Другие

— Пловцов, почему эти люди отвечают за тебя?

— Они имеют на это право, — отозвался штурман.

— В самом деле? — насмешливо проговорил Саша.

— Эти люди спасли нас. Если бы не они, ты видел бы сейчас наши могилы. Если бы только было, что хоронить.

— Допустим, — согласился Стольников. — Допустим, что я им доверяю. Тогда мне нужен переводчик. Ты, вижу, уже вполне освоился здесь. Поэтому переведи, что сказал этот человек, — и Стольников, глядя на Пловцова, показал на одного из мужчин.

— На севере есть завод, он принадлежит Алхоеву.

— Так.

— Группа ушла туда.

— Значит, чтобы спастись от боевиков Алхоева, группа ушла на какой-то, мать его, завод Алхоева? Ты поправь меня, когда я начну нести ахинею.

— Капитан, может, пройдем внутрь, и я все расскажу?

— Да! Это то, что сейчас нужно! — Стольников посмотрел на мужчин. — И вы тоже следуйте за мной.

Через час Стольников знал все. Как ни странно звучало, группа во главе с прапорщиком Жулиным ушла на завод Алхоева, чтобы спастись от полевого командира.

— Здесь нет укрытий, Саша. Не разбивать же лагерь в «зеленке»? Чехи перебьют всех за минуту!

— Согласен. Кто с Масловым?

— Местный врач. Маслов не пришел в себя, но состояние стабилизировалось.

Саша закурил и прошелся по комнате, вдоль стен которой сидели бойцы. Все вошли на второй этаж администрации, было решено переждать ночь там. Горожане несли еду, воду, и многие понимающие — даже бражку, но к еде никто из разведчиков не притрагивался. Лишь Шурик, позабывший в бригаде фляжку, подтянул к себе кувшин с ледяной колодезной водой и с ним не расставался.

— Расскажи, что было, когда ты вышел из лабиринта? — попросил Пловцов.

— Костычев и Мякишев поместили меня в госпиталь Ханкалы под присмотр своих сотрудников.

— Костычев и Мякишев, это?..

— Первый заместитель начальника Управления ФСБ по Северному Кавказу, второй — его подчиненный.

— Но зачем они тебя туда поместили?

— Чтобы выяснить подробности исчезновения разведывательного отделения. Вот зачем. Я был не настолько плох, чтобы занимать чужую палату.

— Все так серьезно? — глядя исподлобья, справился штурман.

— Управление считает меня предателем и подозревает в сумасшествии, так как я рассказываю истории, вызывающие сомнение в здравости моего рассудка.

— Их сюда надо!

— Нет уж, не надо их сюда, — не принимая шутки, возразил Саша. — Я бежал из госпиталя. Командир бригады генерал Зубов мне поверил. Если бы не он, я бы уже давно занимал не палату госпиталя, а камеру в СИЗО. Но насчет предателя «конторские» абсолютно правы. Нюх у них на это дело работает, как надо. К этому бы нюху да еще и мозги толковые. Унюхать унюхали, а где именно — непонятно. Искать надо. А зачем искать? Если есть я, на которого можно все повесить?..

— А ты знаешь, кто из офицеров бригады работает на Алхоева?

— Думаю, знаю. Это он организовывал для моей ликвидации проникновение банды боевиков на территорию бригады. А я кто?

— Капитан-разведчик вроде, — не понимая, проговорил Пловцов.

— Это во-вторых. А во-первых, для Алхоева я единственный пока свидетель существования Другой Чечни. Чтобы сорвать планы Алхоева, генерал Зубов и вызвал из Коломны этого парня, — Саша кивнул в сторону Ждана. — Знакомься, специалист по компьютерным технологиям. Он создал копию навигатора, а Зубов с начальником штаба спровоцировал ситуацию, при которой предатель должен себя выдать.

— И что, сработало?

— Есников.

— Подожди, — нахмурился штурман. — Это же вроде заместитель начальника штаба вашей бригады, нет?..

— Так точно. Это именно он способствовал проникновению группы боевиков в часть, после чего похитил дубликат навигатора, полагая, что он единственный, и встретился с Алхоевым.

— Теперь ищи его…

— Его не нужно искать, он уже в морге. Алхоев перерезал ему горло. Закономерный исход. То, что я здесь, — это заслуга только Зубова. Нам никто не помогает, никто…

— Ну, не так уж мало, что ты здесь, старина, — улыбнулся Пловцов.

И Саша ему ответил улыбкой.

— Местные рассказали, о каком заводе идет речь? — переключился на другую тему Стольников. — Почему завод? Алхоев что, фабрикант?

— Никто не знает, что там производят. Людей уводят туда, обратно они не возвращаются. Есть один, кому удалось бежать, но ты сам все слышал еще до убытия. Что спрашивать с человека, который говорит, что там «работают какие-то железные механизмы и есть трубы»?

— Может, Алхоев организовал здесь предприятие по сборке «Фордов»? — бросил Яшин и обнажил свои золотые зубы.

Для бойцов, впервые увидевших людей, живущих в отрыве от цивилизации, все было в диковинку. Яшин присел рядом с мужчиной лет сорока на вид, рассматривал его, а последний делал вид, что Яшина не замечает. Все хоть и были предупреждены о диковинках в этой местности — Стольников, чтобы скрасить время пребывания в бесконечном лабиринте, рассказал все, что знал, — но, увидев все своими глазами, были поражены. Единственное, что удерживало разведчиков от расспросов местных, это поведение Стольникова. Капитан хотя и не нервничал, однако явно был растерян. И бойцы не пытались создать ему дополнительные трудности. Чтобы командир принял решение, должно пройти какое-то время.

— Ты говорил о каком-то связисте, — напомнил Саша. — Его нашли?

— Он исчез из города.

— Трофим?

— Тоже.

— Николай?

— И его нет.

— Хорошо, — кивнул Стольников. — А сейчас сидите, как мыши, и молчите.

Выйдя из комнаты, он поднялся на крышу, сел, вглядываясь в мерцающий огонек лампады, и стал приводить мысли в порядок. Нужно было принимать какое-то решение, а он оказался к этому не готов. Еще там, в Привычной Чечне, он знал, что будет делать. Он распланировал все поминутно. Но сейчас, когда группа исчезла, все изменилось. Между тем время подумать было. Выходить с неполным отделением в ночь опасно. Кто знает, вдруг Алхоев позволил Стольникову войти в Эту Чечню для того, чтобы его прикончить? А что? Навигатор здесь. О дубликате прибора полевому командиру известно. Осталось только перебить разведчиков.

Нужно было встретить рассвет с готовым планом. И Стольников уселся на крыше, чтобы привести мысли в порядок. Ему нужно было время.

Первым заговорил мужчина из крепости. В очередной раз глянув на несводящего с него глаз Яшина, он не отвел взгляд, как было раз семь до этого, а задержал его на сержанте.

— Ты мне хочешь предложение какое-то сделать?

— Ну конечно! — живо отозвался Яшин и придвинулся еще ближе.

— Свадьбу предложить.

— Не-не, — Яшин положил автомат и принял серьезный вид. — Слушай, у тебя кризис среднего возраста уже наступил?

Не представляя, что на это ответить, мужчина вяло поморгал. Находившийся поблизости Шурик напряг слух.

— Ну, на сторону тянет?

— На сторону?

— Ну, налево?

— Налево?

— Ты чего, будешь повторять все, что я говорю? — огорчился Яшин.

— Я просто не понял, что такое кризис среднего возраста.

— Серьезно? — удивился сержант. — Как бы тебе объяснить… В общем, у мужчин после сорока наступает кризис среднего возраста. Проявляется это, говорят, у каждого по-разному, в прямой зависимости от индивидуальных особенностей. Я тут у деда Фрейда в записях покопался, выяснил: оказывается, в основном прет то наружу, чего до сорока позарез не хватало.

— Это как?

— То есть вот для примера: рождаешься, учишься, встречаешь девушку своей мечты. И живешь эти сорок лет правильно, по субботам — церковь, по воскресеньям с детьми — в кино, а поздними вечерами по очереди в кровати — чтение Мопассана и Маргарет Митчелл.

— Кино? — невнятно произнес старожил.

— Да. И так сорок лет. И тут вдруг словно пелена спадает! Словно где-то в тридевятом царстве злую ведьму убили, и ее магия утратила силу. И ты выбегаешь в подъезд и насилуешь страшным образом уборщицу. Как-то так я понял.