Ноготок судьбы

ПРОСПЕР МЕРИМЕ

(1803–1870)

Видение Карла XI

Над видениями и сверхъестественными явлениями принято смеяться. Тем не менее некоторые из них подтверждены такими показаниями, что не доверять им невозможно: в противном случае, если уж быть последовательными, надо огулом отвергнуть всякие исторические свидетельства.

Подлинность случая, о котором я сейчас расскажу, удостоверяет протокол, составленный по всем правилам и скрепленный подписями четырех достойных доверия свидетелей. Добавлю, что содержащееся в этом протоколе предсказание было известно и неоднократно упоминалось задолго до того, как события весьма недавние явились как бы его исполнением.

Карл XI, отец знаменитого Карла XII,[10] был одним из наиболее деспотических, но зато и наиболее мудрых правителей Швеции. Он ограничил чудовищные привилегии знати, уничтожил могущество Сената и собственной властью издавал законы. Одним словом, он изменил олигархическую дотоле конституцию страны и принудил представителей сословий вручить ему самодержавную власть. Впрочем, это был человек просвещенный, храбрый, весьма приверженный к лютеранству, натура непоколебимая, трезвая, положительная и лишенная какого бы то ни было воображения.

Перед самым событием, о котором пойдет речь, он потерял свою жену Ульрику-Элеонору. Хотя его суровость к этой королеве приблизила, говорят, ее кончину, он питал к ней уважение и, казалось, был огорчен ее смертью больше, чем можно было ожидать от человека с таким черствым сердцем. После того, как это случилось, он стал еще мрачнее и молчаливее, чем прежде, и погрузился в государственные дела с рвением, свидетельствовавшим о настоятельной потребности отогнать тяжелые мысли.

Однажды поздним осенним вечером он сидел в халате и домашних туфлях перед ярко пылавшим камином в рабочем кабинете своего стокгольмского дворца. При нем находились его камергер граф Браге, к которому он весьма благоволил, и врач Баумгартен, каковой, между прочим, отличался вольнодумством и хотел, чтобы все сомневались во всем, за исключением медицины. В этот вечер король вызвал его по поводу какого-то недомогания.

Было уже довольно поздно, и все же, против обыкновения, король не пожелал им доброй ночи, чтобы тем самым намекнуть, что им пора удалиться. Опустив голову и устремив взор на горящие поленья, он сидел, погруженный в глубокое молчание: присутствие этих людей его нисколько не развлекало, но, сам не зная почему, он боялся остаться один. Граф Браге хорошо видел, что его общество королю не очень приятно, и потому уже не раз высказывал опасение, не нуждается ли его величество в отдыхе. Движением руки король велел ему не двигаться с места. В свою очередь, и врач заговорил о вреде позднего бдения для здоровья. Но Карл процедил сквозь зубы:

— Останьтесь, мне еще не хочется спать.

Тогда начались попытки завязать беседу на те или иные темы, но разговор замирал на второй или третьей фразе. Казалось очевидным, что у его величества очередной приступ меланхолии, а в подобных обстоятельствах положение придворного всегда бывает довольно-таки щекотливым. Предполагая, что король затосковал о скончавшейся недавно супруге, граф Браге стал разглядывать портрет королевы, висевший тут же, в кабинете, а затем с глубоким вздохом воскликнул:

— Какое поразительное сходство! Как схвачено это выражение величия и вместе с тем кротости!..

— Ну что там! — резко возразил ему король, которому чудился упрек каждый раз, когда при нем упоминали королеву. — Портрет очень уж приукрашен! Королева-то была совсем некрасива.

Потом, сердясь на самого себя за эти жестокие слова, король встал и прошелся по комнате, чтобы скрыть волнение, которого он стыдился. У окна, выходившего во двор, он остановился. Ночь была темная, луна находилась в своей первой четверти.

Дворец, в котором живут сейчас шведские короли, не был еще достроен, и Карл XI, который начал эту постройку, проживал в старом дворце, расположенном на той оконечности Риттерхольма, что выходит на озеро Мэлар. Это было обширное здание в форме подковы. В одном его конце помещался кабинет короля, а почти напротив находился большой зал, где собирались представители сословий, когда им предстояло выслушать какие-либо сообщения от короны.

Сейчас окна этого зала были словно озарены ярким светом. Королю это показалось странным. Сперва он подумал, что свет распространяется факелом в руке кого-то из слуг. Но что стал бы делать слуга в такой поздний час в зале, который уже давно не открывался? К тому же один факел не мог дать столь яркого света. Можно было бы предположить, что возник пожар, но дыма не было видно, стекла оставались целыми, не доносилось ни малейшего шума. Больше всего это походило на то, что зал для чего-то нарочно осветили.

Некоторое время Карл смотрел на озаренные окна, не говоря ни слова. Между тем граф Браге уже потянулся к шнуру звонка, чтобы вызвать одного из пажей и послать его выяснить причину этого необычного света. Но король остановил его.

— Я сам хочу пойти в этот зал, — промолвил он.

Произнеся эти слова, он побледнел, и лицо его приняло выражение какого-то благоговейного ужаса. Однако он вышел из кабинета твердым шагом. Камергер и врач последовали за ним со свечами в руках.

Сторож, у которого находились ключи, уже спал. Баумгартен пошел разбудить его и велел ему от имени короля тотчас же открыть зал собраний. Услышав столь неожиданный приказ, человек этот проявил крайнее удивление. Он поспешно оделся и предстал перед королем со связкой ключей. Сперва он открыл дверь галереи, которая служила прихожей или запасным выходом зала собраний. Король вошел — и каково же было его удивление, когда он заметил, что стены снизу доверху затянуты черным!

— Кто распорядился обить это помещение черной материей? — спросил он разгневанным тоном.

— Не могу знать, ваше величество, — в смущении ответил сторож, — последний раз, что я подметал галерею, она была, как всегда, обшита дубовыми панелями… А эта обивка никак не из королевских кладовых.

Но король быстро шагал вперед и прошел уже две трети галереи. За ним на близком расстоянии следовали граф и сторож. Врач Баумгартен немного отстал: он и боялся остаться один и страшился последствий приключения, начавшегося довольно необычным образом.

— Не ходите дальше, государь! — вскричал сторож. — Клянусь спасением души, тут не без колдовства. В такой час… и с тех пор, как скончалась ваша супруга, наша милостивая королева… Говорят, она блуждает в этой галерее… Спаси нас боже!

— Остановитесь, государь, — подхватил, в свою очередь, граф. — Слышите, из зала собраний доносится шум? Кто знает, какой опасности подвергается ваше величество!

— Государь! — взывал и Баумгартен, у которого порывом ветра задуло свечу. — Позвольте мне хотя бы вызвать два десятка ваших телохранителей.

— Войдем, — твердо сказал король, остановившись у дверей большого зала. — А ты, сторож, отпирай поживее.

Он ударил ногой в дверь, и шум, подхваченный эхом высоких сводов, прокатился по галерее, как пушечный выстрел.

Сторож так дрожал, что ключ его стукался о замок, но никак не мог войти в скважину.

— Старый солдат, а дрожишь! — промолвил Карл, пожимая плечами. — Ну же, граф, отоприте дверь!

— Государь! — сказал граф, отступив на шаг. — Повели мне ваше величество идти прямо на жерло датской или немецкой пушки, я без колебаний исполню ваш приказ. Но вы требуете, чтобы я бросил вызов силам ада.

9

Эпиграф к новелле из трагедии Шекспира «Гамлет» (д. 1, явл. 5); перевод Б. Пастернака.

10

Карл XI (1655–1697) — король Швеции с 1660 года.

Карл XII (1682–1718) — шведский король с 1697 года. Разбитый Петром I под Полтавой (1709), он стал терпеть поражения в войнах и был убит во время завоевательного похода в Норвегию.