Страница 166 из 190
— Действуйте же! — сказала дама, так как маленький человечек все еще озирался по сторонам. Он включил полный свет, пустил граммофон и стал искать по стенам кнопку. Тщетно. Тогда он разозлился:
— Чего вы от меня хотите? Я же тысячу раз говорил вам: идти к мистеру Кобесу — значит рисковать жизнью. Сами виноваты, если через секунду вахмистр будет здесь и пристрелит вас на месте. Впрочем, и меня тоже, к сожалению.
Он ползал по полу, не находя того, что искал. Паника в приемной росла.
— Вы меня спасете! — вскрикнула дама, упав в кресло и в тот же миг вскочив. — Ведь у меня — деньги! Много денег! — И тут же: — Сколько стоит вахмистр?
Но у маленького человечка было дело поважнее, чем отвечать ей, — он заметил открытое окно. Перед ним вплотную — стена, значит, оно оставлено открытым неспроста. И не успел он закрыть окно, как приемная, оказавшаяся лифтом, сразу стала подниматься. Они поехали вверх.
— Слышите, как стучит вахмистр? — спросил маленький человечек. — Дошло наконец. Пытается открыть бронированную дверь, но она не поддается.
Подъем продолжался, и задержать его было невозможно. Оба хохотали во все горло, а граммофон наяривал «шимми».
— К делу! — сказал маленький человечек и остановил граммофон. — Мадам, мы войдем к мистеру Кобесу вместе. Вы будете так любезны представить меня ему как вашего соотечественника. Я намерен предложить ему одну сделку.
— О! — подозрительно воскликнула дама.
В ответ он, весьма строго:
— Вы, видно, уже позабыли, что ваша жизнь только что была в моих руках? Впрочем, я могу еще переиграть.
На это она ответила, что к подобному тону не привыкла. Маленький человечек закусил губу.
Почувствовав себя оскорбленной, дама вдруг вспомнила о своем супруге.
— Ну, он мне за это дорого заплатит! Поставить в такое положение! И это — вместо того, чтобы сразу же взять меня с собой к мистеру Кобесу! Только о своем бизнесе и думает. Знаете, что я вам скажу? Стоит мне захотеть, и никакого бизнеса им не сделать! Ни мужу, ни мистеру Кобесу. Женщина всегда добьется своего.
Маленький человечек посчитал все это пустой болтовней.
— Кстати, еще кое-что, — сказал он. — Вахмистр наверняка уже позвонил наверх. Не знаю, что нас там ждет.
Приемная остановилась. Дверь и окно совместились с этажом. И тут же в окно, как помешанный, впрыгнул, размахивая пистолетом, какой-то мужчина. Они успели выскочить и захлопнуть дверь лифта, но за порогом натолкнулись на другую, запертую. Узкое пространство, непроницаемая темнота. Тут они и остались, а лифт пошел вниз.
— Минутку, — сказал маленький человечек. — Сейчас секретарь поехал вниз. Удастся нам открыть эту запертую дверь, и он застрянет.
Им удалось. В застрявшей приемной раздался выстрел, он прозвучал довольно громко. И сразу же дверь шахты распахнулась настежь, и появилось испуганное лицо с черной бородой. Дама мощно ринулась в открытую дверь и хлопнула ею. Счастье еще для маленького человечка, что он успел просунуть ногу. Приемная под ним не двигалась с места, а выстрелы в ней гремели до тех пор, пока не кончились патроны. Маленький человечек видел свое спасение лишь в том, чтобы не дать закрыться двери. Преданный и отвергнутый, стоял он на своем забытом посту, на этом пороге, устремив в пропасть помутившийся взор. Колени его дрожали, по лицу струился пот, но выход был один: держаться.
— Добрый день, — произнесла, войдя, дама. — Мистер Кобес, вы — великолепный мужчина, вот что я хотела вам сказать! — И совсем другим тоном: — Но, да будет и это вам известно, я вами крайне недовольна. Разве так поступают с дамой?
Мужчина в неглаженом черном костюме стоял, как громом пораженный. А другой, позади письменного стола, хохотал, скаля зубы, как негр. Дама цыкнула на него: «Тихо!» — и тот сразу захлопнул рот. У него было сероватое негритянское лицо, широкое, без лба, а поседевшие волосы кучерявились крутыми завитками.
— Ты не сделал того, что я хотела, — властно изрекла дама. — Джентльмены так себя не ведут. Что бы там мистер Кобес ни думал, а являться сюда без меня тебе не следовало. Без меня тебе бизнеса не сделать. Точка. Ты меня понял.
Супруг с опаской приподнял тяжелые веки, стараясь как-нибудь упрятать за стол свои широкие плечи. Неглаженый мужчина в черном заговорил:
— Мы здесь, сударыня, к подобным вещам не привычны. У нас дамы в дела не вмешиваются. Женщине место дома. Я не позволю…
Но вопль восторга прервал его. Простирая к нему руки, дама воскликнула:
— О мистер Кобес! Что за смешной у вас голос! По радио он совсем не звучит такой свистулькой!
Но Кобес решил не поддаваться. Если только она не начнет стрелять.
— По радио за меня говорит другой, — деловито ответил он. — Но я не позволю…
— Ну и пройдоха же вы, мистер Кобес!
— Я не позволю меня изнасиловать, сударыня!
— Именно это она и хочет сделать, — пояснил супруг. — Вот увидите, вам не отбиться! — В голосе его прозвучало самопожертвование и вместе с тем предостережение.
Кобес проворчал:
— Продолжим наши переговоры, иначе я могу использовать свое время продуктивнее. А вам, сударыня, лучше всего подождать в приемной.
— О нет, мистер Кобес! Там, верно, все еще сидит ваш секретарь. А другой мужчина был отнюдь не джентльменом. — И она без приглашения уселась за стол.
Кобес не удостоил ее взглядом.
— Что ж, приступим, — предложил он своему компаньону. — Итак, берем весь мир…
— И объединяем в единый сверхтрест, — продолжил его мысль компаньон. — Всё как есть… — И он сделал своей сероватой рукой округляющий жест.
— Я и вы действуем заодно, скупаем все подчистую, и — раз-два — нет больше никакого мирового хозяйства, а есть одна частная компания, а наша фирма — orbis pictus.
— Yes, — ответил компаньон с твердой решимостью. Они сидели друг против друга, как два заряженных чудовищной энергией источника могучей силы.
— Мне не хватает только одного, — сказал Кобес и, схватив маленький игрушечный локомотив, пустил его по своему письменному столу. Тот докатился до края, опрокинулся вверх колесами и затарахтел. Кобес перевернул его и направил обратно. Он следил за локомотивом своими глубоко и слишком близко друг к другу посаженными глазами, на желтом лбу вздулись пузыри. Лицо его приняло полубезумное выражение какой-то печальной алчности. Супруги-иностранцы громко обменивались репликами на своем языке, муж гоготал, как негр. Но Кобес не слышал ничего. Печальная алчность властно завладела им.
Голосок его просвистел:
— Вот единственное, что я не сумел прибрать к рукам! Но я должен заполучить это во что бы то ни стало! Возьмите себе наши железные дороги в залог уплаты германских долгов. Создайте частное акционерное общество, скупите акции, назначьте генерального директора, а я буду иметь в деле свою руку, и с меня достаточно. Я и вы — заодно! — И, наполовину привстав в своем кресле, он уставился в компаньона гипнотическим взглядом.
Белому негру стало не до смеха. А дама сказала сверхвосторженным тоном.
— Мистер Кобес, вы неподражаемы! Чтобы отхватить у своей страны железные дороги, вы вступаете в сговор с ее иностранными кредиторами. Вместо того чтобы самому заплатить кредиторам, вы заключаете с ними наивыгоднейшую в вашей жизни сделку, а страна ваша оплачивает ее. Вы — самый величайший пройдоха на белом свете. Но меня вам не провести!
— Это так, — подтвердил супруг. — Погодите еще!
— Или вы сделаете то, что я хочу, или вашей сделке не бывать!
Но Кобес игнорировал ее.
— Мистер Кобес, — спросила дама, — скажите, и как только вы додумались до этой роскошной аферы с инфляцией, выжавшей из вашей страны последние соки? Расскажите, прошу вас! Ведь это же грандиознейшая афера со времен сотворения мира!
Кобес с трудом соображал. Когда же наконец уразумел, поднялся, желтым пальцем указал на свою крахмальную манишку, на широкий траурный галстук:
— О какой афере вы говорите? Вы, верно, меня с кем-то спутали. Иначе я попросил бы вашего супруга отправить вас домой. Я — честный коммерсант и человек исключительно твердых национальных принципов. Зарабатывая деньги, я приношу тем самым пользу и своей стране. К тому же мне, вероятно, придется еще и уплатить налог. Когда терпит нужду все общество, должен приносить жертвы каждый.