Королевский роман

Губы слились, тела переплелись, руки жадно исследуют друг друга. Она с неожиданной силой прижимает его к себе, он чувствует, как ее ногти впиваются в спину. Все исчезло – сомнения, логика, рассуждения о будущем и последствиях этого шага. От солнца, запаха моря и ее духов Рив терял голову. Он уже не противился тому, что должно произойти. Это судьба. Он увлек ее на узкую корабельную койку и лег сверху. Она почувствовала, как в обнаженную кожу впиваются узелки грубого вязаного шерстяного покрывала. Все было как он обещал – ни роз, ни шелковых простыней. Они ей были не нужны. Зачем ей приукрашенные иллюзии, она ищет и хочет правды в жизни, и только Рив может ей дать это, Оба торопили долгожданное путешествие в страну наслаждений, опасное и безумное, полное бесконтрольной страсти. Она уже не задавала себе вопроса, чувствовала ли раньше подобное. Открыв глаза, увидела только его лицо, такое близкое и чуть затененное. Он снова прильнул к ее губам, думая, что их сладость можно сравнить с розовыми лепестками, вобравшими тепло солнца. Поцелуй был горячим, как вино со специями, и опьяняющим, как только что открытое пенящееся шампанское. Чем дольше он длился, тем труднее было оторваться. Рив понимал теперь, что такое наваждение и одержимость женщиной.

Безупречное тело Бри напоминало статую, изваянную любовно большим мастером, но только из плоти и крови. Статуей можно восхищаться, молиться на нее, ласкать, проводя по восхитительным изгибам, но в его объятиях была настоящая женщина, которую он давно желал, и которая желала его и становилась все нетерпеливее, она не хотела ждать.

Бри испытывала наслаждение от прикосновений Рива, но ей хотелось и самой давать ему такое же, касаться его так же, как делал он. Получив свободу и чувствуя, что в ней поднимается необузданное, не имеющее начала и конца первобытное чувство, она не собиралась ему противиться.

Бри жадно вдыхала острый запах мужского тела. Пробовала на вкус кожу Рива, ей хотелось обладать и властвовать над ним. Хотелось видеть свою бледную руку на его загорелой коже. Она осуществляла свои желания по мере того, как они овладевали ею. Она не сдерживала своих фантазий.

Дотронься до меня! Как будто услышав ее призыв, Рив расстегнул лиф бикини, от прикосновения его рук к обнаженной груди Бри затопила горячая волна счастья.

Губы последовали за руками, она выгнулась ему навстречу, у нее вырвался крик наслаждения, она не знала, можно ли испытать большее, но очень этого хотела.

Догадывался ли он раньше о ее чувственности? Но сейчас угадывал ее малейшие желания и следовал им. Ей страстно хотелось ответить и дать ему такое же наслаждение.

Ее рука спустилась вниз к узеньким плавкам, и вскоре это препятствие было устранено, ее рука наполнилась, он вздрогнул от прикосновения, она услышала ответные стоны, и последние следы сдержанности и благоразумия оставили его.

Разумеется, у него и раньше были женщины, он не первый раз занимался любовью, ему было знакомо ощущение своей мужской власти. Но почему он не испытывал такого раньше? Никогда еще ни одна женщина не завладевала им целиком. Он не мог больше думать, не слышал плеска волн, не видел солнца, мир исчез, осталась только Габриела. Обратного пути нет. Понимая невозможность отступления, он взял то, что хотел, и дал то, что хотела она.

Ее пальцы еще сильнее вцепились в его спину, он услышал легкий то ли вскрик, то ли всхлип, она на мгновение замерла под ним, но он не мог раздумывать, что это означает. Потому что она тут же присоединилась к ритму, сама задавала его, участвуя в дикой гонке за наслаждением, и неизвестно, кто из них одержал верх в этом состязании.

Они не знали, сколько времени прошло, Ей казалось, несколько мгновений. Их влажные тела все еще оставалась переплетенными, сердца стучали в унисон, одно около другого. Она была скорее ошеломлена и, слушая его неровное дыхание около своего уха, подумала, что никогда уже не будет прежней.

Солнце, как и раньше, вливалось в распахнутую дверь каюты. Она слышала плеск волн и чувствовала легкое покачивание яхты. Но была уже не той Габриелой, которая недавно спустилась сюда. И никогда не будет. Невинность утрачена – она была уверена, что лишилась ее только что, хотя сама горячо хотела этого.

– Значит, не было никого другого, – пробормотала она, как будто думая вслух.

Он испытал потрясение от этих слов. Лежал, не открывая глаз, и ждал, когда волнение уйдет. Потом, приподняв голову, взглянул на нее, увидел близко глаза с отяжелевшими веками, матовый блеск кожи и понял, глядя на нее, что уже никогда не будет объективен к ее поступкам и словам и что это обстоятельство будет иметь свои последствия.

Его сердце принадлежало ей. Он считал раньше, что никогда не позволит ни одной женщине подчинить себя. И вдруг испугался, что сейчас она заговорит и случится непоправимое, и, чтобы предотвратить собственное унижение, делано небрежным тоном спросил:

– Ты хочешь, чтобы я просил прощения?

Она не знала, как реагировать на эти слова. Мужчины всегда чувствуют вину, когда лишают женщину невинности? Но, наверное, не из страха ответственности, а скорее от чувства неловкости. Она не хотела показать, что эти слова причинили ей боль, и спокойно ответила:

– Нет, я не жду извинений. А ты?

Он удивился:

– Почему я?

– Потому что я желала этого и заставила тебя поступить по-моему.

Она хотела встать, но он удержал ее.

– Ты жалеешь, что сделала это?

Она чуть надменно ответила:

– С какой стати? Нет. А ты?

Бри первый раз отдалась мужчине, а он начал с того, что сморозил глупость. Разве она не заслужила откровенности? Он отбросил мысли о последствиях для себя. И ласково провел пальцами по ее щеке.

– Как я могу сожалеть, получив такой чудесный, божественно прекрасный дар? – Он поцеловал ее долгим, нежным поцелуем. – Какие могут быть сожаления, если, еще не остыв от твоих ласк, уже мечтаю о них снова?

Ее губы тронула довольная улыбка, и Рив, приподняв, прижал ее к себе.

На обратном пути в Кордину он снова начал думать, что предпринять, чтобы помочь ей. Но мысли возвращались к тому, что произошло между ними, и он отложил идеи и планы на потом.

А Бри впервые не чувствовала ни напряжения, ни беспокойства, ни тревоги. Только полный покой и расслабленность, приятное чувство от близости Рива. Она положила руку ему на грудь, сверкнул бриллиант, и она подумала, что он выглядит удивительно к месту. И одернула себя. Нет, не надо забывать, что кольцо – часть инсценировки. Впрочем, сейчас не стоит об этом думать. Закрыв глаза, она прижалась к Риву.

Кольцо было фикцией, но он был здесь, вполне реальный, теплый и близкий. И незаметно ее мысли унеслись в заоблачные выси, к несбыточным мечтам. Впереди неизвестность, но, пока он рядом, она счастлива, хотя продлится это недолго.

Глава 8

После морской прогулки и того, что произошло между ними, ничего не изменилось и не стало проще. Бри шла по широкому коридору, направляясь к бальной зале, чтобы проверить, все ли готово. Она не видела картин, многие из которых могли заставить настоящего ценителя замереть от восторга, не замечала антикварной мебели, которую веками любовно полировали. Она шла, глубоко задумавшись, ни на что не реагируя.

Как все сложно. Но разве Рив ей не говорил, что жизнь не бывает простой? И он оказался прав.

Прошла почти неделя после того, как она лежала с ним на узкой койке в каюте. После недолгого забытья они снова любили друг друга. Она остановилась около одного из больших окон. Они с Ривом теперь любовники? Но разве любовники не испытывают желание вновь и вновь быть вместе? Прошла неделя, а он был предупредителен, безукоризненно вежлив, даже по-своему добр, но избегал к ней прикасаться.

Она положила руки на подоконник и смотрела, как внизу проходила смена караула. Гвардейцы демонстрировали отлично отрепетированную, красивую церемонию. Глядя на них, Габриела думала, что будет с ней, когда он уедет.