Знакомьтесь: МУР

Столь строгие и решительные предписания первых правоохранительных органов диктатуры пролетариата были вызваны массовым разгулом преступности, играющей на руку контрреволюции и грозящей парализовать нормальную жизнь в стране. Известный английский романист Герберт Уэллс, посетивший Советскую Россию вскоре после Октябрьской революции, писал об обстановке на улицах Москвы и Петрограда в первые послереволюционные месяцы:

«Среди бела дня на улицах Москвы и Петрограда людей грабили и раздевали, и никто не вмешивался. Тела убитых валялись в канавах, порой по целым суткам, и пешеходы проходили мимо, не обращая на них внимания. Вооруженные люди, часто выдававшие себя за красноармейцев, врывались в квартиры, грабили и убивали. В начале 1918 года новому большевистскому правительству пришлось вести жестокую борьбу не только с контрреволюцией, но и с ворами и бандитами всех мастей».

Все более активную роль в наведении революционного порядка и в борьбе с преступностью начинает играть Московский уголовный розыск или, как он назывался в то время, уголовно-розыскная милиция Москвы. Именно в его организации и последующей реорганизации отразились все сложности той обстановки, в которой на заре Советской власти складывались правоохранительные органы молодого пролетарского государства.

Перед рабоче-крестьянской властью с самого начала социалистического строительства встала задача коренной ломки буржуазного административного аппарата и создания на его месте принципиально нового учреждения для борьбы с преступностью. Однако это оказалось делом непростым. У пролетариата не было опыта организации изобличения преступников, не хватало людей, многие чиновники старого сыска бойкотировали мероприятия рабоче-крестьянской власти, отказывались сотрудничать с нею. Но даже те из них, которые по тем либо иным причинам согласились работать в новой службе, далеко не всегда добросовестно относились к своим обязанностям. Над многими из них довлел груз прежних привычек и условностей.

Советская власть в силу определенных причин вынуждена была какое-то время привлекать старых специалистов сыска и мириться с тем обветшалым грузом прошлого, который они старались протащить и в новую службу борьбы с преступностью. Хотя после победы Великого Октября в уголовно-розыскную милицию Москвы пришло немало новых сотрудников из числа революционно настроенной молодежи, опыта розыскной работы у них пока не было.

Пройдут годы, и имена многих из них — таких как рабочий Л. Бахматов, фронтовик Н. Осипов, служащий Н. Ножницкий, гимназист Г. Тыльнер и их боевые соратники — станут хорошо известны за пределами Москвы, на их делах будут учиться другие. Но на первых порах молодым сотрудникам уголовно-розыскной милиции все приходилось познавать с азов, овладевать основами борьбы с преступностью в процессе самой этой борьбы, присматриваться к работе старых специалистов сыска.

Этими причинами в основном и объясняется тот факт, что первое время организация уголовно-розыскной милиции, в отличие от других административных органов бывшего буржуазного государства, не претерпела существенных изменений. Известную роль тут сыграла и широко бытовавшая в те годы теория о том, что уголовный розыск стоит над классами, так как борется с преступностью в равной мере опасной для всех людей — богатых и бедных. Преступнику, мол, необходимо завладеть чужим добром, а кому это добро принадлежит — помещику или фабриканту, рабочему или крестьянину — для него все равно. Подобную теорию надклассовости уголовно-розыскной службы проповедовали в первую очередь руководители старой сыскной полиции.

Вскоре после назначения на должность гражданского комиссара Москвы М. Рогов отправился в 3-й Знаменский переулок, где в свое время располагалась сыскная милиция Временного правительства. По всему чувствовалось, что Октябрьская буря обошла стороной это учреждение. Шок, вызванный разгромом в марте 1917 года картотек и формуляров старого сыскного отделения, прошел. За месяцы властвования Временного правительства все здесь вернулось на круги своя и обрело прежнее состояние уверенности и силы. В большом, великолепно обставленном кабинете гражданского комиссара встретил вежливый выхоленный мужчина старше средних лет.

— Начальник Московского сыска Маршалк, — представился он. — С кем имею честь?

— Комиссар по гражданским делам города, — в тон ему ответил Михаил Иванович Рогов.

— Очень приятно, рад познакомиться, — за внешней изысканностью скрывалась явная озабоченность. — Чем могу быть полезен?

— Хотелось бы познакомиться с делами вверенной вам службы.

Завязалась беседа.

— Уголовный сыск, — развивал свои мысли Маршалк, — сугубо нейтральное к политике учреждение. Он борется с преступностью. А преступность, как известно, большое зло для любого строя. Даже наоборот, бедные страдают от нее в большей мере, чем богатые. Поэтому, если новые власти сочтут возможным, могу предложить им свой опыт. Я и моя служба стоим вне политики. Так что готов и впредь служить на ниве борьбы с преступностью. Можете на меня рассчитывать.

М. Рогов решил временно оставить К. Маршалка во главе уголовно-розыскной милиции Москвы. Маршалк имел богатый опыт сыскной работы, был квалифицированным специалистом своего дела. Он руководил сыскным отделением еще в царское время, затем возглавлял розыскную милицию Временного правительства. Хорошо знал преступный мир Москвы, со многими рецидивистами был лично знаком, имел среди них свою агентуру, помнил клички сотен преступников.

— Пускай пока работает, там видно будет, — объяснил гражданский комиссар свое решение помощникам. — Уголовный розыск — дело специфическое и весьма тонкое. Тут нужны определенные знания и профессиональные навыки. А у Маршалка этого не отнять. Нам необходимо быстрее организовать подготовку кадров своих розыскников, а пока их нет, не стоит пренебрегать услугами старых специалистов. Но за ними мы установим пролетарский контроль.

И такой контроль был учрежден в лице комиссара уголовно-розыскной милиции большевика К. Розенталя. Отныне не начальник УРМ, а комиссар был ответствен перед Советом рабочих и солдатских депутатов и советом милиции города за работу уголовно-розыскной милиции. Только комиссар имел право подписывать приказы по уголовно-розыскной милиции. Он был наделен и рядом других особых полномочий представителя Советской власти в службе уголовного розыска.

В работе по переустройству старого сыска К. Розенталь опирался на балтийских матросов, отряд которых по решению гражданского комиссара М. Рогова был влит в состав уголовно-розыскной милиции города. Моряки-балтийцы вместе с первым пролетарским пополнением молодых сотрудников уголовного розыска и составили крепкое, боевое ядро будущего МУРа. Маршалк все же вскоре понял, что новая власть не даст ему развернуться, как бы он того хотел, и во время одной из служебных поездок в Петроград бежал через Финляндию на Запад. Начальником Московской уголовно-розыскной милиции назначается К. Розенталь.

Сотрудники уголовного розыска решительно начинают заявлять о себе преступному миру города.

Из уголовной хроники

На Москву опустился ранний январский вечер, когда в кафе «Тверь» на Цветном бульваре ворвались человек десять вооруженных бандитов. Предводитель налетчиков — известный рецидивист по кличке Скиба бросился к хозяину кафе Гаган-Али-оглы за стойку. Тот попытался спрятать выручку, но был убит грабителем. Захватив деньги хозяина, преступники начали грабить посетителей. В суматохе один из них выскользнул на улицу и позвонил в уголовный розыск. К месту преступления быстро выехала боевая группа, в которую входили и несколько матросов. Увидев в окно вооруженных моряков, бандиты, отстреливаясь, попытались уйти через запасной выход. Три бандита в перестрелке были убиты, двоих, в том числе и главаря Скибу, обезоружили и задержали. Остальные бежали. Однако во время конвоирования задержанных сбежавшие преступники напали на сопровождающих и пытались отбить своих дружков. Это им не удалось. Тогда грабители несколькими выстрелами убили своего предводителя, опасаясь, что он выдаст на допросе соучастников по налету.