Страница 21 из 48
Все папы, от своих дочерей этого не ожидают, подумал Торшин, а ведь ученый, мог бы и заметить, что доченька расцвела. Вот интересно, он сам мне голову рубить будет, или охрану позовет. Знаю, что за ним персональные телохранители закреплены, из управления охраны, парни здоровые специально обучены, и бока мять и в шею выталкивать.
Но принцесса доказала, что шита не лыком, а золотой нитью.
«Как хорошо, что пораньше вернулся, — выразила лицом и голосом, свою радость от нежданной встречи, принцесса, — я так рада!» Папенька искривил губы в саркастической улыбке. «Тут такое было!» — и принцесса создала балладу в прозе, повествуя о злодейском нападении, отважном рыцаре, битве, и счастливом спасении. Папенька стал смотреть поблагосклоннее, Торшин потупив глаза, скромненько помалкивал. «Понимаешь, папа, мы не стали, ждать милицию, еще приедет неизвестно кто, упекут спасителя моего, а потом доказывай, что он не верблюд, решили сначала у тебя совета спросить — закончила рассказывать быль как сказку, принцесса, и с наигранной тревогой спросила, — Я правильно сделала?»
Папа — король, словами и мимикой лица полностью одобрил действия дочери, но выразил легкое сомнение по поводу алкоголя, словами, и взглядом по поводу одеяния принцессы.
У принцессы — шитой золотом раскрасавицы, и папиной любимицы, был готов ответ на все вопросы: «Папа! Я, Лешу сначала перевязала, потом по твоему совету коньяком угостила. Помнишь? Ты сам рассказывал, что после боя, алкоголь лучшее лекарство, от нервного срыва. Тебе же не жалко коньяка?»
Королю для любимой дочки, не было жалко, ничего. Но даже среди королей, попадаются умные люди, а ученые совсем не такие наивные, как о них думают, те, кто с ними не сталкивается. Прежде чем амнистировать принцессу, и заключить в отеческие объятия рыцаря, папенька позвонил дежурную часть УВД, с рыком представился, и получил нужную информацию, затем позвонил в больницу, куда доставили потерпевших злодеев и, выяснил, что их жизнь вне опасности, но лечится им предстоит долго.
Папа — король, прижал к сердцу дочь, ну не к сердцу конечно, а к пиджаку, но сердце это так романтично звучит, и по отечески, по королевски поблагодарил рыцаря, пожав ему руку, «а силенка у него в руках будь здоров» — подумал Торшин, отвечая на пожатие. Далее король явил милость и возвел рыцаря в сан придворного: «очень рад с вами познакомится молодой человек, двери нашего дома всегда для вас открыты» и, предложил выпить за знакомство. «Дочка тащи еще бутылку, — повелел король, и указал принцессе на неподобающий ее высокому сану, вид, — и переоденься, а то вторичные половые признаки из халата вываливаются».
Доченька ушла переодеваться, чтобы все-таки быть больше похожей на юную принцессу, а не на жену после медового месяца.
Пока принцесса наводила красоту, король расправлялся с вызванной охраной.
— На… вы мне нужны, — начал пенять, сверкая грозными очами, злой и недовольный ее работой король, — я мужик, сам за себя постою, если надо! С завтрашнего для, — король сурово посмотрел на потупившихся охранников, — нет с сегодняшнего дня, приказываю охранять мою семью.
— Но у нас приказ обеспечивать вашу безопасность, — начал возражать старший смены, а младший всем своим видом выразил готовность взять под охрану принцессу.
— Мне на ваши приказы… — король, выразился емко, четко и понятно.
— А мне нет, — упорствовал, старший смены, — вы, доложите начальнику управления, изменит он приказ, тогда и будем по новому плану работать, а пока извините.
Король уже раскрыл рот, чтобы еще более доходчиво пояснить, где он видел свою охрану, все охранное управление, ее начальника и, все приказы. Но вошла принцесса. Король сдержал, рвущиеся наружу родные русские слова, и выслал охрану, по месту ее постоянного пребывания, за дверь королевских покоев.
Сменив одеяние, доченька, стала еще больше походить на сказочную принцессу, и торжественно вынесла на расписном подносе, старинные серебряные чарки и бутылку. Папенька — король, оценив одеяние принцессы, поморщился но, ничего не сказал, хотя весь наряд принцессы, еще больше подчеркивал ее очарование, и прямо-таки располагал к мыслям, о том, что без наряда принцесса еще прекрасней.
Выпив по простецки с королем за знакомство, Торшин, предложил его величеству взять принцессу, под личную бессменную охрану и оборону и, заверил его величество, что принцесса для него как для часового полковое знамя, пост номер один. Пока папенька — король думал, как бы тактично послать куда подальше, малоизвестного, настырного молодого человека, принцесса согласилась. Любой девушке, даже принцессе приятно чувствовать себя, святыней номер один. Король промолчал.
Дело сделано, оперативная задача по внедрению в семью, короля в своей области, академика, директора НИИ, где разрабатывают сплавы, для ракет разных типов, выполнена.
«Вот только почему так поганенько на душе, — возвращаясь от принцессы, думал Торшин, — девчонка конечно хорошая, но я то, я — оперативник, и вру ей, легенду, начальством разработанную, рассказываю, и интересуют меня, в первую очередь не ее прелести, а грядущий юбилей ее папеньки, и присутствие на нем в качестве приглашенного Ефимова. А паршивая у нас работенка, — осознал Торшин, — лжем, лжем, и оправдываем себя государственной необходимостью. А девочка так смотрела, с надеждой, с верой, что появился рыцарь, и пришла она, та самая любовь, о которой она мечтала. Эх, принцесса, принцесса, не злодеи, драконы, и злые колдуны, тебе зло несут, а вот такие рыцари без страха и упрека, с шитом и мечом, государственной безопасности. Ради этой самой безопасности в душу тебе и наплюем. Ты прости принцесса, если сможешь, да только знаю, что не прощают такие плевки».
— Как удачно все получилось, — сидя за столом в конспиративной квартире, Всеволодов проводил разбор операции, — даже лучше чем планировали, натурально, естественно, без фальши. Наш сотрудник вошел в семью академика как нож в масло. А вот наружное наблюдение за Ефимовым, по прежнему не дает результатов.
— А если бы пришибли меня, — хмуро поинтересовался Торшин.
— Не беспокойся, другого бы нашли, — успокоил его Всеволодов.
— Обеспечение операции безобразное, — холодно начал начальственный разнос Григошин, — у вас, что полковник людей не хватает? Почему Торшина не прикрывали? Вы, что лопоухий стажер? — Торшин, чьи уши немного оттопыривались, и который числился в группе стажером, болезненного поморщился. — Не знаете, что в нашем деле, такие случайности, вещь недопустимая.
— Да кто же мог предполагать, — начал оправдываться Всеволодов, — что в центре столицы, утром, нападут на девушку? Мы же специально планировали на вечер, в парке, рядом с университетом акцию провести.
— Предполагали? — саркастически спросил Григошин, — Вы предполагали, а черт располагал, — выпрямился генерал на стуле, поднял палец, продолжил, — Вы, почему при планировании, со сводками МВД не ознакомились? А там есть данные о действующей группе насильников, которые нападают на своих жертв именно днем. Нагло, дерзко, исходя именно из того, что в утренние и дневные часы, милиции меньше, а жертва не ожидает нападения. Почему вы не наладили должный личный контакт с работниками милиции? От высокомерия, мы КГБ соль земли, а менты второй сорт, избавляться надо, и чем быстрее, тем лучше. При грамотном и, главное уважительном отношении к ребятам из МВД, вы можете извлечь большую пользу, а ведомственные споры и интриги оставь генералам и министрам. Отвратительно, бездарно, работаете полковник, — Всеволодов обиженно засопел, но от ответной реплики сумел воздержаться, а Григошин продолжал, наставив, что было особенно обидно, палец на Торшина, — Вы лейтенант Торшин, не смогли завалить трех хулиганов, получили ранение, поставили под угрозу срыва, всю операцию! Позор! Контрразведчик называется, — совсем заморозил Торшина, Григошин, — Кто вас учил приемам защиты и нападения? — Ивлев который, тиши воды, ниже травы примостился у краешка стола, подмигнул Алексею и сочувственно ему улыбнулся. — Я вас на специальные курсы по рукопашному бою отправлю, там с вас жирок сгонят, — пригрозил Торшину, продолжая разнос Григошин, — вы мне лично потом зачет сдавать будете.