Страница 34 из 48
— Ваше мнение полковник? — холодно спросил Председатель.
— Согласен с предложением генерала Григошина, — опять встал из-за стола Всеволодов.
— А вы лейтенант, что думаете? — Председатель интересом посмотрел в сторону Торшина.
— Согласен с генералом Григошиным и полковником Всеволодовым, — вскочил и вытянулся Торшин.
— Я буду докладывать о лжеЕфимове в Политбюро, — решил Председатель, и с улыбкой по свойски, а для своих он умел быть душевным начальником, за что его и уважали сотрудники, предложил, — По старой русской традиции, предлагаю обмыть присвоенные вам Торшин, и вам Всеволодов, внеочередные звания.
Секретарь вкатил столик с легкими закускам, соками, минеральной водой и армянским коньяком. Председатель достал две пары парадных погон и вручил одну пару со знаками отличия генерал — майора, Всеволодову. «Благодарю за отличную службу, товарищ генерал — майор» — сердечно поздравил он Всеволодова. Вторую пару со знаками отличия старшего лейтенанта, Торшину. «Благодарю за отличную службу, товарищ старший лейтенант» — пожал он Алексею руку.
— Приказ о присвоении вам званий, мною уже подписан и, передан в отдел кадров, — с доброжелательной улыбкой уточнил Председатель, — а теперь прошу к столу.
Выпили по рюмке коньяка, Председатель, его мучили больные почки, пил минеральную воду из фужера, приглашенные деликатно закусили, дольками засахаренного лимона. Попросили разрешения покинуть гостеприимного хозяина. Председатель милостивым кивком головы их отпустил.
— Товарищ Торшин, — остановил Алексея, Председатель, — задержитесь.
Торшин недоумевая, вернулся за стол.
— Вы Торшин, сообщили Маше, что отбыли в служебную командировку? — спросил Председатель.
Вот так поворот, вот так продолжение истории про принцессу, Торшин от неожиданности вопроса растерялся и непозволительно долго собирался с ответом. Не дождавшись объяснений офицера. Председатель доброжелательно продолжил:
— Вас удивляет, что я знаю об этой истории?
— Да, — ответил Торшин.
— Напрасно, руководитель обязан знать все, а в этом случае, вы этого, разумеется, не знаете, но я хорошо знаком с их семьей. Девушка в тяжелой депрессии, ее мать приходила ко мне и просила вернуть вас, из служебной командировки, я обещал разобраться. Что скажите товарищ старший лейтенант?
— Я женат, жена ждет ребенка, — покраснев, после небольшой паузы, ответил Торшин.
— Похвально, — снисходительно — равнодушным тоном заметил Председатель, — что у вас такие твердые моральные устои. — Председатель вернулся за свой стол, сел, перебрал несколько бумаг, одну положил перед собой, — Офицеру с такими твердыми принципами, можно и нужно доверить представлять наш Комитет за рубежом…, ну что ж, раз вы так решили…, то командировка, так командировка. Есть вакансия на должность заместителя службы безопасности, в посольстве СССР в Афганистане. Сколько вам дать времени на сборы?
— А как же Ефимов? — задал от неожиданности глупый вопрос Торшин, — а как жена? Ей же нельзя уезжать.
— Полагаете, что с лжеЕфимовым без вас не разберутся? — с иронией поинтересовался Председатель. Торшин еще раз, покраснев, по мальчишески замотал головой. — Что до вашей супруги, то она останется ждать вас дома, такая у жен наших офицеров, работа, ждать. Естественно о ней позаботятся наши товарищи. Через два дня приказываю Вам убыть к новому месту службы. Вы свободны!
— Вот так я первый раз в Афганистан и попал, 1972 год, тогда там спокойно было, — Торшин, закончил рассказ, и спросил, меня, — покрепче пива, ничего не желаешь выпить?
— Нет, не хочу, — машинально ответил, я, и спохватился, — а как же Ефимов? Что же дальше было? — я злился, недоумевал, — за что тебя в ссылку отправили, ты же приказ выполнял!
— Ссылка понятие относительное, заместитель службы безопасности посольства, майорская должность, а я тогда старший лейтенант был, через полгода досрочно капитана получил, командировку майором закончил. Просто убрали меня, чтобы глаза не мозолил, да случайно академику под горячую руку не попался, он в то время очень большой вес имел и, не только в науке, лапа у него настолько «мохнатая» была, что меня и КГБ могло не защитить.
— Да не может такого быть! Мы в то время были уверены, что вы, всесильны.
— Обывательские рассуждения, нам было надо, чтобы вы думали, что мы всесильны, вот вы и думали. А на деле КГБ находилось под контролем, административного отдела ЦК, все стратегические вопросы, в том числе и связанные с нашей деятельностью, Политбюро ЦК КПСС решало. Самостоятельность, или как тогда говорили отсебятина, жестко пресекалась. На место Председателя КГБ много желающих было, вот он и маневрировал, между ответственными товарищами, чтобы эту должность другому не предложили. Но было у него одно качество, за которое его офицеры КГБ, очень ценили и уважали, своих он не сдавал. Никогда, не предавал. Вот и меня он просто убрал с глаз долой, а мог с потрохами в угоду «друзьям» из ЦК сожрать, что ему какой то лейтенант. Так, что я не в обиде.
— А с Ефимовым, что дальше было? Ты знаешь?
— Через полгода, жена родила, меня отпустили в отпуск. Ребята, Всеволодов, Ивлев пришли, поздравили, Григошин тоже проведал. Выпили, как водится не мало. Мне они конец этой истории и рассказали.
Глава 12
Москва. Кремль.
Кремль это не просто историческая реликвия и декоративно модифицированная крепость — музей, приспособленная и для административных функций, и для проведения культурных мероприятий. Кремль даже не сердце страны. Это символ власти, ее душа, ее гордыня. Третий Рим. Менялись династии, менялась страна, менялась идеология, но это ощущение исключительности, ощущение центра истинной веры, неважно какой православной, или коммунистической, пропитало каждый камень этой государственной твердыни, и каждую человеческую душу, что в нем жила. И господин, и слуга, здесь каждый чувствовал свою исключительность, если угодно высшее предназначение быть частью этого мироздания, не зависимо от рода занятий. У многих, из тех, кто здесь жил и правил, этот каменный колос высасывал и душу и жизнь, и даже после смерти не отпускал от себя своих верноподданных, складируя их тела, у своих стен.
— Суммируя вышеизложенное, можно сделать однозначный вывод, что Ефимов является действующим агентом британской разведки, — закончил доклад Председатель КГБ.
— … его мать, — чуть шамкая, травмированной челюстью, завернул матерную конструкцию Генеральный секретарь, полный красивый немолодой мужчина, — я же сам его книги читал.
— Учитывая, что лжеЕфимов, хорошо известен у нас стране, и за рубежом, как писатель, а в научных кругах как ученый, а его арест по обвинению в шпионаже, может вызвать широкий общественный резонанс, я счел возможным, прежде чем предпринимать меры, обсудить этот вопрос с Вами, — почтительно отозвался на матерную реплику, Генерального секретаря, Председатель КГБ, и поочередно оглядел всех своих «друзей — товарищей», членов Политбюро ЦК КПСС.
Всех членов Политбюро на этой встрече не было, это был самый узкий круг, Генеральный секретарь, Министр обороны, Министр иностранных дел, Главный идеолог, и он, Председатель КГБ. Они удобно сидели в кожаных креслах за небольшим, круглым столом, не заседали, беседовали. Вершители судеб СССР, и всего «прогрессивного» человечества.
— Ты правильно поступил, — одобрил Председателя, Генеральный секретарь, обращение на «ты» было у него не хамством начальника к подчиненному, а знаком доверия и уважения, — такого арестуй, так потом вони не оберешься, а у меня визит во Францию на носу. Ну, что товарищи, какие мнения будут?
— Безнаказанным такое дело тоже нельзя оставлять, — Министр обороны, поерзал в кресле, и как рубанул с плеча, — я по военному скажу, шпионов вешать надо!
— Сейчас не война, — старый дипломатический «змий» Министр иностранных дел, сидел на кресле ровно, как на жестком стуле, повернулся в сторону Генерального секретаря, и негромко с отлично поставленной дикцией, не повышая голоса, обратился к нему, — Вы совершенно точно сказали, арестуй его и вони, не оберешься.