Страница 48 из 55
Корд видимо заметил что-то в моем лице, потому что его глаза сузились:
- Где ты была, Вест?
Нет смысла врать. - В Калдене, - осторожно говорю я.
- Калден, - он сразу становиться настороженным, - не по работе, так ведь?
Я качаю головой: - Я хотела увидеть, где она живет.
Я вижу, что он потрясен:
- Ты спятила?
- Знаю, это было неразумно. И рискованно, и опасно, и я идиотка. Я всё это знаю. Но я должна была туда пойти. И так я узнала, как она… что она…
- Использует меня, чтобы добраться до тебя. - Он кажется не столько напуганным, сколько разозленным тем, что я наделала.
Я киваю, внезапно у меня перехватывает дыхание, и я не могу говорить, потому что моих страхов хватит на нас обоих. Я была так поглощена мыслью, что Корд может пострадать, просто находясь рядом со мной. Застигнутая врасплох жертва хладнокровного Сопутствующего Убийства. Я бы никогда не подумала, что она открыто воспользуется им – последним оставшимся человеком, которого я могу назвать своей семьей.
Корд берет мою руку в свою и я рефлекторно сжимаю ее в ответ. С каких пор это больше не кажется странным? Чувствовать, как кто-то прикасается ко мне не для того, чтобы причинить боль… и не для того, чтобы я причинила боль ему?
- Она приедет завтра, - я хриплым голосом выговариваю слова, которые тяжело произнести вслух, - я и это выяснила. Сюда, или ко мне, не знаю.
Он снова притягивает меня к себе, обвивая руками, и я не сопротивляюсь этому… или ему.
- Значит, у нас есть время до завтра, - говорит он спокойно, - но сейчас ты измотана. Давай немного поспим.
Сейчас мы слишком возбуждены тем, что дело подходит к развязке. Чем бы оно ни кончилось, скоро все станет ясно.
Я умираю с голоду. И Корд угощает меня остатками своего ужина из холодильника: половиной еще запакованного сэндвича и салатом с макаронами из контейнера.
Я поднимаю верхушку сэндвича (всё еще мягкую пшеничную булочку, усыпанную зёрнышками), чтобы рассмотреть начинку. Натуральные овощи, настоящий майонез, мясо, не пропущенное через мясорубку, а затем раскатанное в пласт. Ковыряя вилкой в салате, я обнаруживаю там зелень, порубленный бекон, заправку, которая, на самом деле, хорошо пахнет.
- Еда прошла проверку? - спрашивает Корд. Он сидит рядом со мной, а не напротив, как я ожидала.
Я слишком чувствую его близость, после всего случившегося, мои нервы обнажены до предела. Пережёвываю не спеша, делая вид, что слишком сосредоточенна на еде, чтобы обращать внимание на что-либо еще.
- Не могла не пройти, да? - я пожимаю плечами, усердно пытаясь зацепить вилкой последний кусок бекона. Это было бы легче сделать, если бы в кухне горел свет, но ни один из нас не потрудился его включить. Есть что-то удивительно умиротворяющее в совместном сидении в полутьме, с единственной лампочкой, горящей в коридоре, окутывающей нас своим светом, подобно кокону.
- Если бы ты больше бывала рядом, я бы постоянно покупал для тебя еду вроде этой, - говорит он.
Знаю, он бы так и делал. Даже рискуя получить выговор от Совета:
- Это не стоит того, чтобы попасть в неприятности, Корд.
- Думаю, я бы все равно это сделал, – не в состоянии скрыть стальные нотки в голосе, он постарался смягчить ответ. Догадываюсь, что он сыт по горло не правилами, а мной. Еще один пример того, как Вест отказывается уступать.
Отвращение к собственной неуступчивости убивает остатки аппетита.
- Прости, я не это хотела сказать, - оправдываюсь я, запечатываю сэндвич, щелчком закрываю контейнер с салатом. Не зная чем ещё занять руки, я кладу их под бедра. Наконец пробегаю взглядом по его лицу: - Я действительно имела в виду, что не хочу, чтобы ты попал из-за меня в неприятности. - Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю: - А не то, что не хочу бывать здесь… больше… рядом с тобой. - На последних словах я запинаюсь.
Корд пристально смотрит на меня.
- Я знаю, что ты это имела в виду, Вест, - говорит он вполголоса, - не надо объясняться.
У меня начинают гореть щеки и уши, не смотря на то, что внутри всё закоченело. В голове абсолютная, полнейшая пустота.
- Но всё равно спасибо за это, - в уголках его рта притаилась тень улыбки.
Я смотрю сначала удивлённо, а потом сердито на широкую улыбку, вспыхнувшую на его лице:
- Как великодушно с твоей стороны, дослушать до конца.
Он касается моего плеча, и я благодарна за то, что он знает меня настолько хорошо, что меняет тему разговора, не дожидаясь пока я об этом попрошу:
- Тебе нужно ещё обезболивающее? Если хочешь, помогу сменить повязку.
Я вспоминаю прикосновения его рук, выражение лица, когда он склонился надо мной у той кровати
- Нет, всё нормально. Я справлюсь, - тихо отвечаю я.
Корд качает головой:
- Значит, ты скорее сделаешь это одной рукой, чем позволишь мне…
- Нет, не надо обезболивающих, Корд, - я перебиваю его, стараясь не тараторить, - не хочу сейчас быть заторможенной. Но не откажусь от помощи с плечом.
В его глазах промелькнуло удивление, затем взгляд потеплел, и он произнес только:
- Хорошо.
- Но сначала мне нужно в душ.
- Хорошо.
- И одолжи мне какую-нибудь футболку. Этой уже здорово досталось.
- Хорошо.
И самая длинная дорога начинается с первого шага. Маленького шага. Сделай их достаточно, и они обретут смысл.
- Думаешь, она найдет кого-нибудь другого? - спрашивает Корд, сидя на диване, позади меня. Он отрезает полоску пластыря и фиксирует края свежей марлевой подкладки, прикрывающей рану.
Я закатала рукав рубашки выше плеча - рубашки Корда, которую я надела на замену той, что выбросила. Даже не смотря на сильный запах стирального порошка, она все равно пахнет Кордом.
- В смысле, другого страйкера? - спрашиваю я. На этот раз его руки холодные, а моё тело всё ещё разгоряченное после душа.
- Да. Скоро она узнает, что Глэйд умер. Что помешает ей нанять другого, а?
- Возможно, - я изо всех сил стараюсь не реагировать на его близость - но я так не думаю. Думаю… я думаю, теперь она захочет сама покончить с этим. Как и было предназначено.
Корд осторожно прижимает еще одну полоску пластыря:
- Ты тоже этого хочешь?
Я чуть качаю головой. Не в силах сказать, что всё, что я о ней узнала, говорит о том, что именно ей суждено быть той единственной, а не мне.
- Я не знаю.
- В любом случае, слишком рискованно надеяться на то, что теперь она возьмется за тебя в одиночку. Ты можешь натолкнуться на кого угодно.
Я не могу не рассмеяться:
- Тебя это тоже касается, если собираешься и дальше ошиваться вокруг меня.
- Не меня она должна устранить, - говорит Корд, отрезает ножницами очередной кусок пластыря и разглаживает его, - я был бы просто случайной жертвой. Дополнительной потерей. Классическое СУ.
От его слов веет холодом.
- Я вообще не должна сейчас быть здесь. Она бы никогда не обратила на тебя внимания, держись я от тебя подальше.
- Ты и держалась подальше. Это я следил за тобой в тот день, когда она меня увидела. Если хочешь кого-то винить - вини меня, - я слышу, как позади меня Корд кладет ножницы и оставшийся пластырь обратно в аптечку. Он наклоняется, чтобы поставить ее на журнальный столик. Затем опять садится на диван так же близко ко мне, как и раньше. И принимается опускать мой рукав.
Я возмущенно фыркаю:
- Ладно, буду винить тебя, за то, что ты явился туда и спас мне жизнь.
- Я не хочу быть вынужденным спасать тебе жизнь, - тихо говорит Корд, - когда ты и сама способна это сделать.
Некоторое время я молчу. Я думаю, о своём ноющем от боли плече, холодных глазах моего Альта и новых сомнениях, одолевающих меня.
- Корд, я могла истечь кровью, - мой голос печальный, отчаянный. Вдруг я чувствую такую острую необходимость увидеть его лицо, что поворачиваюсь назад:
- Я облажалась, согласись?
Его глаза вспыхивают ярким огнем под светом лампы:
- Не делай этого.