждала Ирен Мэйо. На ней был зеленый берет из фетра, нитка жемчуга на шее и зеленый костюм из шелка с белыми манжетами. Лицо было напряжено, глаза лихорадочно блестели. Она улыбнулась, но улыбка получилась кривой и немного нервной.

— Хорошо выглядишь, — сказал Макфи.

— Не уверена, — ответила она. — Глаз болит?

— К тебе тоже приходили? — ухмыльнулся Макфи — А может, звонили?

— Капитан Литтнер и мистер Хэрли, — кивнула девушка. — Они пробыли у меня около часа, но боюсь, я не смогла сообщить им ничего такого, чего бы они уже не знали.

Рыжеволосая заказала жаркое. Макфи объявил, что он на диете, и взял себе черепаховый суп, бифштекс с гарниром из грибов и яблочный пирог. Они немного поболтали. Через некоторое время девушка достала из сумочки конверт.

— Письмо пришло сегодня утром, — сказала она.

Конверт был точной копией того, в котором Макфи получил записку. Он отхлебнул кофе и вытряхнул из конверта такой же кусочек бумаги. Ему был знаком этот небрежный почерк:

«Скажите Макфи, что Мелроуз спрятал папку с делом Шелдона в „Испанском борделе“.

Мистер Тайный Агент».

— Ну конечно же, папка у него! — вскрикнула девушка. — И это может означать только одно: Дэймона убил именно он. — Она положила холодную как лед ладонь на руку Макфи, а в ее глазах вспыхнул мрачный огонь. — Макфи, я бы не колеблясь пристрелила Мелроуза. Я бы пошла на это не задумываясь. Ренс был для меня всем. Это невозможно описать…

— Жена губернатора, — промолвил Макфи.

Она побледнела. Потом замахнулась вилкой, как будто собиралась всадить ее в него. После долгой паузы холодно произнесла:

— Вы думаете, я не любила его? Что у меня просто были далеко идущие планы…

— Ну что ты, сестренка, ты любила его.

— Макфи, вы грубый мужлан! — У нее на глазах выступили слезы. — Но мне плевать, что вы там думаете. Он мог бы занять этот пост. И я бы ему помогла. Он умел нравиться, когда выступал на публике…

— А что вы думаете про Леклэр? — спросил Макфи.

В голосе Ирен Мэйс зазвучал металл:

— Так, дешевка, мимолетное увлечение. — Кончиком вилки девушка принялась выводить узоры на скатерти. — Я любила его, но мне бы и в голову не пришло серьезно воспринимать эту блондинку. Мужчина есть мужчина. В нем важно другое. — Рыжеволосая подняла взгляд и посмотрела на Макфи: — Пусть мои слова выставят меня в неблагоприятном свете, но я действительно хотела быть женой губернатора штата. Вы решите, что я расчетливая и корыстная. Мне плевать. Лучше так, чем вы сочтете меня лгуньей. Но Сэм Мелроуз должен был… — Ее глаза сверкнули лютой ненавистью. — Как вы думаете, кто этот мистер Тайный Агент?

— Это не имеет никакого отношения к делу.

— По-вашему, это не имеет значения? А что тогда значит фраза из вашей записки «Он собирается воспользоваться информацией»?

— Я все время ломаю над ней голову, — сказал Макфи. — Если Мелроуз заполучил папку, он мог поступить с ней двояко: либо сжечь, либо поработать над ней. Говоря «поработать над ней», я имею в виду что-то поменять, что-то подменить, кое-что убрать, вырезать, а потом, когда ее содержимое не будет представлять для него прямой угрозы, выслать куда следует. Но тогда мы сталкиваемся с еще одним вопросом, на который тоже непросто получить ответ. — Макфи помешал кофе. — Если все это время папка находилась у Мелроуза, какой смысл был гоняться за нами в поисках документов? — Немного помолчав, он добавил: — Кстати, полицейские из отдела по борьбе с проституцией сегодня нагрянут в его бордель.

Эта новость, казалось, вызвала у Ирен Мэйо огромный интерес, но она не стала приставать к Макфи с вопросами, дожидаясь, когда он вытрет губы и намажет маслом ломтик хлеба.

— Вы, кажется, говорили, что сам по себе скандал, связанный с делом Шелдона, не может быть таким уж громким, чтобы подпортить дела Мелроуза? — произнесла девушка.

— А разве ты не знаешь суть дела? — спросил Макфи. — Майк Шелдон был крупной шишкой и азартным игроком. Кто-то его прикончил в одном из заведений Мелроуза. Но этого недостаточно, чтобы скомпрометировать хозяина.

— А будет достаточно, если однозначно докажут, что убийство Ренса имеет прямое отношение к этому делу?

— Да.

— Вы только что сказали, что сегодня вечером ребята из отдела нравов готовят облаву в борделе. Макфи… Если Мелроуз прячет папку в борделе и полицейские ее случайно найдут при свидетелях, на глазах у газетчиков…

— Это было бы сказочно, — сказал Макфи. — Тогда уж мы сможем сшить против Мелроуза дело. Но этого не произойдет, сестренка…

— Откуда вы знаете? — В ее голосе слышалось возбуждение. — Я не из тех женщин, которые сидят сложа руки. Я просто не смогу так! Я должна вам помочь. Сегодня суббота, а значит, там будет куча народу…

— Даже если Сэм действительно хранит папку в борделе, из этого не следует, что она лежит на видном месте.

— Конечно, я так не думаю. А что, если нам повезет? Иногда это случается. Особенно когда не ждешь. У него ведь есть пушка, он может разнервничаться и попытаться воспользоваться ею, — сказала она. — Мы припугнем его, а он в ответ попробует припугнуть нас. А уж если там будут полицейские и пресса…

Ирен Мэйо с мольбой глядела на Макфи. Ее лицо было бледно, она сжимала в руке скомканную салфетку.

— Вы ведь не боитесь, правда? — спросила Ирен.

Макфи доел яблочный пирог, положил сахар в следующую чашку кофе.

— Значит, у тебя есть предчувствие?

— Да.

— Ладно, — он улыбнулся, но в глазах мелькнуло сомнение, — ты только оденься потеплее перед вылазкой, а я тебе позвоню вечером.

— Макфи, вы просто душка!

— Это лучше, чем быть губернатором, — сказал он.

Посадив Ирен Мэйо в машину, Макфи свернул на Третью улицу, затем на Картер-стрит. Перед зданием театра «Гейети» толпились люди, с недоумением разглядывая объявление: «Сегодня театр закрыт». У центрального входа была приставлена лесенка. Стоявший поблизости полицейский поприветствовал его.

— Грязная работа, — заметил Макфи. Он заметил, что окно лавки, из которого обычно торчала голова Мэгги Одэй, было закрыто. — Странно, — пробормотал он. — Что случилось с Одэй?

— Не знаю, — ответил коп, — я патрулирую район Второй улицы и Картер-стрит уже двадцать лет и не припомню случая, чтоб старушки не было на месте.

Задумчиво повертев спичкой в ухе, Макфи двинулся по Второй. Пройдя семь кварталов, повернул на запад к Финч-стрит. Раньше тут располагался район красных фонарей, а теперь были трущобы, густо населенные представителями рас всех цветов. Макфи остановился перед высоким домом с покосившимися дверьми. Возле входа валялись куски цемента.

Макфи постучал. Никто не отозвался. Он уже собрался постучать еще раз, но принюхался и раздумал это делать. Опустив глаза, он увидел, что между дверью и порогом просунута газета. Замочная скважина была чем-то залеплена. Недолго думая, он отбросил сигарету, схватил увесистый кусок цемента и швырнул его в окно, потом, разбежавшись, попытался вышибить дверь. Замок и щеколда легко поддались, и дверь с треском обрушилась внутрь. Волна удушливого газа хлынула на него с такой силой, что он тут же выскочил обратно на свежий воздух. К нему с криком подбежала толстая негритянка с красным платком, повязанным на голове, как тюрбан.

— Заткнись! И бегом звонить в полицию! — прорычал детектив.

От такой грубости женщина, не издав ни звука, развернулась и с выпученными глазами бросилась прочь.

Макфи глубоко вдохнул и влетел в заполненную газом комнату. Выбив остатки стекла в окне, он высунулся наружу, чтобы еще раз вдохнуть. Кинув взгляд внутрь квартиры, увидел, что все конфорки газовой плиты, стоящей в углу комнаты, были открыты. Он перекрыл газ и снова ненадолго высунулся в окно.

Мэгги Одэй, скрючившись, лежала на полу. Рядом с ее телом стояло инвалидное кресло, на котором она ездила на работу и домой добрых двадцать лет. В последнее время она научилась преодолевать это расстояние на костылях.