Страница 30 из 125
4 Так началось — не освежали век Кровавые, туманные рассветы. И по ночам хвостатые кометы Летели вновь и начинали век Безжалостной и беспощадной эры. Но люди говорили на углах О счастии — и в грубых их словах Горел огонь неистребимой веры. …И как-то вечером, когда еще заря Цвела вверху и золотила долы. На площадь из ворот монастыря Стремительно прошел Савонарола. — И дым, и пепел выжженные дни Вновь понесли в сияющее небо… Но нищие уже просили хлеба, И по ночам зловещие костры Пылали по лесам и по дорогам. Пересыхали реки от жары, А женщины, на очаге убогом, Варили суп из липовой коры… И люди на углах уже молчали. И лишь во сне вздыхали в темноте О той недосягаемой мечте. Что их всю жизнь вела через печали…
СТИХИ ОБ АНГЛИИ
Над Лондоном — восточная луна, Раскосая, немая и глухая. Над Лондоном — туманов пелена. И сквозь туман — далекий вой Шанхая. И во дворец дежурный офицер Несет депеши сумрачно и хмуро. И вот — плывут стрелки из Сингапура, И моряки прошли через Танжер. — Но яростная желтая толпа Уже топтала в улицах концессий Тяжелый флаг морской британской спеси И консул ждал с револьвером у лба… О, Англия! И твой удел изменчив!.. И ты под властью Правящей Руки. А не твои ль завшивевшие френчи Еще таскают в селах мужики?.. Еще, быть может, мельницы Йоркшира Кружат новороссийское зерно; А нефть и кровь стекают заодно С страниц тобой диктованного мира. И не твои ли ящики патрон, Оставленные белыми в Ростове, Не для тебя ли держит наготове Москва, переправляя на Кантон!?.. И краснорожая, перемотав портянки, Опять ползет по выбитым полям. И вот под гром внезапных телеграмм Снижают фунт внимательные банки… Потом, когда опять через Суэц Пройдут назад разбитые десанты, — История запишет в фолианты Еще одной Империи конец.ОГНЕННЫЕ ГОРОДА
1 Из дансингов усталые мужчины. Прижав, вели изнемогавших дам Сквозь мглу ночей, где пел в огне реклам Призыв любви, и вечной, и единой… Взлетали на мосты автомобили, С картавым криком падая в туман. Хрипело радио над входом в ресторан И задыхалось от вина и пыли. По набережным черных, жирных рек Бродили исступленные поэты И бормотали мирные сонеты, И слушали, как дышит новый век Тяжелым и прерывистым дыханьем. И видели: над жертвенником крыш Клубится дым и всходит в ночь и тишь Над той же древней жертвою — Страданьем… 2 В тумане вечера шпили далеких готик Сквозь сеть антенн прозрачны и легки. А люди умирают от тоски За окнами холодных библиотек. О, этих задыхающихся уст Не осчастливить огненным глаголом. Чтоб скучный мир был снова дик и пуст Перед тобою, радостным и голым… Как занести в распухший каталог И поместить на полках библиотек, Что вновь и вновь, сквозь темноту дорог, Несут сердца тяжелый пламень плоти. А над тоской, над пышной пылью книг И гипсовым бессмертием Шекспира, Средь льдов пространств трубит Архистратиг О новом хаосе и сотвореньи Мира…ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЧАЙ
Контроль небрежно рвет билеты. Вхожу. И вот до самых глаз Над желтым озером паркета Веселым ветром плещет джаз. Льют электрические выси Молочный душ и дымный пар На шаг извилистый и лисий Легко касающихся пар. И воздух, ломкий и неверный, Закруживает не спеша Средь скользких столиков таверны Тебя, бессмертная душа! И этот зал, и люстры эти, И скрипок яростный прилив Несут, жужжа, в мое столетье Туманный, блоковский мотив. И вот над жаркой чашкой чая, В пару качаясь, как змея, Мне темным взглядом отвечает Возникнувшая тень твоя… Розовощекие спортсмены Гремели кружками о стол И клочья ноздреватой пены Сбивали пальцами на пол. И хохотали. И шумели. И шли за женщинами в круг, Ища в таком же ловком теле Веселых, временных подруг… …А тень качалась и грустнела, У самых губ, у самых глаз… Тогда, пронизывая тело, Пропел смычок в последний раз… И разорвав оцепененье, В такой прекраснейшей тоске, Я это медленное пенье Занес на мраморной доске. И стулья завернувши боком, Я поклонился и ушел. Оставив объявленье: «Стол Занят Александром Блоком». 1929. «Скит». Прага