Страница 14 из 72
Лишь только первые отделения доложили об успехе, к воде направились машины 6-го понтонного батальона. Нашлись смельчаки, которые под обстрелом вывели грузовики с понтонами к самому берегу Тайпалеен-йоки. В своих фронтовых заметках о таком герое писал Александр Твардовский. Рядовой водитель грузовика «ГАЗ-АА» Артюх сумел проявить мастерство вождения и, виляя груженой машиной между разрывами снарядов, привел свой автомобиль к берегу реки.
Как только понтоны были сброшены, отряд лейтенанта Павла Усова начал наводить наплавную переправу через клокочущую воду реки. За свои смелые действия и за тот успех, что обеспечили ему обстоятельства и роты 19-го стрелкового полка, лейтенанту было присвоено звание Героя Советского Союза. Фотографию молоденького красавца-лейтенанта с описанием его подвига до сих пор можно видеть в экспозиции Музея инженерных войск и артиллерии в Петербурге. Награда была получена по заслугам: любой человек должен был обладать изрядной долей отваги, чтобы, будучи абсолютно промокшим от пота и от ледяных всплесков еще не замерзшей реки, пинками подгонять отстающих солдат и, борясь со страхом, под градом осколков монтировать тяжелые понтоны. Три рейса туда и обратно через реку позволили разведывательному взводу 19-го полка занять плацдарм на полуострове Коуккуниеми и прикрыть саперов Усова для наведения моста.
В городе Старая Русса до сих пор проживает участник описываемых событий — Тимофей Филиппович Балахматов. Он, пожалуй, последний, кто остался из тех, кто в декабре 1939 года на резиновых лодках переправлял штурмовые взводы 222-го полка на левый берег, кто мастерил из бревен плоты и перекидывал веревки через реку для организации парома. Несмотря на более чем преклонный возраст, он помнит, как они, побросав тросы, укрывались от финского обстрела, как снайпер убил их командира взвода, который выделялся на фоне серых шинелей белым полушубком, и как он ходил в разведку выяснять позиции противника. За участие в этих боях Балахматов был награжден орденом Боевого Красного знамени…
Нельзя сказать, что переправлявшиеся части Красной армии пассивно ожидали, когда их расстреляют засевшие на левом берегу реки стрелки противника. Пока первые штурмовые группы пытались переправиться, со своей стороны их прикрывали готовившиеся к форсированию подразделения. Существенную роль в форсировании реки сыграла артиллерия. Командир 116-го гаубичного полка майор Турбин даже получил досрочное звание полковника и звание Героя Советского Союза за то, что своими гаубицами обеспечивал огневой заслон атакующих войск. Начальник артиллерии 222-го полка старший лейтенант Добряков лично командовал четырьмя расчетами противотанковых пушек, установленных прямо на берегу реки и ведущих по финнам огонь прямой наводкой. Проблема была в другом. На момент начала операции огневые точки финнов, включая два злополучных ДОТа на изгибе Тайпалеен-йоки у устья ручья Мустаоя, разведаны не были. Поэтому стрельба советской артиллерии была, мягко говоря, гораздо менее эффективной, чем аналогичный огонь орудий финнов.
Тем не менее вопреки неприятельскому сопротивлению задача была выполнена, Тайпалеен-йоки форсирована и понтонная переправа наведена. Через день, скрупулезно подсчитывая оставшееся невредимым имущество, писарь 1-го отдельного саперного батальона запишет: «Из сорока лодок, имевшихся на двух переправах, отобрано пригодных пять, остальные оказались разбитыми»[17].
Дальнейшей целью советских войск стала проблема закрепления на захваченном плацдарме, а их противнику соответственно задача этот плацдарм ликвидировать. Несмотря на темное время суток, вся местность вокруг переправы была освещена — отступивший противник поджег крестьянские сараи. Трещащий огонь деревянных строений озарял передвигающихся короткими перебежками группы красноармейцев 19-го полка с винтовками наперевес, пытающихся пробиться к темному лесу в полукилометре от берега реки, чтобы выйти из-под зоны обстрела шрапнельных снарядов. Ни у советских, ни у финских солдат в этот момент не было четкого представления, где и как может нанести удар враг, поэтому участвовавшие в первом бою у Тайпале ветераны обеих сторон в первую очередь вспоминают ту суматоху, которая овладела ими.
В штабе финской 10-й пехотной дивизии тревожные вести об удачном прорыве русских вызвали страх потерять всю линию обороны. Неизвестно, всерьез ли Кауппила считал, что положение еще можно восстановить, или это была попытка показать вышестоящим начальникам, что оборона не сидит сложа руки, но в тот же день в 18.00 на передовую для противодействия противнику были направлены два батальона 30-го пехотного полка. Контратака первого батальона началась в пять утра на следующий день, 7 декабря. Второй батальон безнадежно опоздал, и его атака была предпринята вообще в час дня.
Обе контратаки оказались на редкость неудачными. Во-первых, распыленные силы финнов не соответствовали той группировке, которую успел сконцентрировать на полуострове 19-й стрелковый полк РККА. Во вторых, боевое охранение полка не спало, и финнам не удалось применить фактор внезапности.
Резервист из 3-й роты 30-го полка Лаури Котилайнен так вспоминал свой первый бой у деревни Кирвесмяки: «Мы начали продвигаться, но по нам был открыт яростный огонь. Наша атака с фланга захлебнулась, а мы надеялись, что оттуда нас поддержат огнем. Осветительные ракеты чертовски слепили глаза. Когда мы достигли кричащих на финском языке фигур, прапорщик Тойвонен послал разведку выяснить обстановку. По радиостанции донеслось на финском: „Здесь наши“. Мы продолжили подход к позициям противника. Наша рота должна была ударить с правого фланга, сконцентрировавшись на самом его краю. Расположенная посередине вторая рота наткнулась на сопротивление и существенно замедлила свое продвижение. Мы продолжали двигаться вперед. Направление атаки сместилось, и к нашей досаде, сообщения об окружающей нас ситуации мы не получили. Внезапно с края леса по нам был открыт огонь. Мы приникли к земле и стали пытаться отвечать на выстрелы. Край леса затих, но теперь яростный огонь открылся с расположенного справа поля. Мы изменили направление атаки и попытались окружить стреляющих. Это было безнадежно. Противник появился со всех сторон, и мы сами чуть не оказались в окружении. Поле было усеяно вражескими ячейками. Мы услышали приказ отходить из зоны обстрела. Это было мудрое решение, так как атаковать окопавшихся солдат без гранат было бы безумием.
Заметив наш отход, противник стал контратаковать. Унтер-офицер Маннинен и я остались прикрывать отходящих, и хотя мы стреляли по массе солдат противника, задержать их все-таки не смогли. Противник накопил в Коуккуниеми такие силы, что весь наш батальон надо было бросать против его пехоты и танков»[18].
Таким образом, продвинувшись от основной оборонительной линии на километр по направлению к южной оконечности Коуккуниеми, финские группы наткнулись на яростное сопротивление советских солдат и были вынуждены отступить. Красноармейцы заняли все уцелевшие и полуразрушенные постройки, превратив их в огневые точки. В результате этой контратаки финны потеряли около тридцати человек убитыми и сорока ранеными, что для первого дня боевых действий в этом районе для них оказалось не просто ощутимо, но вообще явилось серьезным потрясением. Кроме того, наиболее неприятной вещью для обороняющихся стало то, что большая часть погибших остались на территории, занятой противником, что делало невозможным ни точно подсчитать потери, ни отпеть и отправить тела в последний путь на родину. Через несколько часов после первой стычки в бой был направлен прибывший с опозданием второй батальон 30-го полка, который тоже откатился назад с потерями.
Оперативная обстановка показывала, что преодоление водной преграды частями советской армии стало свершившимся фактом, который изменить финны не смогут уже никогда. В связи с этим командиры 30-го и 28-го пехотных полков получили указание прекратить попытки выбить русских с плацдарма, выровнять линию фронта и отправить часть своих подразделений в резерв. По сути дела, «выровнять линию фронта» для них означало просто занять подготовленные предвоенные опорные позиции и ждать удара с юга, не пытаясь контратаковать на плоской и поросшей редколесьем земле Коуккуниеми. С этого момента основная конфигурация фронтовой передовой на Тайпале совпала с оборонительной полосой финнов. Позиционная война на Тайпале стала реальностью. Но угроза прорыва оставалась все равно, и к фронту был переправлен еще один пехотный полк — 23-й, из 8-й пехотной дивизии.
17
РГВА. Ф. 34980, Оп. 13, Дело № 484.
18
Kähönen U. Voittamattomat Pataljoonat. «AV-TAITTO KY», Vantaa 1997.