Страница 40 из 59
— Вот она,— сказал Капитан.
Дорожка ядовито-лимонной яркости довольно быстро подползла к их ногам. Капитан шагнул первым, за ним— сгорающий от любопытства Алик, у него даже ноздри вздрагивали от нетерпения, следом — неторопливый Малыш и замыкающий шествие Библ, дважды оглядевшийся, прежде чем вступить на скользившую желтизну.
На этот раз пластик не ушел вниз под тяжестью четырех человек, а чуть-чуть спружинил, никого не сбив с ног, словно и погружаться ему было некуда — ни подземных туннелей, ни скрытых пещер движущаяся «улица» не обнаруживала. Она проплыла у края черной пустыни метров двенадцать и свернула в пролет между прозрачными стекловидными «стенами». За ними в прозрачных же, не соприкасающихся емкостях струилось что-то пламенеющее и,вероятно, нестерпимо яркое, потому что даже темная стекловидность «стен» едва эту яркость смягчала.
— А мы здесь не были, Кэп,— сказал Библ,— я этой жути не помню.
— Я тоже.
— Плазма,— уверенно предположил Алик,— вероятно, отжатая из плазмотрона в ловушки магнитного поля. В таких ловушках и развиваются нужные химические процессы.
— Силен,— сказал Малыш.— Даже здесь жарко. А там?
— Трудно сказать. Когда имеешь дело с плазмой, температуры порядка миллионов градусов обычны даже у нас. А здесь они, наверное, еще выше.
«Горячую улицу» не прошли,а пробежали,обгоняя резвость дорожки. Гедонийцев не было: должно быть, они управляли плазменными процессами со специальных пультов. А «улица» тем временем вырвалась на простор уже знакомых Капитану и Библу фокусов цветной и световой геометрии, в превращениях которой то и дело проступали очертания знакомых предметов. Жители хотя и появлялись здесь, но не задерживались, пролетая параболическими кривыми неизвестно на чем и неизвестно куда и оставляя за собой всё новые и новые выдумки невидимых синтезаторов. Библ объяснил свою гипотезу о синтезе мысленных заказов из синей и зеленой фаз, и Алик буквально ошалел от восторга. С горящими глазами, высоко задрав голову, он отступал и отступал, стараясь угадать на воздушных экранах что-нибудь знакомое земному глазу.
— Осторожней!—крикнул Капитан, увидев его на свободном краю дорожки.
Но поздно. Алик оступился одновременно с капитанским предупреждением и исчез за взбухшим краем лимонно-желтого эскалатора. Друзья бросились к краю и обнаружили Алика висевшим в пространстве между двумя скользившими с разной скоростью дорожками-лентами:он успел ухватиться за край верхней, а под нижней просматривался туннель-колодец с мерцающими пересечениями других цветных эскалаторов.
— Держись!—воскликнул Капитан, подхватив руки Алика.
Тот ответил совершенно спокойно:
— А я в невесомости. Держусь за край без всяких усилий. Тяжести нет.
Действительно, вытащить Алика было совсем не трудно. Вероятно, в случае непредвиденного падения в междуленточное пространство изменялись гравитационные условия и человек без вреда для себя мог легко выбраться на требуемую дорожку.
— А почему мы не заметили этого, Кэп?—вспомнил их обоюдные провалы Библ.
— Слишком волновались, должно быть. Боялись потерять друг друга. А нас все время поддерживала невидимая «лонжа».
Малыш тут же захотел повторить опыт Алика, но Капитан одернул: никаких экспериментов, мы не на спортивной прогулке. А лимонная «улица» уже вновь нырнула в туннель, на этот раз не столь высокий и брызжущий светом, как галерея синтеза. Наоборот, здесь было даже темновато, как в длинных коридорах старомодной дешевой гостиницы или на прогулочной палубе океанского лайнера в темный дождливый вечер. Сходство с палубой подчеркивалось и длинным рядом близлежащих окон-иллюминаторов, открывающих полутемные каютки-койки. Алик схитрил, обогнал процессию и нырнул в одну из таких каюток. Она тотчас же осветилась тусклым мерцающим светом, и все увидели Алика, лежащего на боку на воздушной подушке, как лежат дома на постели или тахте. И самое главное, он спал или притворялся, что спал, тихонько посапывая под световым экраном на потолке.
— Вылезай. Хватит фокусов!—рассердился Малыш.
Алик спал. Прохладная струя воздуха, выходившего из дверцы-иллюминатора, несла знакомый запах— озона. Малыш дернул спящего за ногу, но Алик поджал ее и продолжал спать.
— Спальни,— сказал Капитан.— Пусто, потому что все на работе. Вот вы интересовались, Библ, где ночуют жители города. Полюбуйтесь. Не очень комфортабельно, но полезно. Крепкий сон и облучение ультрафиолетовыми лучами.
— Откуда вам это известно?
— А запах?
Библ принюхался:
— Озон, да.
Алика вытащили за ноги из клетки-ячейки. Только тогда он проснулся. «А не врешь?»—усомнился Малыш. Но Алик зевал во весь рот. Впечатление пробуждения после крепкого сна было полным: даже позавтракать захотелось. Но Капитан торопил: кто знал,сколько времени займет бег их лимонной дорожки и какие еще чудеса она покажет. Но особых чудес не было. Та же привычная архитектурная бесформица, сумятица спектра и световые фокусы. Все это уже не вызывало удивления, по крайней мере у двух участников экспедиции. Другие тоже его не показывали. Малыш — по свойству характера, Алик — из солидарности, хотя кое-что непонятное старшим товарищам он по своему угадал: пляску взбесившейся геометрии как поиски форм материализуемого объекта, параболические броски голубокурточников, как маневры диспетчеров телеэкрана и телепор-тации, а свет и цвет во множестве их превращений, как возможные катализаторы только здесь и возможных химических процессов. Угадал Алик и метод управления природой в зоне зеленого солнца. Дорожка их неслась по дну глубочайшего каньона, расходящиеся стены которого были так же непохожи одна на другую, как страница из учебника топологии на видовой кинофильм. С одной стороны незримо управляемая светящаяся игла чертила мгновенно изменявшиеся трехмерные формы, с другой — так же волшебно изменялся ландшафт, вырастали и исчезали деревья, съеживались и разрастались кусты, зелень травы и листьев голубела, синела, алела.
— Вот отсюда они перемещают силурийские мхи и высаживают эвкалиптовые аллеи,— заметил Алик и покраснел, встретив одобрительный взгляд Библа. Догадка была верной, хотя и не объясняла, какая польза от этого голубокожим, загнанным в безлесные и бестравные пластиковые пещеры Голубого города.
— Может быть, им приказывают?
— Кто и зачем?
— Гадания отставить!—вмешался Капитан со своей излюбленной репликой.— Я думаю,что наше путешествие уже кончается. Узнаете, Библ?—Он указал на темный проход за многоугольным и многоцветным пересечением таких же движущихся эскалаторных лент.
А в туманной его глубине уже просматривался шагавший навстречу им человечек в лазурной куртке.
— Здравствуйте, все четверо,— произнес он по-русски с чисто московским говорком,— Кэп и Библ, Малыш и Алик.— И, заметив невольное удивление гостей, тут же добавил:—Не удивляйтесь, мы уже научились вашему языку. Может быть, еще будем делать грамматические ошибки,применять слова не в том их значении, но намного реже. Теперь мы уже знаем, кто вы, ваши цели и осведомленность Координатора о вашем присутствии.
— Шлемы?—многозначительно спросил Капитан.
— Шлемы,— подтвердил их знакомец.
— А сколько вас?
— Четверо, как и вас.
— Идеальные условия для контакта. Равенство сторон, преодоленный языковой барьер и взаимная заинтересованность,— заметил Капитан и пошел за голубым человечком. Следом двинулись и остальные.
«Цирковой» манеж был все тот же, только амфитеатр исчез, сузив пространство до иллюзорной комнаты с двумя полукружиями противостоящих друг другу прозрачных кресел. Их окружала внутренность лимонно-желтого шара без дверей и окон — даже входа в темный отсек уже не было. Невидимый источник чуть подкрашенного лазурью света не раздражал, а, казалось, даже смягчал назойливую яркость интерьера.
— Я— Друг,— сказал их знакомец, усаживаясь.— Мое имя непроизносимо по-вашему, а их— произносятся.— Он указал поочередно на усевшихся рядом:—Это Фью, Си и Ос.