Тайна профессора Макшеева

Званцев стиснул зубы и, вцепившись руками в баранку, не отводил взгляда от дороги. Движения его были уверенны и точны.

Дорога стала петлять. Начался подъем. Званцев сбавил ход. Неожиданно лес кончился, и перед путниками открылась обширная панорама.

Впереди лежала долина, поросшая леском и мелким кустарником. Ее перерезала узенькая полоска реки. Вдали, в вечерних сумерках, виднелось большое село. Окна домов отражали красноватые отблески заходящего солнца.

Шоссе шло зигзагами вниз.

Вдруг Ткеша закричал:

— Смотрите… смотрите!

Впереди, примерно в одном километре, у края дороги стояла машина Лунца.

— Что же это? Поломка? Бензин кончился?..

Расстояние между машинами быстро сокращалось, и Званцев начал убавлять ход. Держа одной рукой руль, он достал из кармана браунинг. Ткеша не мог оторвать глаз от врага. Он ясно видел, как Лунц обернулся, и вдруг оттуда заблестели вспышки выстрелов. Вокруг Ткеши что‑то зажужжало, и на переднем стекло автомобиля появилось несколько круглых дырочек. Званцев как‑то странно взмахнул правой рукой и опустился на руль. Он успел потянуть на себя тормозной рычаг, и машина остановилось. От резкого торможения автомобиль занесло, и он встал поперек дороги. Званцев вышел из машины, но тут же споткнулся и сел на землю. Правая рука его болталась, как плеть.

— Не упускайте Лунца! — крикнул он Ткеше.

Но Лунц в это время был уже за рулем, и его автомобиль, оставляя за собой облачко дыма, покатился вниз по дороге. Бешеная злоба овладела Ткешей.

— Постой же. Ты не уйдешь, голубчик, не уйдешь! — пробормотал он.

Ткеша вспомнил о своей гранате. Он вернулся к автомобилю, схватил портфель, достал из него гранату, вставил капсюль, открыл предохранительную задвижку и побежал вниз, под откос, наперерез пути, по которому должен был проехать Лунц. В этот момент машина Лунца появилась из‑за поворота. Ткеша с яростью метнул гранату. Она вспыхнула на лету и, упав метрах в сорока от него, продолжала гореть на земле. Ткеша впился взглядом в бешено несущийся невдалеке автомобиль, за рулем которого, пригнувшись, сидел ненавистный враг.

Внезапно из‑под автомобиля вырвалось яркое пламя. Он подскочил вверх задними колесами и, перевернувшись в воздухе, покатился под откос. Клубы черного дыма поднялись над тем местом, где упала машина.

Ткеша остолбенел… Страшное зрелище поразило его… Потом он ужаснулся… А как их автомобиль? Он ведь тоже мог взлететь на воздух? Ткеша обернулся и с облегчением вздохнул. Автомобиль стоял невредимый. Он побежал обратно к своей машине. Когда он подошел, Елена Николаевна безуспешно пыталась поднять Званцева.

— Да помогите же мне! Он ранен, понимаете, ранен! — с отчаянием крикнула она.

Званцев сидел на подножке машины.

— Ничего, пустяки, — говорил он слабым голосом.

Ткеша бросился на помощь Елене Николаевне. Она достала свою аптечку, приготовила инструменты и медикаменты и спокойным голосом приказала Ткеше:

— Полейте мне на руки спирт. Так. Дайте вату. Протрите и себе руки. Разрежьте рубашку. Вот так. Достаньте пузырек с йодом. Теперь придержите здесь бинт. Нет, рана не смертельная, — ответила она на немой вопрос Ткеши, — опасна только потеря крови.

Одна из пуль, выпущенных Лунцем из автомата, попала Званцеву в правое плечо немного ниже ключицы.

Раненому была наложена повязка по всем правилам, его укутали в плед и уложили в автомобиле. От потери крови Званцев сильно ослаб.

— Где Лунц? — тихо спросил он Ткешу. — Удрал?

— Нет, Сергей Ильич. Я взорвал его автомобиль своей гранатой, и он, наверное, погиб.

Званцев улыбнулся.

— Молодец, Ткеша, — прошептали его губы.

— Тише, ему нельзя разговаривать, — вмешалась Елена Николаевна. — Нам нужно скорее доставить его в село… Вы, Ткеша, можете довезти?

— Я не умею управлять машиной, — смущенно ответил Ткеша.

Но, будь он даже самым искусным шофером, о пуске мотора нечего было и думать. Радиатор был пробит в нескольких местах. Вода вытекла, и по луже расползались капли масла.

— Лучше я пойду в село и приведу помощь, — предложил Ткеша.

— А дойдете? Скоро будет темно, — неуверенно спросила Елена Николаевна.

— Дойду. Ничего другого ведь не придумаешь.

Ткеша застегнул пальто и двинулся по направлению к селу. Проходя мимо остатков лунцевского автомобиля, он остановился. Остов машины лежал вверх колесами. Отвратительный запах горелой резины и масла распространялся вокруг. Несмотря на все пережитое, Ткеша почувствовал себя удовлетворенным: предателю не удалось ускользнуть.

Ткеша зашагал к селу.

Совсем стемнело. На небе зажглись звезды. Елена Николаевна с трудом подняла брезентовый верх автомобиля, укутала раненого шубой и села возле него. Званцев был в полузабытье и, как ребенок, не выпускал ее руки из своих горячих рук.

Было тихо, лишь со стороны села доносился лай собак.

Прошло не более получаса. Вдруг послышался треск мотора. Яркий луч осветил дорогу, и к автомобилю подъехал мотоциклет. Это был помощник Ремизова — Семенов, посланный вдогонку за Званцевым. Узнав обо всем случившемся, он тотчас же кинулся к месту катастрофы автомобиля Лунца.

Пока Семенов возился, разбирая обломки, издали стал доноситься стук копыт, скрип колес и голоса людей. Звуки постепенно приближались, и, наконец, подкатила подвода. Это был Ткеша, местный врач и еще пятеро колхозников. В одну минуту развернули машину, впрягли запасных лошадей. Ткеша сел за руль. Один из колхозников поместился в качестве кучера рядом с ним. Автомобиль покатил по дороге.

Через час они были в селе, и Званцева немедленно поместили в местную больницу.

Поздно вечером из Великих Лук приехал Ремизов. Он сообщил, что там удалось схватить некоего фармацевта Зборовича, державшего явочную квартиру, и еще нескольких подозрительных лиц, но ни Радовца, ни Пашкевича среди них не оказалось. Им каким‑то образом удалось ускользнуть из облавы.

— Впрочем, — говорил Ремизов, — возможно, что ни Пашкевич, ни Радовец вовсе и не приезжали в Великие Луки. Как видите, результат нашей операции не столь блестящий. Вы сделали больше, товарищ Ткешелошвили, и я хочу вам выразить особую благодарность. А вот и подарок. — Ремизов достал из портфеля папку, раскрыл ее и осторожно вынул из него остатки обгоревшей полотняной кальки.

— Это обнаружил Семенов, копаясь в автомобиле Лунца, смотрите.

Ткеша радостно вскрикнул, узнав похищенный чертеж.

— А!.. Наш чертеж… Он самый. Да, да… он самый. Наконец‑то!

И он тут же побежал рассказать об этом Званцеву.

— Не хочется его огорчать, — сказал Ремизов Семенову, — но боюсь, что с чертежа сняты копии. И кто знает, где они находятся? Они, конечно, обязательно сфотографировали столь важный документ.

Вечером Ремизов и Семенов отправились на аэродром, чтобы лететь в Москву.

У РУБЕЖЕЙ

Ранним утром с Н–ской пограничной заставы выехала группа конных пограничников под командой лейтенанта Кокшаева. Ему было поручено усилить охрану границы и тщательно обследовать приграничную полосу на протяжении 20–30 километров. Густые леса, болота и многочисленные овраги делали эту местность труднопроходимой, но на заставе получили сообщение, что именно на этом участке следует ожидать «гостей», которые будут пытаться перейти границу.

В полевой книжке Кокшаева было записано: «Радовец, Пашкевич… Крупные диверсанты. Приметы…»

Лошади шли рысью. Копыта лошадей гулко стучали по мерзлой земле. Проехали поле, свернули в мелкий кустарник и въехали в лес. Кругом было тихо. На земле, покрытой свежим снежком, отчетливо виднелись многочисленные следы зайцев.

Пограничники медленно пробивались вперед. Спустились в овраг, по сторонам которого свисали корни вековых сосен. Они образовывали в откосах оврага пещеры, в которых легко могло бы спрятаться целое семейство медведей.