Поколение воинов

— Но я думал… — Дюпейниль запнулся на полуслове. Он вспомнил раздел инструкции, в котором перечислялись типы кораблей, имеющих ССП-связь, и те, на которых подобная роскошь не предусмотрена конструкцией. Корабль сопровождения был слишком мал, чтобы разместить если. — Вот… вот мерзавка! — Наконец-то он понял, что именно сделала Сассинак.

— Что такое? — осведомился Оллери.

— Ничего… — Дюпейниль понадеялся, что на его лице не отразились ужас и гнев, которые он испытывал. Эта ужасная женщина обманула его. Его, опытного офицера Безопасности, который всю жизнь только и делал, что обманывал других. У него был выход на ее линию связи, выход, который она не должна была обнаружить, но она все-таки догадалась. И решила от него избавиться. Но как, во имя призрака Мулванея, ей удалось подделать ССП-передачу и код отправителя?

Он устало плюхнулся на единственный свободный стул на мостике. Конечно, если она смогла подделать приказ, то выяснить нужный код не составляло труда: это куда проще. Но ни в одной из многочисленных инструкций, встречавшихся Дюпейнилю за всю его жизнь, не говорилось о том, что гиперпространственную передачу каким-то образом можно фальсифицировать. Это можно сделать, только если… Он вздрогнул. Такое можно было сделать, если договориться со ссли… с двумя ссли. Но как капитан корабля может завербовать ссли, находящегося на другом корабле? И какие отношения связывают Сассинак с ее ссли? Ему и в голову не могло прийти, что ссли способен испытывать по отношению к человеку что-то похожее на дружелюбие. Ссли всю жизнь проводит на одном корабле и просто не в состоянии связаться с соплеменниками кроме как при помощи компьютерной сети. По крайней мере, он так считал.

Дюпейниль понял, что разворошил настоящий муравейник. Он был буквально переполнен новыми сведениями, но не мог никому их передать. Значит, ссли могут общаться с людьми не только по обязанности. А с другими расами, например с вефтами? Владеют ли ссли телепатией? Этого никто не знал. Дюпейниль посмотрел по сторонам, но увидел на мостике только людей? занятых своими делами. Он прокашлялся:

— Скажите, гм-м… у вас на борту есть вефты?

Ответом были изумленные лица.

— Нет. Зачем они нам?

Однако прежде, чем Дюпейниль успел что-нибудь придумать, лицо Оллери посветлело.

— А-а! Я знаю, что вы летели вместе с Сассинак, а она ведь неравнодушна к этим ребятам, не так ли? Говорят, это началось еще в Академии. Кажется, у нее даже был любовник-вефт или еще что-то в этом роде. Это правда? — В его голосе проскользнул зарождающийся смешок подчиненного, предвкушающего грязную сплетню о своем начальнике.

Дюпейниль почувствовал, как в нем закипает гнев. Как офицер Безопасности, он не пропускал ни одной сплетни, глупой или злобной, смачной или скучной. Он считал это занятие скучным и безвкусным, неприятной, но неизбежной частью своей карьеры. Но эта сплетня о Сассинак привела его в бешенство.

— Насколько я знаю, — произнес он так спокойно, как только мог, — эту сплетню распространил кадет, исключенный за кражи и слишком пристальное внимание к женщинам-кадетам. — Он знал, что так оно и было, он сам видел досье. — Коммандер Сассинак, — он намеренно подчеркнул ее звание и усмехнулся про себя, увидев, как побледнело лицо Оллери, — не афиширует свою личную жизнь, и я настаиваю, чтобы вы прекратили разговоры на эту тему.

Приглушенное фырканье за спиной говорило о том, что кто-то еще на мостике считает, что капитан не прав… или что у Дюпейниля есть свои причины защищать Сассинак.

Над мостиком повисла тишина, и Дюпейниль вернулся к своим размышлениям. Вефты и капитан корабля, который иногда может общаться с ними мысленно. Он вспомнил рапорт Сассинак, относившийся к первому году ее службы, а также часть ее показаний в комиссии по расследованию. Ведь это ее ссли в трудную минуту перехватил управление кораблем, самостоятельно отправил его в гиперпространство, а потом вернул в обычное. Сассинак описала эти действия как «беспрецедентную, но единственную причину того, что она осталась в живых».

Ему показалось, что Флот слишком мало знает о способностях ссли. Но сейчас у него не было возможности узнать больше, и он продолжил думать о Сассинак. Теперь ее действия казались ему более логичными. Дюпейниль попенял себе за то, что недооценил скорость ее реакции на любую угрозу. Ей никогда не нравилось его присутствие на борту, она никогда ему не доверяла. Поэтому, как только был замечен перехват ее почты, она начала действовать, даже не сомневаясь в том, кто именно это сделал. Эта история была великолепным примером ее умения распознавать скрытую угрозу и принимать соответствующие меры, подчас весьма нетрадиционные.

И вот он здесь, начисто лишенный возможности связаться с кем-нибудь до того, как конвойный кораблик прибудет в пункт назначения. И никакого способа проверить подлинность полученных им приказов, хотя у него почти не осталось сомнений в том, кем они отданы. И только теперь ему пришло в голову, что в планы Сассинак могло входить не только выслать его с корабля раньше, чем он сумеет что-нибудь предпринять. Возможно, она вовсе не собиралась вовремя доставить разоруженный «Заид-Даян» в Федеральный Центр.

На минуту им овладела паника: она может сделать все, что угодно. Эта женщина вовсе не сумасшедшая, наоборот, она обладает блестящим умом: агрессивная, когда защищается, всегда готовая встретить опасность, но вряд ли нелояльная к Флоту или Федерации и глупая настолько, чтобы разбомбить Федеральный Центр.

— Панис, возьмите управление на себя. — Оллери отодвинулся от пульта, посмотрел на Дюпейниля и с удовольствием потянулся.

— Слушаюсь, сэр. — Офицер протиснулся ближе к главной панели управления. Он тоже посмотрел на Дюпейниля прежде, чем взглянуть на экран.

— Я иду проверить системы жизнеобеспечения, — сказал Оллери. — Пройдетесь со мной, майор?

Дюпейниль энергично покачал головой:

— Нет, спасибо, не сейчас. Я должен…

Что должен? На крошечном мостике было абсолютно нечего делать, разве что таращиться на затылок Паниса или толстую шею помощника ответственного за вооружение. Защитная маска скрывала лицо человека, чинившего что-то в системе наведения. В конце концов, Дюпейниль понял, что тот возится с маленьким рычажком и чем-то, напоминающим серебряную зубочистку. Было похоже, будто он играется в какую-то игру.

— Безделье вас быстро утомит, — предупредил Оллери и вышел из рубки через узкий люк.

Дюпейниль разглядывал протершуюся обивку капитанского кресла, выгоревшие голубые обложки Флотских справочников. В конце концов, Панис посмотрел на него и смущенно улыбнулся.

— Наш капитан чувствует себя в долгу перед нами, — мягко сказал он. — Мы прибыли на станцию днем раньше графика.

— Докладывает Оллери: отсек жизнеобеспечения, секция 43, газоочиститель номер 2, температура повышена на полградуса.

— Принято, сэр. — Панис занес сообщение в вахтенный журнал и отдал приказ исправить газоочиститель. Затем он снова обернулся к Дюпейнилю: — У нас был очень долгий рейс, и капитан объявил, что мы заслужили два дня отдыха вне расписания перед подготовкой к очередной проверке.

Дюпейниль кивнул:

— Значит, мое появление нарушило ваш отдых, да?

— Да. К тому же там в ближайшее время должен был появиться «Плейтек».

С металлическим звяканьем помощник по вооружению снова надел защитную маску. Дюпейниль перехватил его взгляд, адресованный юному офицеру и явно означавший: «Не болтай лишнего».

Панис покраснел и уставился на клавиатуру. Дюпейниль больше ничего не спрашивал, он узнал достаточно, чтобы понять, почему Оллери проявил такое негостеприимство. Скорее всего капитан «Плейтека» был другом Оллери, и они договорились встретиться на той станции и отпраздновать встречу, несомненно, нарушив график движения. Причиной этого могла быть обычная дружба, а могло быть и что-нибудь похуже: контрабанда, шпионаж и кто его знает, что еще? И он встрял в самую середку всего этого, заставив их снова нарушать расписание.