Страница 115 из 174
— Это Наке. А здесь засел он.
— Кто засел?
— Один из людей Шюта, разведчик. Они появляются то здесь, то там.
Лао Йон впился глазами в карту. Он обнаружил на ней множество отметок вокруг мест, где появлялись разведчики из отряда Шюта.
— Почему бы вам не схватить одного из них и не узнать, где лагерь?
Шанти улыбнулся.
— Их нелегко схватить. Они появляются то здесь, то там и снова исчезают, как будто проваливаются сквозь землю.
— Надо найти дорогу в лагерь Шюта! — взволнованно воскликнул Лао Йон.
Шанти некоторое время молчал, изучая карту.
— Да, верно, путь есть, — сказал он. — Этот путь — быть хитрее врага. Он задавал нам и более трудные задачи. Решим мы и эту.
Шанти сунул руку в карман и достал горсть маленьких, еще не созревших орешков. Они легко раскалывались — скорлупа была совсем тонкой. Он предложил орешки Лао иону.
— Ну, хорошо, — медленно произнес Шанти. — Если ты готов вместе с нами бороться против отряда Шюта как солдат, подчиняясь военной дисциплине и приказам, то мы примем тебя в нашу армию. У тебя будет оружие, и ты получишь возможность участвовать в операции по уничтожению отряда Шюта. Вот мое предложение.
— Согласен, — немного подумав, ответил Лао Йон. — Дай мне винтовку.
— Ты получишь винтовку, — с улыбкой произнес Шанти. — Мы сделаем из тебя такого солдата, который справится с любым Шютом.
Больше месяца провел Лао Йон в учебном лагере. Наконец из Сепона пришел Шанти. Он взглянул на Лао Йона, который подошел к нему, и, приветствуя, приложил ладонь к виску.
— Обучение окончено. Прошу отправить меня на задание.
Шанти невольно улыбнулся, хотя и старался сохранить серьезный вид. Из товарища по детским играм получился отличный солдат. И этот солдат, вытянувшись, стоял сейчас перед ним.
— Давай сначала закурим, так легче разговаривать. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо.
— Чувствуешь ли ты себя достаточно сильным, чтобы преодолеть все трудности?
— К трудностям привыкаешь, — сказал Лао Йон. — Тому, кто вырос в городе, это, может быть, было бы и в тягость. Ты узнал что-нибудь о Шюте?
Они сделали самокрутки, и Шанти выпустил струю дыма.
— За те несколько недель, что ты провел в лесу с лейтенантом, — сказал он, немного помолчав, — мы и не стремились его разгромить. Но мы напали на его след.
— Тогда, может быть, я опоздал? Шанти отрицательно покачал головой.
— Ты не опоздал. Нам известно, что вражеские разведчики скрытно бродят вокруг Наке, Наонгсина и Рапета. Все это деревни, на которые Шют совершил нападения, откуда он изгнал жителей.
Шанти развернул карту и сказал:
— Взгляни-ка сюда. Здесь — Наке, здесь — Рапет, здесь — Наонгсин. Они образуют треугольник. От этого треугольника до вьетнамской границы десять километров и ни одного населенного пункта. По ту сторону границы, где у нас лишь слабый заслон, лежит Лангвей, внешний форт крепости Кхесань. Сама крепость в десяти километрах к северо-востоку от Лангвея, на шоссе номер 9. Теперь ты понимаешь, что скрывается за операциями Шюта?
Лао Йон вгляделся в карту. Эта местность была ему хорошо знакома. Здесь росли густые леса и громоздились к небу скалистые горы, изрезанные узкими, поросшими пышной растительностью ущельями.
— Этот треугольник расположен весьма выгодно, — заметил Лао Йон. — Между ним и Кхесанью должны находиться позиции Национального фронта освобождения Вьетнама, откуда ведется обстрел Кхесани.
Шанти кивнул.
— Именно это и есть ключ к тому, что движет полковником Шютом. Он строит базу, на которой в любое время могут высадиться из вертолетов или с парашютами американские войска, чтобы ударить в тыл осаждающим Кхесань. Шют действует очень хитро. Совершая небольшие набеги, он тем не менее ни разу не принял открытого боя. Таким образом, ему некоторое время удавалось скрывать от нас свои намерения.
— Ну ладно, теперь его замыслы ясны, — нетерпеливо воскликнул Лао Йон. — Пришло время его уничтожить. Когда мы отправимся в путь?
— Взгляни-ка еще раз на этот треугольник на карте, — сказал Шанти. — Предположим, ты был бы на месте Шюта. Где создал бы ты свою базу?
Некоторое время Лао Йон раздумывал, затем указал на вершину треугольника, обращенную к западу:
— Вот здесь, между рекой — переправу легко охранять — и горой Зуб тигра.
Шанти кивнул.
— Точно так же ответил бы на этот вопрос и я.
— В чем же моя задача? Шанти сложил карту.
— У меня есть к тебе один вопрос, — медленно произнес он. — Подумай-ка хорошенько, прежде чем ответить. Никто не поставит тебе в упрек, если ты откажешься. Если же ты скажешь «да», — значит, возьмешься за самую трудную задачу, какая вообще может выпасть на долю солдата. От твоей смекалки, осторожности, дисциплинированности будет зависеть удача всей операции против Шюта.
— Что же я должен сделать?
— Стать разведчиком, — ответил Шанти. — Ты превратишься в офицера вьентьянских войск. Он был убит в стычке с нами, и о его смерти пока никто не знает. Ты вступишь в контакт с Шютом и присоединишься к его отряду. Узнаешь, где расположен отряд, какова его численность, вооружение, коммуникации — словом, все. Если тебе это удастся, ты сообщишь собранные сведения нам. После этого мы нападем на лагерь.
— Ты забываешь, — сказал Лао Йон, — что я едва ли смогу хотя бы секунду простоять рядом с Шютом и не выстрелить в него.
Шанти покачал головой.
— Нет, я этого не забываю. Да, тебе будет трудно. Но ты должен взять себя в руки. Речь идет о деле, значительно большем, чем твоя личная месть. Один раз я об этом с тобой уже говорил. Я приказываю тебе не стрелять в Шюта, а точно исполнять все, о чем только что сказал. И чем лучше ты выполнишь этот приказ, тем скорее неизбежная кара постигнет Шюта. Все будет зависеть только от тебя одного. Ты должен будешь преобразиться. Не забывай, я доверяю тебе. Если же ты хоть чуть-чуть боишься не оправдать моего доверия, то лучше скажи «нет». Но если ты скажешь «да» — будешь полностью отвечать за последствия. Хочешь подумать? Некоторое время Лао Йон молчал.
— Ты требуешь от меня многого, — сказал он наконец.
— Я знаю, — согласился Шанти. — И я буду очень горд, если ты с честью вьтолнишь задание. Я буду знать, что не ошибся в тебе.
— Ну, хорошо, — решился наконец Лао Йон. — Я говорю «да». Доверие за доверие…
— Я ждал этого, — сказал Шанти. — Всегда помни: ты разведчик, боец, предоставленный лишь самому себе, и что выполнение задачи целиком зависит лишь от твоего ума и ловкости.
— Я буду об этом помнить.
— И помни еще, что все это — не твоя личная месть, а борьба против захватчиков. Победить в ней можно только с помощью ума и оружия.
— А если Шюту удастся уйти от нас? — со свойственной ему непосредственностью спросил Лао Йон.
— В таком случае ты будешь в этом виноват, а с тобой — и мы все.
— Я сделаю все, чтобы Шют не удрал, — заверил Лао Йон, — если мне даже придется последовать за ним до Соединенных Штатов.
— Тогда все в порядке, Лао Йон. Мы поняли друг друга. Теперь. что касается тебя самого. Ты знаешь историю тридцать третьего батальона вьентьянских войск?
— Нет.
— Тогда слушай. Отныне это — твоя «легенда». До 1962 года, то есть до того момента, как мы заняли Сепон, этот батальон стоял в городе. И лишь одна его рота под командованием лейтенанта Сухата была расквартирована в Муон Фалане. Тогда, в 1962 году, мы взяли в плен в Сепоне почти весь батальон. Сухат же держался в Фалане до прошлого года. Он напал на наш пост на шоссе, но мы были предупреждены и устроили засаду. Рота была разгромлена, Сухат убит. Начиная с сегодняшнего дня, ты — лейтенант Сухат, командир одиннадцатой роты тридцать третьего королевского батальона вьентьянской армии. Ты пробыл год в тюрьме в Сепоне и две недели назад бежал. Сообщение об этом уже напечатано и нашей газете «Лао Хаксат». В нем говорится, что ты вооружен и готов на все. За твою поимку назначено вознаграждение. На прошлой неделе ты совершил нападение на шоссе номер 9 и уничтожил два наших грузовика. Кроме того, ты застрелил трех местных работников Нео Лао Хаксат[14] и напав на наш пост у Кеолома, захватил боеприпасы и продовольствие. Предполагается, что ты скрываешься в районе между Наке, Наонгсином и Рапетом и хочешь пробиться в Южный Вьетнам, к американцам. Знаешь, почему Шют тебя примет?
14
Нео Лао Хаксат — Патриотический фронт Лаоса. (Примеч. пер.)